Иль поднялся на самую верхнюю ступеньку, повернулся лицом к своим собратьям и чётко отдал им честь, благодаря Всадников за эту моральную поддержку. Он уже заявил о том, чтобы процесс был гласным и его требование было внесено в материалы дела. Теперь ему только и оставалось что войти в секретариат суда, где ему должны были объявить о том, кто из судей будет его судить и на какой день он назначит первое заседание. Из сорок девятого полицейского участка, в котором Иль уже успел подружиться с многими полицейскими, ему предстояло теперь переехать в камеру КПЗ Дворца Правосудия и вот это точно будет самая настоящая камера, которую ему придётся делить с ещё несколькими подсудимыми и он очень надеялся на то, что все они сейчас смотрят телевизоры, имевшиеся во всех камерах, а потому ему не придётся объяснять им, что он никакой не мальчик для битья. Всадники в ответ на его приветствие разразились громкими криками и один из полицейских, шагавших рядом с Илем, завистливым тоном сказал:

— Эх, хотел бы я, чтобы меня хоть раз так поприветствовали Иль, как твои друзья приветствуют тебя.

Не отрывая руки от папахи-кубанки, Иль ответил:

— Так ведь Всадники приветствуют не только меня, но и всех вас, парни. Они же знают, что вы мои друзья и находитесь здесь только потому, чтобы никто не снёс мне голову при входе в здание суда. Так что твоя мечта уже сбылась, Фредди.

Лейтенант Фредди Бун тотчас воскликнул:

— Так что же мы тут стоим, как истуканы? Взвод, равнение на Всадников! Равняйсь, смирно! Приветственный артикль делай, раз! Всадникам Малой Степи, салют!

Взвод спецназа, одетый в лёгкие боескафандры, который окружил Иля плотным каре, по команде своего командира повернулся лицом к Всадникам, встал по стойке смирно и чётко проделал приветственный артикль ружейными бластерами, после чего спецназовцы дружно, с грохотом переступили с ноги на ногу и замерли. Всадники тотчас отсалютовали им своим оружием каждый отряд на свой манер, а добрых две сотни слонов дружно затрубили и стали кивать им головами. Выглядело это всё так красиво, торжественно, а кое для кого и устрашающе, что репортёры, стоящие на ступеньках, весело закричали и даже принялись свистеть. Кроме них зрителей было очень мало, если не считать тех, кто сейчас невольно прилип к телевизорам, ведь не каждый день в эфир выходит экстренный выпуск новостей.

Иль опустил руку, круто развернулся и подождав, когда сопровождающие его полицейские будут готовы, направился к парадным дверям Дворца Правосудия, в котором уже начали тихо паниковать судейские. Они прекрасно догадывались, что таким образом Всадники оказывают давление на суд, но ничего с этим поделать не могли. Свобода шествий и хоть ты тут тресни, а никуда не денешься. Начальник сорок девятого полицейского участка и детектив Бишоп уже были внутри. Оба они улыбались и чуть ли не покатывались от хохота. Вместе с ними Иль прошел через огромный холл к лифтам. Служители Фемиды при виде их быстро разбегались во все стороны. Для того, чтобы подняться на седьмой этаж, где находился секретариат суда, им и репортёрам пришлось вызвать все лифты, но и после этого наверх смогли подняться не больше трети народа. Дежурный секретарь, увидев такую огромную толпу, уже и так бледный, побледнел ещё сильнее и скорбным голосом поинтересовался:

— Джек, неужели тебе обязательно было брать с собой столько спецназовцев? Это же всё-таки не серийный убийца.

— Да? — С притворным удивлением воскликнул детектив Бишоп — А ты читал иск штаба космофлота? Из его текста следует, что Всадник Иль Шорников как минимум враг Земли под номером один и у него в каждом кармане по термоядерной бомбе, а потому, давай, поторапливайся и открывай большой зал, Дейв.

Дежурный секретарь всё же сначала поинтересовался:

— Джек, ты обычно знаешь всё. Скажи мне, те ребята, которые взяли здание в кольцо, они что, собираются ждать решения суда или они скоро уберутся из города?

