Всю ночь перед штурмом первой линии укреплений бушевала жуткая буря, наведённая совместными усилиями нескольких сотен дымных магов. Она не только насыпала на плато почти полутораметровый снега, но и плотно утрамбовала его. К тому же во время бури температура воздуха была выше нуля, а под утро ударил двадцатиградусный мороз, отчего образовался крепкий наст. Теперь по нему мог свободно бежать не то что эльф, а даже гном или орк. Однако, довольно жиденькая цепь эльфов, облачённых в тяжелые рыцарские доспехи, несущих на своих плечах длинные лестницы сколоченные из толстых брусьев, сразу же проломила наст и теперь с трудом брела утопая в снегу почти по грудь и потому являла собой весьма удручающее зрелище. К тому же эльфы были закутаны в меха. Во главе каждого отряда из двух десятков эльфов, ощетинившегося длинными копьями, находился командир, который согнувшись стоял на лестнице.

Такой противоестественный для эльфов боевой порядок был предложен королём Бальдуром и владыке Ардонадару пришлось даже сказать несколько слов на высоком языке, чтобы пресечь недовольное ворчание прошедших сотни и тысячи кампаний ветеранов. Тем не менее эльфы не испытывали восторга, превращая свои изящные, серебристо белые доспехи, над которыми уже успели потрудиться маги металла, чтобы превратить их в настоящие произведения искусства, в какой-то металлический кошмар, правда это была сплошная видимость. Они положили себе на плечи лёгкую благодаря магии, хотя и массивную длинную дубовую лестницу, взяли в руки невесомые копья и двинулись вперёд взламывая с помощью магии снег. Отдай им такую команду, и они помчались бы, словно валгатры, но приказ был на этот раз совсем другим, – идти в атаку медленно и уныло, но при этом с точностью до полуметра держать строй. Так они и пошли, вполголоса подшучивая друг над другом.

Было ветрено, но ясно и солнечно, когда эльфы двинулись вперёд подстёгиваемые протяжными, тоскливыми звуками серебряных труб, так что орки увидели их ещё часа за два до того момента, когда они приблизились к их укреплениям на полкилометра. Перед ними снег был не такой глубокий, всего по колено, но эльфы были так утомлены почти десятикилометровым переходом по этому белоснежному болоту, что буквально шатались от усталости. Как того и ожидал король Бальдур, чёрные орки решили воспользоваться этим и послали своих верных нукеров в атаку. Правда, они не ожидали, что их приказ воодушевит сразу всех защитников и те, мухой перелетев через ров, ломанутся всей толпой на врага. Эльфы, посмотрев на остервенело ревущую человеческую лаву, молча бросили лестницы, длинные копья, круто развернулись на месте и задали такого стрекача, что только снежная пыль стояла столбом.

Размахивая арканами и сетями-накидками с грузиками на концах, ловко раскручивая над головой боевые дубины, орки помчались в контратаку, а рядом с ними бежали квадратные гномы, рискуя увязнуть в снегу с головой, эльфы и люди. Толпа рабов Амала мигом сделалась монолитной, повинуясь умело наведённым магическим чарам, со дна рва всё ещё поднимался едва заметный дымок, по которому можно было бежать, как по мосту. Истошно вопя, вся эта огромная масса воинов помчалась вслед за улепётывающим во все лопатки врагов никак не реагируя на истошные вопли чёрных магов и приказ немедленно вернуться на стену. Магический приказ дымных магов, помноженный на энергию скованную чёрной волшбой, был намного сильнее и через каких-то двадцать минут погонщики остались без своего быдла, над которым они могли измываться сколько угодно, наедине со своими сомнениями и пока ещё смутными подозрениями.

