Полковник от неожиданности встал по стойке смирно, щёлкнул каблуками и по-молодецки рявкнул:

— Так точно, мастер Иль!

— Ну, тогда командуй общий сбор и пошли в столовую. Есть серьёзный разговор.

Полковник зычным голосом скомандовал построение и приказал всем немедленно идти к большой открытой столовой. Там все быстро расселись вокруг длинного стола, во главе которого сел Иль, посадив справа от себя полковника Сонга, а слева капитана Гастинга. Курсанты сидели за столом справа и слева вперемешку со своими инструкторами. Пригласил он к разговору и сержантов, которые хотя и были заняты всё больше по хозяйству, но также все эти полгода учились вместе со всеми остальными космодесантниками фехтовальному и кавалерийскому искусству, и некоторые из них здорово преуспели в этом деле. В принципе здесь собрался практически весь особый отряд полковника Сонга, состоящий из семидесяти шести бойцов, а вместе с курсантами это была полная казачья сотня, в которой Всадник Иль Шорников был сотником. Вся сотня сидела за столом одетая в защитные боекостюмы, эту сверхтехнологичную и удивительно практичную одежду для тренировок, которой можно было придать самый разнообразный внешний вид. Её не требовалось стирать и гладить, будучи изготовленной из наноматериалов, она всегда была чистой, от неё приятно пахло и её невозможно было ни сравнить по удобству и комфорту больше ни с чем.

Зато от наряда Иля немного попахивало сыростью и плесенью, кожей спиртовой выделки от портупеи и ваксой от сапог, а также ещё табаком и потом её хозяина, хотя он и выстирал её в корыте перед тем, как повесить в шкафу. Да, и после боекостюма с его шелковистым, прохладным внутренним слоем и его нежными объятьями эта одежда, которую он полгода назад считал вполне сносно, теперь казалась ему сущим наказание. Иль усмехнулся и подумал про себя: — «До чего же привередливая скотинка человек! Как быстро он всё-таки привыкает к комфорту.» После этого он широко улыбнулся и весело сказал:

— Господа, прошло всего полгода и вас уже не узнать. Естественно, как фехтовальщиков и кавалеристов. Если бы мы все сейчас отправились на Селеру, то стали бы там одним из лучших кавалерийских отрядов и снискали бы немало побед в боях. Во всяком случае точно не оплошали бы. Вас можно пустить в рубку как крылатых польских гусаров и кирасиров, уланов, да, и как гусары или казаки вы тоже были бы хороши. Правда, при одном единственном условии, если бы под вами и впредь оставались ваши биомехи, с которыми вы находитесь в прекрасном контакте и которыми научились управлять с исключительной ловкостью, но как раз этому никогда не бывать. В принципе вам уже можно доверить хорошо выезженного скакуна, правда, мне уже заранее его жаль. Ох, и намается же с вами бедная скотинка. Ну, а теперь я хочу сказать вам, чем же именно Всадник отличается от земляшки. Раньше для меня все земляне были на одно лицо и если я кого и различал, так это одних только женщин потому, что с мужчинами общаться я никогда не стремился. Так, привет-пока и не более того. Земляне-мужчины мне были просто неинтересны лишь по той причине, что все они беспомощные дети без плодов вашей цивилизации. Прибыв сюда, я очень скоро убедился в том, что вы, бугаи верзилы Сонга, отличные ребята и сумеете постоять за себя где угодно, в лесу, в степи, в пустыне и в горах, но и вы привязаны ко всем своим техническим штучкам так, что шага без них ступить не можете. Как вы уже успели в этом убедиться хотя бы на моём примере, Всадники не такие уж и дикари, и они тоже умеют пользоваться плодами прогресса, но при этом мы жестко отсекаем всё то, что не даёт человеку чувствовать природу, сливаться с ней… — Тут на скулу Иля сел комар и он, мигом прихлопнув его, воскликнул — Вот ведь сволочь! Крови захотел.

Его подопечные негромко засмеялись, а старший сержант Мак Броуди тут же рыкнул:

— Сержант Джеферсон, вы когда-нибудь справитесь с этой напастью? Как вечер, так от комарья покоя нет.

