Сказав это, я замолчал в ожидании ответной реакции. Она последовала незамедлительно. Комиссар Лагранж взволнованным голосом воскликнул, делая ударение на первом слоге:

– Мсье Борис, назовите мне ваше полное имя и я лично выйду на катере в море и вручу вам уже оформленный вид на жительство во Франции, а через несколько дней вы получите паспорт гражданина Французской Республики. Вас это устроит?

– Вполне, господин комиссар! – Также оживлённо воскликнул я и деловито сказал – Господин комиссар, возьмите карту Марселя и несколько листов бумаги, я расскажу вам где находится химическая лаборатория и как её охраняют. Там очень много вооруженных людей и поэтому самое лучшее, это подобраться к ним рано утром, в темноте, окружить и объявить им об этом. Учтите, вам придётся брать их логово штурмом. Оружия у них много, есть даже пять пулемётов и два гранатомёта, так что будьте очень осторожны. Ни в коем случае не пускайте вперёд технику, всякие там бронемашины, погубите людей. Лучше откройте по ним огонь из миномётов и гранатомётов. Вот тогда они быстро поймут, что с ними не шутят и сдадутся.

Комиссар может быть и имел на этот счёт своё собственное мнение, всё же спорить со мной не стал и сказал:

– Мы так и поступим, мсье Борис. Говорите, где находится эта корсиканская лаборатория.

Я быстро описал комиссару, где находится старая сыроварня, рассказал о том, как она охраняется и даже сказал, как лучше всего к ней скрытно подойти. Карт с указанием всех огневых точек у меня было целых две штуки. Та, которую мы нашли в каюте капитана, и та, которую для нас составил Бойл с помощью Дейра. Договорившись, что я позвоню комиссару тотчас, как только подведу «Клементину» поближе к Марселю и назову ему название судна и место его нахождения, я положил повесил трубку радиотелефона. Своё нежелание рассказывать обо всём сразу, я объяснил тем, что в комиссариате имеется ещё один предатель, имя которого мне неизвестно. Трёх других, работающих на мафию, я сдал с лёгким сердцем и даже рассказал, где найти улики, свидетельствующие об этом. После этого я стал наблюдать за телодвижениями марсельской полиции с помощью Дейра и Вилиэн, а комиссар Лагранж взялся за дело очень серьёзно. Он сразу же вызвал к себе нескольких инспекторов, поставил перед ними задачу и уже через сорок минут все трое предателей, арестованных в своих кабинетах, сидели в камере и с ними не слишком вежливо беседовали их бывшие коллеги. Кулаки у марсельских ажанов были крепкими и зубы летели во все стороны.

Комиссар немедленно отправился в штаб марсельского управления жандармерии и, положив на стол карту, принялся убеждать её шефа в том, что операцию им нужно провести так, словно они маки и сражаются с бошами. Прямо в штаб отряда жандармерии Жану-Кристофу позвонил его разведчик, посланный к сыроварне, и доложил, что увидел в бинокль с десяток корсиканцев, разгуливающих вокруг подпольной химической лаборатории. Шеф марсельской жандармерии сразу после этого собрал небольшое совещание и жандармы принялись немедленно готовиться к нападению на корсиканцев. Переодетые в штатское, жандармы стали получать на складе тяжелое оружие, включая легкие миномёты и гранатомёты. Оно вывозилось из управления на легковых автомобилях, мотоциклах и даже велосипедах. Оба полицейских в минувшую войну воевали с немцами, а потому хорошо знали, что нужно делать. Они немедленно стали незаметно стягивать к старой сыроварне, стоявшей на отшибе, почему-то рядом с виноградником, силы марсельской полиции и жандармерии, старательно избегая тех мест, где засели наблюдатели.

Ближе к вечеру я принялся обзванивать редакции газет, телевидения и радио, причём звонил не начальству, а самым напористым и пронырливым репортёрам. Всем я говорил одно и тоже, завтра в одиннадцать утра в порту Марселя произойдёт нечто неслыханное и полицейские этого города докажут всем, что они не зря получают жалованье. При этом я предупреждал каждого репортёра, что скрытность и молчание продлевает жизнь. Ну, а когда наступил вечер, в половине девятого я позвонил в Париж, причём на квартиру любовницы полковника Жан-Жака Паскаля и когда та взяла трубку, сразу сказал ей требовательным голосом:

– Мадам Софи, дайте трубку полковнику Паскалю, я хочу поговорить с ним по поводу операции «Горгона» и участия в ней крота, работающего на ЦРУ. Речь идёт о его жизни и карьере.

