Ле Трод схлестнулся с самим Лаогеном, попутно располосовав двух уладцев, но при этом также получив ощутимый удар в бок. Уладец оказался превосходным бойцом. Узкий клинок и две короткие сабли столкнулись. И опустились. Ни один из противников не достал другого.
А воины Ле Трода и дружинники Лаогена тем временем схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Каждое мгновение кто-то из бойцов падал, пронзенный смертоносной сталью. Однако уладцы падали чаще... Их было больше, но озерники ведь не зря же именовались одними из лучших бойцов Тверди!
Ле Трод пятился назад, удары противника оказывались быстры, неимоверно точны и выверены. Толчок, и он, теряя равновесие, опрокинулся на спину.
— Ты — труп, — ухмыльнулся Лаоген, занося над поверженным противником одну из сабель.
Прежде чем клинок озерника и уладская сабля столкнулись, Ле Трод успел оглянуться. Его воины были мертвы, как, впрочем, и дружинники уладца. Клинок, описывая широкую дугу, вылетел из рук. Вместе с саблей уладца.
— Не хочешь ничего сказать?..
— Иди ты к демонам! — выкрикнул Ле Трод, прежде чем вторая сабля противника впилась ему в плечо.
— Неправильный ответ, — сухо прокомментировал Лаоген. — Надо было попросить пощады.
Он выдернул саблю, взмахнул ею и... В последний момент, превозмогая боль и усталость, Ле Трод рванул все тело вперед, к своему врагу. Его кинжал, пробив доспех, впился в сердце. Однако и сабля Лаогена нашла свою цель — уже падая, тело уладца увлекло за собой саблю, которая, извернувшись в полете, опустилась Ле Троду на шею. Два тела повалились на землю, вокруг них тотчас же разлилась лужа крови, медленно впитываясь в промерзшую насквозь землю.
— ...Не-е-е-ет! Лаоген!! Нет!..
К месту схватки уже бежал Конхобар. Его не волновало, что вокруг мелькают вражеские клинки, что каждую секунду падает один из его воинов и казавшаяся сначала победа — уже не победа вовсе, а поражение. Погиб его сын! Любимый сын. Тот, на кого он возлагал такие надежды, на кого он...
— Заберите его, — сквозь слезы проговорил Конхобар. — Вы слышите меня? Мой сын не должен быть похоронен в чужой земле!..
Сразу же несколько телохранителей короля Улада подхватили безжизненное тело Лаогена. Остальные же, окружив тройным кольцом своего повелителя, начали отступать. На юг — там озерники не смогли сломить сопротивление противника, и теперь туда, ощетинившись частоколом пик и мечей, отступали остатки армии Конхобара.
Король Улада был раздавлен, сломлен; его армия была разбита. И нечего питать себя иллюзиями — победа утрачена. И остается только один выход...
— Охранять короля! — проревел Конхобар. — Сбиться в кучу и отступать к кораблям!..
Армия Улада отступала. Они прибыли сюда за победой, славой, а получили лишь поражение и позор!..
Они вступили в прибрежную лесную полосу. За ней начинались широкие песчаные пляжи, и дальше — воды Килийского моря. Однако перед тем как сбросившие листву деревья начали образовывать над головой плотный навес, перед тем как сплетение из ветвей закрыло почти все небо, Конхобар увидел... С запада тянулись рваные иссиня-черные тучи; они бурлили, переливались всевозможными оттенками фиолетового — словно внутри кипел какой-то невидимый для простых глаз котел. То и дело к земле устремлялись ветвистые молнии, землю сотрясали короткие прерывистые судороги.
Озерники остановились, княжеские дружины — тоже. Видимо, они боялись гнева природы больше, чем уладские воины. И Конхобар не замедлил этим воспользоваться.
— К кораблям! — махнул рукой король Улада, исчезая в темных зарослях. Ему совсем не нравилось происходящее, но, с другой стороны, озерники отстали, а значит — у них появился шанс...
Но все-таки что-то было не так... Конхобар чувствовал, что это не последний сюрприз на сегодня. И на этот раз его приготовили не озерники...
***
Донн отпрянул от потеплевшего Камня, согнувшись пополам и обхватив голову руками. Боль пронзила все тело, выгнула дугой, заставила корчиться на холодном сыром полу. Сверху посыпалась мелкая крошка потрескавшейся мозаики, осыпая мага каменным дождем. Камень внезапно полыхнул бледно-розовым, своды пещеры дрогнули, и теперь уже на него посыпалась не мелкая крошка, а булыжники размером с гномий кулак.
Чертыхаясь, он отполз в сторону, туда, где находилась его импровизированная спальня, повалился на вырезанное из скалы ложе и застыл. Испуганный взгляд наткнулся на потрескавшуюся мозаику — местами откололись целые пласты!
А Камень тем временем, нервно пульсируя, затихал.
