Словно почувствовав ее безразличие, Руперт заговорил о статуях, особенно греческих и римских богов.

– Кстати, – оживленно объявил он, – в библиотеке стоит замечательная по красоте статуя. Вы уже видели ее?

Жаклин покачала головой:

– Я здесь только во второй раз.

– О, просто грех не посмотреть на эту статую! Уверен, что леди Соммервилл сама бы предложила посетить библиотеку, знай она, что вы еще не успели там побывать. Поскольку вы сами жили среди садов, посвященных различным богам, наверняка оцените статую по достоинству: это поразительно достоверное изображение обнаженного бога. Правда, я так и не смог определить, какого именно, может, вы сумеете догадаться.

Музыка смолкла, и Руперт взял ее за руку:

– Позвольте показать вам статую. Уверяю, вы просто глазам не поверите.

Он так увлеченно говорил, что у нее не хватило духу спорить, а тем более отказать. Кроме того, Руперт невольно помогал выполнению ее плана. Пока он уводил ее в коридор, она оглянулась, но Джерарда нигде не было видно. Перед этим он вальсировал с Хлоей.

Почему-то ей стало не по себе, и все же, если он интересовался Жаклин исключительно как моделью для портрета, а вовсе не потому, что видел в ней будущую жену, вполне естественно, что при первой же возможности он увлекся другой девушкой.

Если она проведет следующий час с Рупертом и другими джентльменами, подальше от Джерарда, а он в это время станет наслаждаться обществом другой дамы или дам, можно счесть это вполне веским доказательством того, что он не питает к ней никаких нежных чувств.

Руперт остановился, распахнул дверь и пропустил ее вперед. Жаклин с тяжелым вздохом переступила порог, в полной уверенности, что, если бы Джерард любил ее, ни за что не позволил бы оставаться наедине с этим человеком.

А он позволил, поэтому ... она здесь, в полутемной библиотеке. И никого, кроме нее и Руперта. Она предположила, что комната будет открыта для гостей: горит огонь в камине, зажжены несколько ламп, и парочка пожилых джентльменов уютно похрапывают в креслах. Но оказалось, что здесь нет ни души: темные тени, отбрасываемые книжными шкафами и наглухо задернутыми шторами, протянулись поперек стола и стульев, стоявших в центре комнаты.

Руперт закрыл дверь, погрузив комнату в полную тьму.

Глаза девушки не сразу привыкли к окружающей обстановке.

– Где же статуя? – огляделась она.

Руперт подступил ближе.

– Видите ли, дорогая, если дадите мне несколько минут, я создам ее ... к вашему полному удовлетворению.

Жаклин мгновенно насторожилась: очевидно, она совершила серьезную ошибку.

– Что? – выдохнула она, разворачиваясь.

Руперт стащил фрак, швырнул на стол и, улыбаясь, принялся развязывать галстук.

– Признайтесь, вы ведь не думали, что здесь есть статуя, по крайней мере, из мрамора?

Его попытки изобразить обольстительное мурлыканье действовали ей на нервы.

– Думала! А оказалось ...

Она схватила фрак и бросила ему в лицо.

– Немедленно оденьтесь.

Руперт шевельнул бровями.

– Ни за что.

Оставив галстук полуразвязанным, он расстегнул жилет и вытащил полы сорочки из-за пояса.

– Я обещал вам обнаженного бога, а я всегда держу слово.

Жаклин прищурилась и кивнула:

– Прекрасно. Но я не обещала, что останусь и буду смотреть.

С этими словами она метнулась в сторону, намереваясь проскользнуть мимо и добраться до двери. Но он оказался очень проворен и успел загородить ей дорогу. И с циничной улыбкой, все еще полный нехорошего энтузиазма, подвинулся ближе. Тесня ее назад, к письменному столу.

– Он повел ее туда, – прошипел Джерард, таща за собой Хлою. Ему был необходим свидетель, особенно принадлежавший к семье Руперта, чтобы знал точную причину, почему он избил негодяя до полусмерти.

– Вы уверены? – обреченно спросила Хлоя.

– Совершенно. Куда, черт возьми, они исчезли? Здесь нет ни одной открытой комнаты! – рявкнул Джерард, оглядывая коридор.

– Руперт поищет закрытую комнату.

Джерард, не стесняясь, выругался и зашагал по коридору.

