Профессор запальчиво спросил:

— А вы что, знаете хоть один из ведийских языков?

— Пока не знаю, профессор Стюарт. — Добродушным тоном ответил Иль — Но у меня есть врождённая способность к изучению языков и потому уже через месяц я буду довольно бегло разговаривать на языке, принятом в той местности, где высажусь, а потом, по мере путешествия, выучу и остальные. Ну, а после этого уже и вы сможете выучить их вслед за мной.

Профессор Стюарт всё-таки был куда больше учёный, нежели скандалист. Он ухватил Иля под локоть и потащил его в свой рабочий кабинет, тараторя на ходу:

— А вот об этой вашей способности мне хотелось бы поговорить поподробнее, молодой человек. О вас мне известно пока что только то, что вы Всадник, а всадники, как известно, считают себя особым народом и поэтому даже не хотят знаться с землянами. Раз так, то как же вы тогда хотите сойтись с ведийцами?

Иль, входя в большой кабинет, стены которого были увешаны предметами, каким-то образом похищенными с Веды, широко улыбаясь всё так же добродушно ответил:

— Профессор Стюарт, у вас не совсем правильные представления о Всадниках Малой Степи. Мы точно такие же люди, как и земляне, просто у нас с вами разные представления о том, как нужно жить в этом мире. Думаю, что не смотря на это мы можем успешно сотрудничать, ведь мы все земляне, даже те, которые живут на Веде. Да, и земляне с Аравии уже довольно сильно отличаются от марсиан и жителей самой Земли. Это неизбежно, профессор. Как только люди начинают обособленно жить на другой планете, они начинают немного по другому себя самоидентифицировать и чем дольше они живут в отрыве от основной массы землян, тем глубже различия в самоидентификации. Это неизбежно, профессор, но при этом не забывайте о том, что все вместе мы, земляне, тем не менее образуем огромный космический суперэтнос, состоящий из планетарных этносов. Поэтому, профессор, включая в свою орбиту молодые цивилизации существ, которые отличаются от нас настолько незначительно, что при условии генетической коррекции одного из двух разнополых индивидуумов они могут иметь потомство, мы тем самым будем так или иначе развивать большой, космический суперэтнос.

Далее Иль часа два разговаривал с профессором Стюартом о том, что конечная задача прогрессорской деятельности как можно скорее ввести планетарные этносы, а вместе с ними космический суперэтнос в состояние гомеостаза. Итогом же этого разговора стало тот, что профессор в запальчивости воскликнул:

— Вполне может быть, коллега! Но на это уйдут многие столетия, если не тысячелетия. Хорошо, давайте готовить вашу высадку на планету. Вы хорошо устроились на борту станции?

Иль кивнул головой и сказал:

— Прекрасно, профессор. У вас отличный парк наверху и я поселился в нём вместе с Принцем. Всё просто замечательно, но самое главное, Принц доволен. Там ему есть где разгуляться, да, и трава в вашем парке хорошая, много клевера.

Профессор удивлённо вскинул брови и спросил:

— Но там же нет каюты? Как вы живёте?

— О, не волнуйтесь, профессор Стюарт! — У меня есть прекрасный индейский вигвам и я устроился в нём по-царски. За деревья в своём парке вы можете не беспокоиться, я привёз с собой достаточно много дров для своей печки и потому не буду их рубить, ну, а то, что Принц щиплет траву, я думаю вас не будет особенно беспокоить, ведь он превращает её в прекрасное удобрение и тем самым всё компенсирует.

Махнув рукой, профессор воскликнул:

— Ерунда! Пусть ваш конь съест хоть всю траву. Всё равно никого не заставишь её косить. Им всем, видите ли, претят аккуратно постриженные газоны. Коллега, может быть всё-таки поставить вам в парке небольшой коттедж? У нас на складе есть несколько и вы можете выбрать себе любой.

Иль помотал головой и сказал:

— Профессор Стюарт, я ведь не задержусь на станции надолго. Мне ведь предстоит работать не на станции, а внизу.

— И то верно. — Согласился профессор — Правда, вам сначала нужно будет научить кого-то ухаживать за вашим конём.