— Опять что-то врывается в Да Дерг? — Вопрос не требовал ответа. Да и для кого бы он прозвучал? Он один, и никого в пещере нет и не может быть. — Видать, и вправду говорил Хозяин Вод... В этом мире сосредоточено слишком многое...
— Приятно слышать, что этот старый оболтус хоть иногда говорит умные вещи...
Звонкий мелодичный альт звучал отовсюду. Донн встрепенулся, огляделся по сторонам, вверх — никого. Скрестив указательный и безымянный пальцы на левой руке, он послал вперед сигнал-импульс, который должен был определить местонахождение невидимой особы по ее ауре... Но...
— Не старайся напрасно, — раздался легкий смешок в ответ. — Ты меня не обнаружишь. Да и зачем? Ведь мы можем просто общаться... Не видя друг друга.
— К-кто ты?
— А это сейчас так важно? Думаю, нет. А теперь послушай, что я скажу, ведь не зря же я опустилась до того, что общаюсь с каким-то магом!
Донн попятился назад, пока не уперся в стену пещеры.
— Хозяин Вод был прав. Да Дерг слишком важен, чтобы его потерять!.. Я говорю так, потому что ты и другие, населяющие этот мир, стоите на краю. В буквальном смысле этого слова. И не надо делать глупую мину. Я не сказала ничего такого, что бы перевернуло сложившееся равновесие вверх дном.
— Но...
— Никаких «но»! Молчи и слушай! Я не привыкла разговаривать с тебе подобными. Так что прими за честь. И перестань, наконец, трястись! Я — не враг. Хотя и другом меня назвать тоже нельзя... Так вот. Грядут великие перемены. Поистине великие! И ты, как многие другие, не можешь остаться в стороне. Были произнесены слова... И он пробудился. Но пока еще ему не дано карать и миловать, разрушать и созидать, наложить запреты, а потом самому же их и нарушить!.. Он заперт, но я предчувствую, что очень скоро его освободят!.. У Да Дерга не осталось хранителей... Настоящих хранителей было два: один исчез, и теперь уже никто и ничто не в состоянии его отыскать. Другой... Он разочаровался в бытии этого мира. Он понял, насколько смертные ничтожны и что не стань их — можно будет вздохнуть с облегчением...
— Зачем я тебе?! Что тебе от меня нужно?! — вскричал маг, заслоняясь рукой от надвигающейся на него темноты.
— От тебя?! Ха-ха. Лично для меня — ничего. Но как сказал наш общий знакомый: «Когда придет время — прими свою судьбу достойно!» Я уже сказала: грядут великие перемены. Колесо закрутилось, но теперь его уже не остановить, остается лишь в нужный момент повернуть его в нужную сторону. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
— Н-не совсем...
— Я так и знала! Вы, простые смертные, ни на что... — Невидимая собеседница захлебнулась собственной яростью. — Я и не ожидаю, что ты поймешь меня. Просто когда придет время — сделай выбор. И главное — решись на него! Перемены уже начались... И одна из них как раз и заключается в моем пробуждении...
— Ты не ответила на мой первый вопрос, — наконец решился Донн.
— Это на какой же?
— Кто ты?
— Я — Вечная. — И опять в голосе говорившей послышалась ухмылка. — Ну, чего же ты молчишь? Для тебя это просто слово, одно из тех, которыми вы привыкли называть неведомое для вас, непостижимое, то, что находится за гранью вашего понимания.
— Ты... ты... Кто ты, Вечная?..
— Еще не понял? Тогда и объяснять не стану, Страж Царства Мертвых. Думаю, еще одного прозвища будет достаточно. Я — хранитель. Тот, которому...
— Который разочаровался в бытии этого мира, — воскликнул Донн, подходя к камню Судьбы. Нотации неведомой сущности уже начинали ему надоедать. — Ты говоришь, чтобы я принял свою судьбу достойно, когда придет время? Но судьбы нет! И никогда не было. Это лишь глупая сказка для тех, кто не может разобраться в своей собственной жизни, а возлагает все трудности на какую-то непонятную судьбу! Х-ха! Глупость!.. Ты говоришь, что ты — хранитель? Но почему тогда ты отказываешь причислять себя к обитателям этого мира? Почему ты именуешь себя хранителем? Ведь тот, кому нет дела до происходящего здесь и сейчас, не может именоваться хранителем! Ты просто сторонний наблюдатель... Что ты хочешь от меня, прикованного к этому Камню, к этому острову? Чтобы я выбрался наружу и грудью встретил опасность? Лицом к лицу ехватился с неведомым противником, даже не зная, куда ударить и откуда ждать ответ? Ты слишком много от меня хочешь, назвавшаяся Вечной, присвоившая себе титул хранителя!.. Я не могу бороться с неведомым, а значит, это предстоит тебе...