Тотчас ветер снова усилился и чёрные орки, полностью онемев от изумления, смотрели на то как их не в меру прыткие нукеры умчались в снежную круговерть и уже через каких-то десять минут окончательно скрылись из вида. До них доносились только ожесточённые вопли, звон мечей и крики умирающих, а через час с небольшим, когда ветер стих, их взорам предстала кошмарная картина, целый вал состоящий из тел, пронзённых стрелами, брошенные лестницы и копья. Ещё через пять минут они увидели, как на вершине вала появились враги и в свою вторую атаку, на этот раз настоящую, а потому невообразимо яростную и стремительную, бегут с невероятной скоростью эльфы, облачённые в серебристо-белые, сверкающие в полуденных лучах солнца доспехи с уже натянутыми луками. Чёрные маги, которых на стене было не так уж и много, взревели дурными голосами и, предчувствуя близкий конец, призвали на стену своих боевых товарищей. Те явились немедленно, но тем самым лишь резко увеличили собой количество целей для бегущих стрелков. Зелёные стрелы полетели в них сплошным потоком и ни одна не пролетела мимо.

Эльфы открыли огонь с дистанции чуть ли не в километр, но он от этого был ничуть не менее губительным. Зелёные стрелы с тяжелыми гранёными наконечниками пробивали броню доспехов, выкованных в кузнях тайных подземелий чёрных магов и взрывались, разрывая вояк Амала, мечтавших о славной охоте на просторах миров Золотого круга, на куски. К тому же они ещё и поджигали их и во все стороны разлетались брызги зелёного пламени, опаляющие всех, кто находился рядом. Множество стрел, выпущенных эльфами из тяжелых боевых луков, вонзились в чёрную стену и она мигом сделалась наполовину ниже. Задние ряды эльфы, получив целеуказание через магические забрала шлемов от тех лучников, которые летели на эйрбордах на высоте в триста метров, немедленно открыли навесной огонь, но этим они только замаскировали огонь летающих лучников, который сразу же сделался чудовищно плотным.

Чёрные маги с первых же секунд второй атаки открыли по атакующим цепям огонь огненными шарами и молниями, но эльфы легко уворачивались от них и лишь некоторые были сражены ими, да, и то лишь ради показухи. Ученики Козмо Неистового и Ланы Молниеносной не выпуская из руки лука с каким-нибудь гордым и красивым именем, самого старшего в семье луков каждого эльфа, отражали огненные шары и молнии, направляя их в стену и при этом пускали во врага стрелу за стрелой, благо магические забрала их шлемов давали им не только прекрасную картинку, но и сообщали расстояние до цели, скорость ветра и даже указывали на точку прицеливания, чтобы стрела угодила нечисти точно в грудь. Поэтому для выстрела эльфы не останавливались ни на секунду и вели огонь с хода, впрочем, они умели стрелять точно также и в прежние времена.

Разогнавшись до скорости хорошего скакуна, пустившегося в галоп, эльфы одним махом перелетели через ров и остатки стены, но ещё до этого их враги бросились наутёк, но далеко убежать они не смогли. Некоторые, сбросив с себя доспехи, попытались, обернувшись крылатыми тварями, удрать, но были сражены в воздухе зелёными стрелами, которые разрывали их в клочья и они, горя зелёным пламенем, падали вниз. Другие развернулись и пытались обрушить на врага мощь всю своих длинных, тяжелых мечей, но всё было тщетно. Если на тетиве не лежала стрела, эльфийский маг-воитель наносил кулаком, сжимающим лук, мощнейший энергетический удар и во все стороны летели из кровавого облака железки тяжелого доспеха. Иногда эльфы пускали в ход и сам лук, ударяя по врагу снизу или сверху его плечом. Каждый маг-воитель колдовал над своим луком не одну неделю, стремясь сделать его неуничтожимым в бою, а уж силу эльфы обрели благодаря своим учителям такую, что были способны вогнать в страх даже самого здоровенного дракона.

Всё чистильщики, включая Атиллу, шли в первых рядах атакующих, только дракон по такому случаю обернулся громадным парнем в синих доспехах, без лука, но зато с длинным хвостом. Обе руки дракона обернулись почти метровой длины золочёными когтями. Не применяя магии, он первым домчался до укрепления и в каких-то несколько секунд в клочья разодрал несколько десятков чёрных магов своими длинными когтями. После чего помчался вдоль стены зигзагами, издавая оглушающий рёв и круша врага. Порой он вертелся волчком, пуская в ход свой длинный смертоносный хвост. При виде его враги бросали оружие и пускались наутёк даже не пытаясь сразиться с ним, так как на огненные шары и молнии он не обращал совершенно никакого внимания, да, те и не причиняли ему вреда.