С вежливым поклоном Иль сказал:

— Не думаю, что это очень хорошая мысль, профессор. Мой Принц очень своенравный жеребец, а потому когда меня нет рядом, к нему опасно подходить. Он может не то что, покалечить, но даже и убить. Поэтому я намерен отправиться вниз на нём.

Профессор Стюарт задумчиво сказал:

— Даже и не знаю, будет ли это правильно, Иль. На Веде ведь нет лошадей и потому вы вызовете там самый настоящий переполох. Вы не боитесь, что вашего Принца там убьют?

— Для этого нужно будет сначала убить меня, профессор, а я сделан из очень крепкого материала. — С беспечной улыбкой ответил Иль — Поэтому ведийцам меня не убить, а вместе с Принцем мои шансы возрастают в несколько раз. Он очень резвый конь и развивает скорость в семьдесят пять километров в час. Не думаю, что нас сможет кто-нибудь догнать. Насколько я в курсе, на Веде ещё никто не догадался вскарабкаться на спину тех мохнатых зверюг, которых они запрягают в свои телеги.

Профессор побарабанил пальцами по столу и промолвил:

— Ну, не знаю, Всадник Иль. Вам нужно будет это всё как-то обставить. Придумать для ведийцев какую-то историю про вашего коня. А вы не боитесь, что вас примут за дьявола? Знаете, Иль, они ведь уже создали какую-то религию, а раз есть религия, значит они поклоняются какому-то богу, ну, а где бог, там и дьявол.

— Скорее уж они примут мена за бога или его сыны, профессор Стюарт, как это сделали когда-то индейцы Южной Америки, впервые увидев испанцев верхом на лошадях. В любом случае самое удобное для меня, это выдать себя за путешественника, который плыл на корабле, пока тот не утонул во время кораблекрушения. Тогда я смогу нахально выплыть рано утром вместе с Принцем прямо на берег и начать своё путешествие в любом удобном для меня месте на побережье. На Веде ведь есть много княжеств, которые находятся в прибрежных долинах. Вы меня простите, профессор, но давайте продолжим этот разговор завтра с утра. Мне нужно пойти посмотреть, как там мой мальчик.

Профессор Стюарт был не против и даже проводил Иля до дверей своего кабинета. Примерно через полчаса, когда Иль бегал взапуски с Принцем, он понял, что профессор обладал весьма большой властью на станции. Гораздо большей, чем это полагалось вполне обычному руководителю. За все те три дня, которые Иль провёл на станции наблюдения, к нему не подошел ни один из ста восьмидесяти учёных, но стоило ему только спокойно поговорить с профессором Стюартом и прийти к какому-то компромиссу, словно плотину прорвало, чуть ли не половина из них явилась в парк. Они с интересом разглядывали Принца, многие из них видели живую лошадь впервые, а некоторые из учёных даже отважились завести с ним разговор, правда, на его вопросы чем они тут занимаются, все эти мужчины и женщины отвечали довольно уклончиво. Иль не проявлял настойчивости и они с видимым облегчением переводили разговор на другие темы, а попросту расспрашивали его, как он собирается проводить разведку на Веде. Когда же он говорил, что намерен совершить большое путешествие по обоим континентам, учёные как-то странно улыбались и почему-то опускали глаза, что ему совсем не понравилось.

Утром следующего дня, когда Иль явился в кабинет профессора Стюарта, где тот собрал десятка два человек на совещание, буквально через полчаса ему всё стало понятно. Профессор уже похоже всё решил за него и наметил место, откуда должно начаться его путешествие, это был большой полуостров почти посередине юного берега Ромварена вглубь континента и потом на восток, в самое большое княжество. Иль воспринял это спокойно, ему было совершенно безразлично, где выйти на берег и куда потом скакать верхом на принце, но профессор сказал:

— Господа, поскольку у нас не осталось больше ни одного наблюдателя из тех, кто находился на станции раньше, но зато мы имеем теперь в качестве наблюдателя Всадника, прошедшего специальную подготовку, то кому-то из вас придётся отправиться вниз вместе с ним. Это должны быть двое мужчин и две женщины. Вы будете тянуть жребий или среди вас найдутся добровольцы. Давайте решим этот вопрос поскорее и начнём подготовку к высадке. Ну, как мы будем решать, говорите поскорее.