Нереактивные двигатели, которые часто называли пожирателями пространства, были способны буквально за каких-то десять, пятнадцать минут невзирая на массу звездолёта, разогнать его до требуемых ста девяносто двух тысяч километров в час, что было очень далеко до скорости света. С такой скоростью, если она будет постоянной, можно лететь хоть тысячу лет и никогда не выйти в подпространство. Для этого нужно было включить на полную мощность генераторы прохода, создающие сверхмощные силовые поля переменного напряжения и мощности, которые, как бы просверливали в пространстве круглую дыру, изменяя его метрику. Доли секунды и космический корабль оказывался вне пространства, а его скорость резко возрастала. Увеличение скорости звездолётов по сравнению с первым полётом, достигалось за счёт калибровки стабилизаторов тяги, того самого внутреннего короба внутри двигателя, который пожирал пространство не выплёвывая его из себя и не оставляя никакого следа.
Неяркая вспышка и звездолёт просто исчезал из вида. Для нужд звёздной навигации русские учёные создали сверхточные приборы для измерения расстояния до всех видимых звёзд, но и они не обладали достаточной точностью. До расстояния в сорок световых лет погрешность была невелика, зато потом она начинала быстро нарастать, но за истекшие шестнадцать лет их точность удалось повысить в десятки тысяч раз и теперь можно было совершать весьма точные подпространственные прыжки протяженностью в двести пятьдесят световых лет. Максимальная скорость пока что не превышала двух с половиной тысяч световых лет в год. Похоже, что это был уже физический предел скорости полёта в подпространстве, как и скорость в света в релятивистском пространстве. В нём она была непреодолимым барьером для любого материального тела, но и её было невозможно достичь. На девяносто восьми процентах летели гравикомпенсаторы и космический корабль просто сплющивало, как при ударе о стену, после чего он разлетался чуть ли не в пыль.
Зато в подпространстве звездолёту уже ничто не могло повредить, а вместе с этим в нём было невозможно вести боевые действия. Этими глупостями можно было заниматься только на досветовых скоростях. Выход из подпространства тоже был весьма безопасным, так как любой небесный объект, масса которого составляла всего одну сотую процента от массы звездолёта, "отталкивал" его от себя на несколько тысяч километров. Более тяжелые объекты, такие, как планеты, отталкивали звездолёт уже на несколько миллионов километров и при этом пролететь вперёд он мог максимум на двести километров, если вовремя не "нажать" на педаль газа. Поскольку практически во всех планетных системах космические объекты летали вокруг звёзд в плоскости эклиптики, то это было очень удобно, но в то же время на четыре, пять минут звездолёт превращался в отличную мишень и военные космолётчики уже научились мгновенно реагировать на такие "выходы" и условно расстреливать корабли противника.
Пока что это были только учебные тренировочные стрельбы, но происходили они в реальной обстановке. Стратеги и аналитики Главного штаба военно-космического флота Новой России уже рассчитали все возможные варианты внезапного нападения на Землю извне и создали соответствующие нормативы, уложившись в которые можно было сто стопроцентной гарантией отбить атаку врага. Были также созданы специальные сканеры высоких энергий, которые по возмущениям, создаваемым защитными экранами при движении на высоких скоростях, могли отследить даже корабли-невидимки. На этой базе как раз и была создана принципиально новая система космической обороны. Вот уже полтора года, как землю и все четыре планеты-колонии защищали спутниковые группировки, состоящие из восемнадцати боевых спутников, находящихся на расстоянии в полтора миллиона километров от Земли в плоскости экватора, и на высоте в миллион километров над полюсами, образовывая три невидимые, оборонительные шестигранные "снежинки".
За одну минуту русские дальнобойные ракеты способны покрыть расстояние в семнадцать с лишним миллионов километров, а за три свыше пятидесяти одного. Взрыв термоядерной боеголовки мощностью в двести мегатонн порождал в космосе огненный шар диаметром в пятьдесят километров. Оказаться внутри него было крайне неприятно, но ещё не смертельно. Во всяком случае русские военные звездолёты могли "выжить" даже в том случае, если боеголовка взорвётся всего в пяти километрах, но в таком случае вся система оптической маскировки сгорала и звездолёт становился прекрасной мишенью и вторая ракета мощностью всего в двадцать пять мегатонн превращала его в не слишком большую груду полностью выгоревшего изнутри металла. Большая его часть и вовсе превращалась в плазму.
Такая участь ждала каждый космический корабль, который, выйдя из подпространства на расстоянии в пятьдесят миллионов километров и при этом не включит сигнальные огни и не выйдет на связь. Если он выйдет из подпространства за пределами трёхминутной зоны и пойдёт в атаку, то отряд из пяти умных ракет первым делом подпалит ему "шкуру" одной или двумя ракетами, вторая или третья уничтожит его, а две или даже три ракеты спокойно вернутся домой, на боевой спутник. Против ракет врага весьма эффективным оружием были сверхмощные бластеры, которые тремя, четырьмя сотнями выстрелов сбивали даже русские тяжелые ракеты, корпуса которых были изготовлены из сверхпрочного вольфрена с многослойным покрытием из вольфрама и сополимера карбидов гафния, тантала и титана, способного выдержать температуру в четыре тысячи четыреста градусов. Точно такими же композитами, только ещё более прочными, были покрыты корпуса ещё и всех русских звездолётов.
У нового русского ВПК такие материалы имелись в более чем достаточном количестве, а вот мог кто-нибудь ещё позволить себе такую роскошь, это ещё нужно было посмотреть. Как бы то ни было, но и свои собственные ракеты боевые спутники прекрасно сбивали и это было хоть какой-то гарантией безопасности для Земли и её колоний. Профессор Нивен почему-то считал, что новые русские учёные, индиго первого и второго поколения, в состоянии поразить своими достижениями представителей любой галактической цивилизации. Обосновывал он это следующим образом — раз мы, обследовав уже весьма значительное количество планетных систем в радиусе пятисот световых лет так и не встретились с ними, значит они по своему уровню развития не так уж и далеко ушли от нас. В таком случае наш интеллектуальный уровень скорее всего выше, чем у них, ведь история новейшей науки Земли насчитывает всего каких-то пятьдесят лет.
Посидев в пилотской рубке, Гарри Нивен побежал дальше и первым делом осмотрел корабельный спорткомплекс. Если не считать того, что его зрительские трибуны были невелики, он мог бы украсить собой любой современный город. В нём имелась даже трасса для бобслея, которая проходила по периметру, а также пусть и не очень широкий, всего тридцать метров, зато крутой, с множеством трамплинов, горнолыжный спуск длиной в полкилометра. Спорткомплекс звездолёта был одним из самых больших отсеков в передней четверти корабля. Прямо под ним находился небольшой завод, а за ним главный ангар с уже готовыми к работе станциями-ретрансляторами. Вероятнее всего они будут находиться на маршруте недолго. Земляне вели себя так, что скорее всего президент Первенцев прикажет, чтобы последний звездолёт, улетевший с Земли, подобрал их на пути к новому миру, чтобы их окончательно оставили в покое.
До обеда профессор Нивен сумел осмотреть едва ли не одну тысячную часть корабля, таким он был огромным. Что в таком случае говорить о тяжелых крейсерах и линкорах, ведь они были ещё больше? Да, но ведь на верфях строились звездолёты ещё большего размера — длиной в двенадцать с половиной, шириной в семь с половиной и высотой в пять километров, суммарный объём ангаров каждого из которых составлял триста пятьдесят кубических километров. Вот это действительно были огромные корабли, но и задача на эти сорок шесть гигантов также возлагалась титаническая — перевезти с Земли в Далёкий космос население огромной страны, численность которого уже сейчас перевалила за восемьсот пятьдесят миллионов человек и, скорее всего, дойдёт до девятисот миллионов, а вместе с людьми всё их культурное и историческое достояние и плюс к этому огромное количество сверхчистых тугоплавких и иных металлов. Так кто же ещё в галактике кроме православийцев способен на это?