Как и в первый раз, я увидел воочию, как изменился в лице полковник, когда обнаженная молодая женщина, зажав микрофон руками, тихим шепотом сказала своему любовнику:

– Жан, тут какой-то тип хочет, чтобы ты взял трубку и поговорил с ним о какой-то операции «Горгона», в которой участвует ЦРУ. Он сказал, что речь идёт о твоей жизни.

Полковник, лежавший на кровати, немедленно сел, вырвал из рук Софи трубку и жестом приказал ей выйти из спальной. Та обиженно фыркнула, встала с кровати и, виляя роскошным задом, демонстративно вышла из спальной комнаты. Только после того, как дверь захлопнулась, полковник зло прошипел в трубку:

– Кто вы и откуда знаете про операцию «Горгона»? Я громко фыркнул и воскликнул:

– Полковник, вы бы лучше спросили меня о том, откуда я знаю номер телефона вашей любовницы, а также то, что эту операцию спланировали не вы, а господа из Ленгли. Господин Паскаль, майор Морис Шанталь, которому вы так доверяете, уже семь лет, как является двойным агентом и в ЦРУ ему платят вдвое больше, чем в Сюрте Женераль. Американцы хотят не только решить свои задачи в Турции, но и посадить вас на цепь, а теперь несколько слов по существу дела. Я тот самый человек, который захватил «Клементину» вместе со всеми наркоторговцами на борту, и теперь стою перед выбором. То ли мне утопить эту посудину вместе с тридцатью тоннами опиума на борту, целым отрядом агентов ЦРУ, тремя корсиканскими бандитами, пятью турецкими разведчиками и четырьмя французами, то ли сдать их вместе с грузом полиции Марселя. Комиссару Лагранжу я уже позвонил и тот готовится взять штурмом подпольную химическую лабораторию корсиканской мафии, расположенную, ну, вы и сами знаете, где находится эта сыроварня. Кстати, полковник, о том, что ещё на одной сыроварне стоят штабеля ящиков, в которых под сыром лежат автоматы «Калашникова», я культурно промолчал, надеясь на конструктивный диалог с вами, хотя там и находятся двое агентов турецкой разведки, которые представились вам, как члены религиозной секты «Нурджалар». Это ведь у неё вы получили опиум в обмен на китайские автоматы. Теперь несколько слов о том американце, который спланировал эту операцию. Это коммандер Роберт Стирлинг. Он один из тех агентов ЦРУ, которые инспирировали в шестьдесят восьмом чуть ли не студенческую революцию во Франции, чтобы отомстить президенту де Голлю за его политику и особенно за вывезенное из Америки золото Франции. Могу вас обрадовать, если вы проявите благоразумие, то вам достанется в качестве трофея обширный архив коммандера Стирлинга, в котором я с удовольствием порылся и даже нашел номер телефона вашей любовницы Софи с графиком посещения. А теперь подумайте, полковник Паскаль, что лучше, иметь «Клементину», затопленную в открытом море и меня, удравшего с судна со всем архивом Бобби Стирлинга, или преподнести всё премьер-министру таким образом, что вы проводили секретную операцию по выявлению крота с одновременным арестом целой группы американских агентов, проводивших преступные операции на территории Франции и даже убивавших французов и плюс к этому попутно разгромили мощный преступный клан корсиканской мафии и разоблачили агентов турецкой разведки, действующих против Франции. Точнее вы хотели это сделать, но тут в дело вмешался юный, но очень вредный молодой человек, которому не понравились контрабандисты и он их всех усыпил их же собственным опиумом. Нет-нет, полковник, я вовсе не призываю вас устраивать громкий политический скандал на весь мир. С меня вполне хватит и того, что полиция Марселя проведёт блестящую операцию против корсиканцев. Что вы мне ответите, полковник Паскаль на такой вопрос, мне спуститься в трюм и открыть кингстоны или спокойно стоять у штурвала и вести судно в Марсель, на рейде которого вы вместе с комиссаром Лагранжем подниметесь на борт «Клементины» и мы вместе подведём её к причалу? Требование у меня будет только одно, в том катере, кроме четырёх профессиональных моряков, будете находиться только вы и почти ваш тёзка, Жан-Кристоф Лагранж, комиссар полиции Марселя. Учтите, полковник, я здорово умею драться и кулаки у меня очень быстрые.