Иль смахнул комариный труп со щеки и продолжил:

— Так вот, господа, к чему я хочу вас подвести. Если человек бросается в объятья прогресса, то он моментально превращается в слабое, изнеженное существо неспособное самостоятельно мыслить, сопротивляться стихии и сражаться. Вы это прекрасно понимаете, так как вы одно из лучших подразделений космического десанта, но и вы далеки от совершенства потому, что окружили себя слишком большим количеством машин и техники. К слову сказать, господа, Всадники тоже известные лодыри и когда мне хочется искупаться в озере, я предпочитаю свистнуть и позвать Ворона, чтобы проскакать верхом каких-то три километра. Ну, а теперь о главном, господа. Если вы хотите достичь подлинного совершенства в искусстве фехтования, то следующие полгода вы навсегда забудете о защитных боекостюмах и дальше будете тренироваться одетые так, как и я. Не скрою, из-за этого у вас на теле появится множество шрамов и самым неприятным для вас будет то, что только опасные ранения будет залечивать механический лекарь. Всякие мелкие порезы, синяки и ссадины я буду залечивать старыми, дедовскими средствами, зашивая их нитками, замазывая йодом и зелёнкой, и заклеивая биогелем. Заодно и вы сами будете учиться оказывать друг другу первую медицинскую помощь. Господа курсанты, особенно полезен этот опыт будет вам. Вы целый год привыкали в этой деревне жить на природе и уже вошли во вкус, поняли, что мясо, пожаренное на чугунной сковородке на живом огне, если оно не пригорело, куда вкуснее, чем приготовленное в этих жалких убожествах, программируемых электронных печках. Ну, что, господа, вы готовы к тому, чтобы сделать очередной шаг вперёд и начать постигать уже не только фехтовальное и кавалерийское искусство, но и саму суть того, что же это такое, жизнь Всадника.

Космодесантники и курсанты дружно ответили:

— Готовы, Всадник Иль.

Полковник Сонг улыбнулся и сказал:

— Мастер Иль, мой отряд полностью принадлежит тебе, как и я сам. Эдак глядишь и мы действительно станем походить на Всадников и киарцы уже не будут смотреть на нас, как на плесень, стремительно расползающуюся во все стороны.

Иль улыбнулся и распорядился:

— Разойтись, переодеться соответственно исторической эпохи и явиться в столовую одетыми так, как это полагается благородным дворянам, при кинжалах и шпагах. Зря что ли я ковал для вас настоящее боевое оружие, господа. С этой минуты для вас всех начинается новая жизнь и она будет очень интересной. — Повернувшись к полковнику, он негромко сказал — А ты, дядька Клейн, как переоденешься, зайди ко мне в избу, разговор есть.

Иль встал из-за стола и насмешливо улыбаясь косолапо зашагал к своей избушке-норушке. Полковник Сонг, прежде чем отправиться в свой домик, тоже распорядился:

— Мак, позаботься о том, чтобы уже завтра с утра были наготове три больших десантных флайера для перевозки техники.

— Уже дал команду техникам, командир. — Ответил Мак и усмехаясь добавил — Да, к нам бы в отряд такого парня.

Иль, войдя в свою избушку, тут же выставил на стол из ледника стеклянный штоф с самогоном, пару стаканчиков, достал из буфета большую глиняную тарелку и принялся нарезать на доске сырокопчёную колбасу собственного изготовления, ветчину и сыр. Положив на тарелку несколько пучков кинзы и эстрагона, он поставил её на стол, достал из ледника ещё и глиняный кувшин с квасом и присоединил две деревянные кружки. Вот теперь можно было и поговорить по-мужски, пока кашевары занимаются ужином. Вскоре в его избу вошел полковник Сонг, который чуть ли не упирался головой в потолок. Одетый в дворянский наряд, он выглядел весьма импозантно. Кивнув, полковник подсел к столу и глядя, как Иль разливает самогон по стаканчикам, спросил:

— Парень, а тебе не нагорит за то, что ты задумал сделать?

Иль улыбнулся и беря стаканчик двумя пальцами, спросил:

— Дядька Клейн, а тебе не нагорит за то, что ты собираешься сделать. Я ведь всё-таки вроде бы как отбываю наказание.

Полковник чокнулся с ним стаканчиком, лихо опрокинул самогон в свою луженную глотку, блаженно закрыл глаза, выдохнул воздух и насмешливым голосом ответил: