Дима еще не вернулся из института, и это облегчило для Ксении первые минуты появления Леонида в ее жилище. Усадив гостя в комнате, она пошла на кухню приготовить чай. А, когда вернулась с подносом в руках, то увидела, что Леонид разглядывает фотографии, выставленные за стеклом книжного шкафа. На одной из них Ксения была сфотографирована рядом со своим мужем.

— Это ваш муж? — напрямик спросил Леонид.

— Да. Теперь вы знаете, как он выглядел. — Ксения поставила чашки на маленький столик. — Ну, а вашу жену я хорошо помню. Интересная женщина. Она и сейчас, наверное, осталась такой?

— Может быть, — небрежно бросил Леонид, усаживаясь за столик напротив Ксении. — Я ее давно не видел. Мы несколько лет как разошлись, и она уехала.

— А, вот как… — Ксении хотелось бы спросить, а кто же стал преемницей уехавшей супруги, но она сочла такое любопытство неуместным и, чтобы скрыть невольное замешательство, поспешила уточнить: — Ну, что ж, Леонид, раз вы занялись этим делом, значит, считаете его серьезным?

— Все оказалось даже серьезней, чем я думал, — вздохнул Становой. — Еськов говорил вам о Федьке Циркаче, да? Так вот, этот самый Циркач, уголовный авторитет, несколько дней назад погиб недалеко от Москвы. Кто-то подложил взрывное устройство в его машину.

Ксения вздрогнула и, обжегшись горячим чаем, тут же отставила чашку в сторону. Подперев подбородок рукой, она посмотрела на Леонида внимательным и тревожным взглядом в ожидании дальнейших объяснений.

И он, вопреки своему обычаю не сообщать свидетелям лишней информации, продолжил рассказ:

— После первичного осмотра вывод следствия таков: Циркач кого-то шантажировал, и от него решили избавиться. Во время встречи этот неизвестный подсунул ему фальшивые баксы, прикрытые сверху настоящими. Федька занялся пересчетом, а неизвестный под каким-то предлогом вышел из машины и, отойдя подальше, нажал на пульт взрывного устройства. Место там тихое, безлюдное, на шум взрыва народ не сбежался, так что убийца смог незаметно исчезнуть. Скорей всего, он заранее припрятал где-то неподалеку свою машину. В общем, это уже детали. Думаю, что ребята-оперативники сделали абсолютно правильный вывод о механике убийства. Им неизвестна только причина. А причиной может быть то самое дело, из-за которого вы, Ксения, недавно ездили в Москву. Кстати, в связи с этим хочу выразить вам свое уважение. И не смотрите на меня так скептически, я говорю вполне серьезно. Не каждый человек решился бы поступить так, как вы. Большинство людей, к сожалению, просто бы отмахнулись, сказав себе, что это не их дело, пусть с гибелью знаменитой актрисы разбираются те, кто повыше, а наша хата с краю и так далее. А вы нашли способ не похоронить правду о преступлении. Не побоялись определенного риска. Потрудились добраться до Голенищева. Не посчитались и с затратами на эту поездку. Кстати, все расходы по следствию Виктор взял на себя, так что вот, он возвращает вам деньги, потраченные на дорогу. — Он положил на стол конверт с деньгами.

— Ну, что вы, зачем… — Ксения даже смутилась. — Я это сделала из-за Марины. Она была моим кумиром. И мне всего обидней то, что она умерла с клеймом самоубийцы, да еще всякие грязные домыслы выдвигаются в качестве причин такого поступка. А в это время настоящий убийца потирает руки: ведь он одновременно убил Марину и физически и, так сказать, морально,

— Вы правы. И, раз уж так получилось, что именно вы дали толчок этому делу… — Он помолчал, словно колеблясь, говорить ли то, что собирался.

В этот момент Ксения, интуитивно угадав его мысли, сама подсказала:

— То я и дальше могла бы участвовать в расследовании. Догадываюсь, что круг лиц, посвященных в это дело, очень ограничен. И, раз уж я все равно обо всем знаю, так почему бы мне не помочь следствию? Ведь именно это вы хотели сказать?

— Поймите, Ксения, я ни на чем не настаиваю, да и не имею права. Это ваша добрая воля. Но, если согласитесь, могу гарантировать три вещи: защиту, материальное вознаграждение и решение всех организационных вопросов — поездок, документов и так далее.

Когда Леонид упомянул о защите, Ксения тихонько вздохнула и подумала, что рядом с таким человеком, как Леонид, всякая женщина чувствовала бы себя защищенной.

— Я бы согласилась, — сказала она нерешительно, — если бы могла свободно сорваться с места. Но во-первых, у меня есть сын, во-вторых, я работаю. А расследование, надо полагать, вы будете проводить в Москве — во всяком случае, основную часть. Поэтому даже не знаю…

— Все можно решить, Ксения. Для меня важно ваше принципиальное согласие. Поймите: окажись вы другим человеком я бы вам ничего такого не предлагал.

— Спасибо за доверие, но… Хотя, конечно, в принципе, если вы объясните, как именно…

— Да все я объясню. — Леонид улыбнулся и даже на секунду накрыл руку Ксении своей широкой ладонью. — На работе возьмете отпуск за свой счет. Организуем телеграмму от больной тети. А сын на время вашего отъезда, чтобы вы не волновались, будет жить не один в квартире, а где-нибудь под присмотром. Конечно, можно было бы поселить его у меня, но дело в том, что я и сам живу один. Поэтому пусть лучше поживет в «Созвездии», среди своих сверстников.

— Где?..

— Это спортивно-оздоровительный комплекс. Наша фирма отвечает там за охрану и имеет свой пай. Так что ваш Дима поживет на полном пансионе, да еще и спортом лишний раз позанимается.

— Ну, знаете, я не такая темная, чтобы не слышать о «Созвездии». Но я также понимаю, что это заведение для избранных и пребывание в нем стоит больших денег.

— Вы не совсем правы, Ксения, — мягко возразил Леонид. — Когда комплекс создавался, фирма «Стан» выдвинула условия, что определенное количество мест будет бесплатно предоставляться талантливым спортсменам-подросткам из бедных семей. Кроме того, в свои номера наша фирма имеет право поселять иногородних коллег, которых мы вызываем и Днепропетровск по разным делам. Так что, не беспокойтесь, я найду основания, чтобы поселить туда вашего сына.

Ксения представила, как будет горд Дима, с детства увлекавшийся боксом, когда окажется в «Созвездии», да еще по протекции самого Леонида Станового. Она невольно улыбнулась при этой мысли, и Леонид расценил ее улыбку как знак согласия. Впрочем, Ксении действительно нечего было возразить. А, главное, ей не хотелось возражать.

— Ну, что ж, по рукам, коллега? весело спросил Леонид, протягивая ей раскрытую ладонь.

У него была крепкая и теплая рука, и Ксения поймала себя на мысли, что не прочь была бы каждый день встречать Леонида рукопожатием. А его слова о том, что он живет один, почему-то вызвали у нее прилив радостного удивления. Хотя при этом Ксения понимала, что такой мужчина, как Леонид, вряд ли может быть по-настоящему одинок, даже если формально ни с кем не связан.

— Хорошо, коллега, теперь обсудим некоторые детали, — в тон ему ответила Ксения. — Вас, конечно, интересуют все подробности, о которых я не рассказала в письме.

И она буквально по минутам описала свое посещение злополучного больного. Упомянула и о странном мужчине, с которым столкнулась у подъезда. Леонид сразу же заинтересовался:

— А вы могли бы его узнать?

— Не думаю. Я видела его одно мгновение.

— И все-таки. — Леонид вытащил из внутреннего кармана маленький бумажный пакет с фотографиями. — Посмотрите внимательно.

Он разложил на столе в ряд пять черно-белых снимков. Ксения долго их изучала, но не могла прийти к какому-то выводу. Впрочем, одно лицо все же показалось ей наиболее подходящим.

— Я, конечно, не уверена, но этот вроде бы похож больше других.

— Интуиция вас не подвела, — констатировал Леонид с довольным видом. — Это действительно Федька Циркач.

После короткой паузы Ксения, вспомнив кое-что еще, вытянула из ящика книжного шкафа медицинскую карту Еськова.

Леонид внимательно просмотрел все записи, потом поднял глаза на Ксению, спросил:

— А в поликлинике никто не знает, что карта у вас?