— А вот тут ты не угадал, Дейв. — Ухмыльнувшись ответил дежурному секретарю Джек Бишоп — Насколько мне это известно, они собираются разбить здесь лагерь и будут ждать решения суда столько, сколько это потребуется и мне очень жаль, что все эти Всадники прибыли сюда на биомехах. Если бы это были живые лошади, слоны и верблюды, то уже через три часа здесь стояла бы такая вонь, что вы оправдали бы этого парня уже к полудню. Но я так думаю, что Всадникам тоже нужно будет оправляться, а вокруг вашей конторы разбиты такие милые газончики. В общем пошевеливайся, Дейв, и передай судьям, чтобы они не очень-то телились, а то уже завтра утром здесь дышать нечем будет. Что мы, копы, что Всадники, народ ко всему привычный, а вот вы все тут чистоплюи и когда наступите на ступенька на чьё-нибудь дерьмо, то визжать будете так, что рёв слонов заглушите.

Дежурный секретарь тут же приказал открыть большой зал предварительных слушаний, бросился в свой кабинет и через неплотно закрытую дверь Иль услышал:

— Господа судьи, если вы не поторопитесь, то вы первые об этом пожалеете. Всадники намерены пригнать ко Дворцу Правосудия из своей степи живых слонов, но и без них эти ребята грозятся, что если суд не будет скорым, то они станут использовать подземную стоянку бимобилей, как общественный туалет. Мне от этого хуже не станет, я прилетаю на работу на такси, а вот вы там все точно задохнётесь. Так что мы ждём, когда кто-нибудь из вас оторвёт свою сиятельную задницу от кресла и поскорее спустится вниз. — Через минуту секретарь вышел и сказал — Джек, я сделал всё, что только было в моих силах. Мы тут уже многое повидали, факельные шествия, клоунов на ходулях, но слонов на проспект Маринера ещё никто не выводил. Теперь посмотрим, у кого нервы крепче, у Всадников или федеральных судей.

Иль усмехнулся и воскликнул:

— Ну, это ещё никто не начал ногами топать. Сорок пять тысяч одних только скакунов-биомехов это вам не коза по ступенькам прыгает. Если они начнут все бить копытом, то такой грохот поднимется, что никакие окна не спасут.

И биомехи, словно по команде, а точнее как раз именно по команде, начали дружно бить копытами. Иля ввели в большой зал без окон, но и в нём было хорошо слышен грохот сорока пяти тысяч копыт с подковами из сверхпрочного наносплава по мостовой. Поэтому он нисколько не удивился, что уже минут через пятнадцать в зал через специальную дверь вошел высокий, седовласый судья в чёрной мантии и страдальчески морщась направился к своей кафедре. Иль незаметно подал через коммуникатор команду и грохот конских копыт быстро стих. Судья с облегчением вздохнул, сел в своё кресло, обвёл зал глазами, он был битком забит репортёрами, кивнул головой и дежурный секретарь вместе детективом повели Иля к кафедре. Откуда-то сбоку тут же материализовался адвокат Иля, невысокий, полненький живчик с чёрными волосами и жгуче-карими глазами — Боб Солинас. Все вместе они подошли к кафедре и судья, достав откуда-то узкую деревянную табличку, поставил её перед собой. На табличке было написано накладными золотыми буквами — «Федеральный судья Соломон Вайсман». Улыбнувшись судья сказал:

— Юноша хочет, чтобы его судил настоящий профессионал своего дела, а не какая-то толпа баранов. Что же, это похвальное стремление, но мне не нравится, что друзья юноши пытаются оказывать давление на федерального судью.

Иль, полагая что эти слова можно рассматривать и как вопрос, улыбнулся с разъяснил судье диспозицию сил:

— Ваша честь, как только начнётся судебное разбирательство, мои друзья так же быстро уберутся из Кассини, как добрались до этого города и вы их больше никогда не увидите.

Судья нахмурился и спросил:

— Как это понимать, юноша? Я больше никогда их не увижу. Неужели Всадники куда-нибудь уберутся с Марса. Признаться честно, вы все мне давно уже осточертели.

— Мы уберёмся с Марса навсегда тотчас, как только вы вернёте нам ту планету, которую у нас отобрали или хотя бы дадите равноценную взамен. — Дерзко ответил судье Иль — Ну, а пока этого не произошло, больше ни один Всадник не покинет пределов Малой Степи, чтобы не надоедать вам, ваша честь.