— Да вот, — отвечает ему старуха, — никак не могу я моего старика на работу выгнать. Не хочет он работать, так и помрем мы, видать, с голоду.
— Куда ж я работать пойду? — говорит ее муж, — никому мы, старые, не нужны больше! Все теперь не так, как прежде — всем молодых да быстрых работников подавай, зачем нм старые развалюхи вроде меня, у которых вся жизнь позади?
— А что у тебя за ремесло было?
— Был я когда-то кузнецом.
— А хорошо ли ты работал?
— Да еще как хорошо, ей-богу! Все что ни закажут мне — все мог сделать.
— А можешь ты сделать такую кровать, целиком из железа, чтобы сама дверцей закрывалась, как только в нее что-то попадет, и чтобы никто ее открыть ключом, кроме генерала Дюже, не мог?
— Да, могу. Да только вот в чем беда — нет у меня ни железа, ни угля, да что там — просто есть в доме нечего!
— Ну уж за это не беспокойся — пришлют все, чего ни пожелаешь.
— Ну, коли так, обещаю сделать такую кровать.
Пошел барабанщик к королю и доложил, что нашел он человека, который возьмется кровать сделать.
— Только пет у этого бедняка ни железа, ни угля, ни даже хлеба. Того и гляди с голоду помрет.
— Отнесите ему, — говорит король, — все, что ему надо. Пусть будет у него и на что жить, и из чего кровать делать.
Принесли кузнецу еды и питья всякого, железа и угля, чтобы было из чего кровать делать. Принялся тот кузнец за работу. Стучит он по железу, мехами воздух нагнетает, а сам поет во весь голос — радуется, что нашел, наконец, себе работу и что есть у него теперь и хлеб, и вино. До того он ни разу еще вина не пил. Долго ли он работал, нет ли, а через некоторое время пришел кузнец во дворец и доложил королю, что кровать готова:
— Приезжайте и забирайте ее!
Послали к дому кузнеца повозки. Да только пришлось к повозкам новые колеса прилаживать — до того тяжелая была та кровать! Привезли ее во дворец, поставили в комнату на нижнем этаже в дальнем конце, там, где кареты да повозки стояли. А потом позвали генерала Дюже, чтобы он посмотрел — так ли кровать сделана, как надо. Обошел он кровать кругом и бросил в нее свою шапку. Тут же дверцы захлопнулись, так что только треск послышался.
— Хорошая работа! — говорит генерал. — Теперь, когда все готово, можно и начинать. Птиц пускай положат в корзинку и закроют хорошенько, а еду да питье расставят на поляне точно так, как я говорил. А если что-нибудь не на своем месте будет, то не видать нам Мерлина — такой уж он привередливый, чуть что не так — и не попадется он в нашу ловушку. Все должно быть готово к полудню, потому что Мерлин приходит на ту поляну каждый день ровно в полдень.
Приказал король все как надо приготовить. Привезли королевские солдаты на поляну еду и питье и разожгли огромный костер. И вот, как раз перед тем как пробило полдень, пошел генерал на ту поляну с корзинкой, в которой птицы были спрятаны. Влез генерал на дерево и спрятался в листве.
В полдень видит — появляется из-за могучих деревьев Мерлин. Вышел Мерлин на поляну, осмотрелся, увидел, сколько всяких яств на поляне разложено.
— Да! — говорит Мерлин. — Никак король мне ловушку подстроил!
Поднял он с земли серый камень и кинул его в дерево. Выпустил генерал из корзины двух корольков.
— Там, где прячутся такие птицы, — сказал сам себе Мерлин, — люди не прячутся.
И начал Мерлин есть.
— Да, — говорит, — вот это еда так еда, никогда я таких вкусных вещей не ел!
Стал он сперва белое вино пить. Пил-пил, да вдруг и говорит:
— Никак король мне ловушку подстроил!
Поднял он с земли серый камень и кинул его в дерево. А генерал выпустил из корзины двух дроздов.
— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди не прячутся.