– Ваш брат неисправим.

– Кто бы говорил!

– Я? Я не затаскиваю молодых дам в закрытые комнаты!

– Как же, как же! – язвительно воскликнула Хлоя.

Джерард бросил на нее остерегающий взгляд, на что она кисло поморщилась.

Из комнаты, расположенной дальше по коридору, послышался шум. Джерард выпустил руку Хлои и ринулся вперед.

– Нет!

Только распахнув дверь, он понял, что это визжит Руперт.

– Прекратите! Довольно! Уберите чертову штуку!

Зрелище, представшее глазам Джерарда, превратило его в соляной столп. Руперт в расстегнутой рубашке и сбившемся набок галстуке, сидя на полу, отчаянно полз прочь от Жаклин, разъяренной ведьмы, размахивавшей длинной деревянной линейкой. Руперт напрасно пытался защитить руками голову.

– Ах ты, мерзавец! – наступала Жаклин, хлеща его линейкой. – Безмозглый ...

Очевидно, слов ей не хватило, поэтому она, переведя дыхание, вновь взмахнула линейкой.

– Говорю же, немедленно оденься! Слышишь? Немедленно!

Джерард всегда знал, что она – девушка с характером, просто до сих пор не видел этот характер в действии.

Сверкая глазами и не обращая внимания на безуспешные попытки Руперта застегнуться, она подступила ближе и снова подняла линейку.

– Нет-нет, видите, я одеваюсь! Одеваюсь!

– Вот и прекрасно. И попробуй выкинуть что-то подобное с любой другой молодой леди! Если я услышу хотя бы раз ... знай ...

– Могу одолжить вам конский кнут.

Жаклин оглянулась и уставилась на Джерарда, который спокойно, слишком спокойно, с поистине ледяным самообладанием вошел в комнату. Она поспешно выпрямилась и спрятала линейку в складках юбки.

– Э ...

Ей очень не понравился бешеный взгляд Джерарда, неотступно устремленный на Руперта.

– С Рупертом произошла неприятность.

Губы Джерарда искривились, но не в улыбке.

– Я прекрасно знаю, какого рода неприятность произошла с Рупертом. Кстати, что тут был за грохот?

– Он споткнулся о табурет и упал.

После того как она толкнула его на пол и принялась избивать линейкой.

– Какое несчастье, – протянул Джерард. – Похоже, дело плохо.

– Понимаете ... – Жаклин шумно выдохнула, сдувая локон, выбившийся во время схватки с Рупертом. – Как видите ... – Она показала на скорчившегося Руперта; но вспомнила, что по-прежнему держит линейку, и подняла другую руку. – Он постепенно приходит в себя.

Как бы ни было соблазнительно уйти и предоставить Руперта судьбе, вернее, мести Джерарда, Жаклин все же не могла это сделать. В конце концов, Руперт был частью ее плана. Она, конечно, не предполагала, что он способен на такую глупость, но...

Руперт к этому времени почти застегнул сорочку и широко раскрытыми глазами таращился на нее и Джерарда. Казалось, еще немного, и он расплачется.

– А, кроме того, он уходит, – подчеркнула она, в надежде, что глупец поймет намек и удерет отсюда со всей возможной прытью.

– О, он определенно уходит.

Джерард шагнул вперед, схватил Руперта за руку и рывком поднял с пола.

– Эй, старина, я ...

Честно воспротивившись порыву хорошенько встряхнуть Руперта, Джерард потащил его к двери.

– Скажи спасибо, что здесь дамы.

Руперт воззрился на Хлою, безмолвную мученицу, стоявшую на пороге, и послушно заткнулся.

Хлоя поспешно отступила. Джерард выбросил за дверь Руперта, все еще пытавшегося заправить сорочку в брюки, и кивнул Хлое:

– Надеюсь, вы нас извините?

И, не дождавшись ответа, захлопнул дверь перед носом сгоравшей от любопытства Хлои.

Жаклин молча наблюдала, как Джерард медленно идет к ней. Пока он был занят, она бросила линейку обратно на стол, поспешно одернула юбки и, стиснув руки, вызывающе вскинула подбородок.

– Какого черта ты ушла с Рупертом? – процедил Джерард, остановившись перед ней и яростно сверкая глазами. Таким тоном он еще с ней не разговаривал!