– «Французский метеор», Семёныч. – Ответил я старому другу, приехавшему во Францию на два месяца раньше меня. Семёныч заулыбался и радостно воскликнул:
– Вот это дело, парень! Когда начнём работать? Подумав немного, я ответил:
– Завтра с утра и начнём, а сегодня мне нужно ещё на постой встать. Мне тут уже квартиру сняли, правда, до вас далеко добираться, но я сейчас же раскладушку себе куплю.
Никакого совещания я проводить не стал, а потому первым делом мы с Дидье оформили покупку двух «Метеоров-Гамма». В лизинг их брать не имело смысла, всё равно придётся уже завтра разбирать машины практически полностью. Заодно я показал Жан-Жаку, Дидье и Ивон, что такое консоль сетевого компьютера «Гея», приложил свой большой палец к фотоэлементу и когда экран загорелся, попросил Гею связать меня с главным инженером завода «Метеор». Жорка, увидев меня на экране, спросил:
– Что, Карузо, решил своего добиться не мытьём, так катаньем? Ладно, перебежчик чёртов, говори, что надо.
Ивон, неплохо знавшая русский язык, её дед был белогвардейским офицером, тут же перевела его слова на французский. Я не выдержал и сердито прорычал в ответ:
– Появись только во Франции, гад, я тебе тут же морду набью. Это была твоя идея с разводом?
– Нет, не моя. – Пошел в отказ Жорка – Князева, но мы же и предположить не могли, что ты такой идиот, Карузо. Нас тут всех из-за тебя чуть не поубивали, урод несчастный. Ирочка все глаза из-за твоего побега проплакала. Ты же никого не жалеешь, осёл упрямый. Ладно, встретимся ещё, я тебе так рожу начищу, что ты месяц не снимешь интеграл со своей тупой башки. Ну, говори, что я должен сделать? Хорошо уже то, что ты живой, придурок.
Покончив с пререканиями, я стал расспрашивать Жорку, как обстоят дела с изготовлением обвесов на гоночный автомобиль и новым девятицилиндровым двигателем. Тот немедленно вывел на экран все готовые узлы и детали. Двигатель был готов полностью, но его ещё не ставили ни на один автомобиль, а вот обвесы только подгоняли и я, посмотрев на них, сказал:
– Жора, срочно высылай движки, четыре штуки, и обвесы, тоже четыре, прямо сырыми. Я их тут обожгу, на заводе «Рено», а всю мелочёвку сам с ребятами изготовлю. Два движка я обкатаю специально для вас, но учти, Жорка, это вчерашний день. Если бы ты только знал, дубина, какую бомбу я придумал. Ничего, через четыре месяца я изготовлю новое шасси и поставлю на него настоящий, боевой движок. Как там на счёт чего-нибудь новенького, Жорик? Я имею ввиду сканеры, графопостроители и плоские телики для компьютерных консолей? Получили?
– Получили. – С вызовом сказал Жорка – Шесть комплектов, но тебе я ни дам ни одного. Понял? Широко улыбнувшись, я ответил:
– Понял, Жорж. Сегодня же заказывай аэроплан на Париж, пришлёшь мне движки, сырые обвесы и два комплекта новых консолей вместе со всеми причиндалами. Ну, пока, до завтра.
Жора уныло кивнул головой, попрощался со мной и мы вышли из компьютерного центра русского автотехцентра. Уже во дворе, возле двух новеньких автомобилей «Метеор-Гамма» отец Дидье пришел в себя и спросил меня:
– Что это было, Борис? Там, где ты разговаривал с Жоржем Нестеровым. Я ничего подобного никогда не видел. Тут уже я съехидничал:
– А это, мсье Лагранж, последнее слово советской кибернетики, консоль сетевого компьютера «Гея», на который Америка сразу же наложило эмбарго и на все остальные страны Запада надавила, возмутившись – как это так, в Москве будет стоять главный компьютер, а у нас консоли. Русские сразу же выведают все наши тайны. Ничего, вот когда вы увидите ещё и графопостроители, которые сами чертят чертежи и рисуют, тогда не так удивитесь. Можно подумать, что такие консоли будут выходить по ночам из домов французов и воровать ваши секреты. Это же машина, самый обычный компьютер. Кто же виноват, что русские учёные создали такой сверхмощный компьютер, который может обслуживать весь мир. Между прочим, в Советском Союзе эти консоли разрешено ставить на легковые и грузовые автомобили, на тракторы и корабли, а вот на наших танках вы ни одной не найдёте. И на военных самолётах. Так Брежнев сказал и лично я ему верю. Поймите, СССР это такая огромная страна, что нам чужой земли не надо. Мы даже китайцам отдали спорные территории, лишь бы Мао успокоился и больше не нервничал из-за них. К тому же Гея это такой компьютер, который, как швейцарский банк, хранит тайну вкладов, только если они не преступные и не угрожают всему миру войной. Жан-Жак тут же запальчиво воскликнул:
– И кто решает, что преступно, а что нет, Борис? Устало махнув рукой, я ответил:
– Сама Гея и решает, Жан-Жак, но для того, чтобы в этом убедиться, нужно просто взять и один раз поработать на её консоли. Вот тогда вам всё будет ясно. Она вас сфотографирует, распознает ваш отпечаток пальца, вы расскажете ей кто вы и где живёте, если захотите, то скажете, чем занимаетесь и после этого Гея сама определит по своей базе данных, какую информацию вы вправе получить от неё, а какую нет. Она каждую секунду впитывает в себя огромные массивы информации и постоянно учится, но она только может подсказывать людям, как им сделать что-то. Сама же она ничего не может сделать. Даже повернуть руль в этом автомобиле, на котором тоже стоит её консоль, только с очень маленьким монитором, на который она способна выдать самый минимум информации о состоянии вашего автомобиля. Пристально посмотрев на меня, Жан-Жак спросил:
– Откуда ты всё это знаешь, Борис? Ты работал на этом компьютере? Но где? Ты же сам говорил что тебя не пускали на завод «Метеор». Тогда где ты смог видеть компьютер «Гея»?
– Компьютер по имени Гея, Жан-Жак, может увидеть лишь считанное число людей, самых высокопоставленных. Если Франция отважится покупать её консоли у вас, то будьте уверены, Андропов лично возьмёт генерала Паскаля под руку, подведёт его к Гее и тогда он сможет побеседовать с ней с глазу на глаз в её подземном бункере. Ну, а я работал на Гее в вечерней школе, куда меня загнали, чтобы я закончил десять классов перед поступлением в институт. Десять классов то я закончил, а потом с тоски начал выпивать. Да, что там, просто запил.
Жан-Жак посмотрел на меня ещё строже и пристальнее, после чего строгим голосом поинтересовался:
– Борис, я смогу первым осмотреть те консоли, которые пришлют во Францию для тебя, вместе с нашими специалистами? Ты озадачил меня своим известием о Гее. Хотя я уже слышал о ней раньше и даже читал рекламный буклет, мне и в голову не приходило, что ваш компьютер действительно такой мощный, что может обслуживать если не весь мир, то хотя бы несколько стран. Ты устроишь это для меня? Улыбнувшись, я спросил:
– А почему не для вас обоих, Жан-Жак? Мне нравится идея на счёт ваших специалистов. Они намного быстрее вас во всём разберутся и уже через несколько часов скажут, с чем именно имеют дело. Американце ведь отказались от консолей не видя в глаза ни одной. Как только услышали, что компьютер сетевой и его мозг находится в подземном бункере, в Москве, так сразу же и отрезали – нет, такие компьютерные консоли опасны для нас и мы запрещаем ввозить их на территорию США.
Мы попрощались с Жан-Жаком, он сел в свою служебную машину с водителем и уехал, а мы остались. Подведя Дидье к «Метеору-Гамма», я усадил сначала его, а потом Ивон в машину, она была двухместным купе совершенно футуристического вида даже для двадцать первого века, с центральным расположением двигателя, и принялся объяснять ему, чем эта машина отличается от любой другой. Послушав меня несколько минут, он сказал:
– Борис, но она даже проще, чем детский трёхколёсный велосипед. Я гонял на «Ламборгини-Урраго» и так скажу, по простоте управления их даже нельзя сравнивать, ведь на этой машине даже не нужно выжимать педаль сцепления. Просто двинул вперёд рычаг коробки скоростей и нажал на педаль газа.
– Слегка нажал, до первого щелчка, Дидье. – Наставническим тоном сказал я – Вслед за этим, если захочешь, машина скажет тебе по-французски: – «Приятной поездки, мсье.» Для этого просто достаточно нажать вот эту кнопку. С этой машиной, Дидье, можно разговаривать, как с человеком. Она о себе тебе всё расскажет. Это тебе не какая-то «Ламборгини» и стоит она всего двадцать пять тысяч долларов, а для неубиваемого автомобиля, согласись, это очень дёшево. Зато машина – полная автоматика, ни о чём не нужно думать. – Вслед за Дидье я сел в свою машину, приложил палец к фотоэлементу и сказал – Здравствуй, доченька, соедини меня с Ирочкой, я так давно её не видел.