И снова за еду принялся. Выпил он все белое вино и принялся за красное. Пил-пил, да вдруг и говорит:
— Никак король мне ловушку подстроил!
Кинул он снова камень в дерево. А генерал выпустил из корзины диких голубей.
— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди не прячутся.
Съел Мерлин все что было, выпил все вино и говорит:
— Гляди-ка, а тут еще две бочки! Интересно, что гам такое? Да это же самый лучший коньяк! Ну точно это король мне ловушку подстроил!
И снова кинул камнем в дерево. А генерал снова выпустил птиц — на этот раз две сороки из корзинки вылетели.
— Да! — говорит Мерлин. — Там, где прячутся такие птицы, люди уж точно не прячутся.
Сказал так и тут же весь коньяк выпил.
— О, да тут еще и табак! Будет что покурить! Набью-ка трубку, а то йот уже пятьдесят лет с лишком я ни одной трубки не выкурил.
Затолкал он сразу весь табак в трубку, а чтобы ее разжечь, схватил огромный пень да поджег его. Поднялся дым столбом, так что все парижане подумали, будто Мерлин весь лес поджег. Испугались они, что могут заживо сгореть, и из города убежали. Выкурил Мерлин трубку и снова говорит:
— И все-таки хочет король мне ловушку подстроить.
И снова камень бросил, а генерал из корзины двух воронов выпустил.
— Там, где прячутся такие птицы, — снова говорит Мерлин, — люди не прячутся.
Ударило ему вино в голову и захотелось ему поспать.
— Э, — говорит он. — Здесь и кровать есть! Хорошая кровать! Посплю-ка в ней.
И только он в кровать залез, как захлопнулись дверцы, только треск послышался.
— А, это ты, невинная девушка, дочь генерала Дюже! — закричал Мерлин. — Поймала-таки меня!
— Поймала! — отвечает ему дочь генерала.
— А ведь было мне сказано, когда я только в этом лесу очутился, что никто и никогда не сможет меня поймать, кроме невинной девушки, дочери генерала Дюже. И ведь правду говорили!
Спустилась дочь генерала с дерева и пошла во дворец королю докладывать:
— Так и так, господин король, Мерлин в ловушке, осталось только его во дворец привезти.
— Ну вот и прекрасно, — отвечает король. — Наконец-то поймали этого Мерлина, а ведь сколько людей погибло, не говоря уж обо всем остальном!
И стал король любить и уважать нового генерала больше прежнего.
Часть четвертая
Чем дальше, тем больше завидовали генералы любимцу короля. Однажды собрались они снова и стали думать да гадать, как бы сжить нового генерала со свету. Каждый свое твердит. Тут слово взял старый-престарый генерал с белой бородой:
— Не так-то уж и трудно придумать, как нам этого выскочку извести!
— А как же извести его? — спрашивают другие.
— А вот так. Пусть тот из вас, кто лучше всех с королевой ладить умеет, пойдет к пей и спросит се — не поможет ли она нам сделать что-нибудь, чтобы этого молодого генерала со свету сжить.
Спросили у королевы, а она отвечает:
— Да как не помочь? Мне и самой он надоел. С тех пор, как явился к королю этот генерал, король со мной и говорить не хочет.
— Ну вот и хорошо! Тогда смотрите — когда пойдет этот генерал к королю, пойдите навстречу ему но лестнице и будто невзначай оступитесь и упадите на него. Упадете вы с ним вместе на лестницу, но ступенькам покатитесь и закричите, что над вами насилие совершают, услышит это король, прибежит посмотреть, что случилось, разгневается и велит генерала казнить немедленно.
— Так и сделаю, — отвечает королева, — как только удобный случай подвернется.
И вот однажды увидела королева, что спешит молодой генерал на доклад к королю. Пошла она по лестнице ему навстречу, будто невзначай, оступилась и упала к нему в объятия, а сама кричит, что, мол, хочет генерал Дюже ее обесчестить. Прибежал король и видит — лежат они двое на лестнице.
— Ну и ну, — говорит король. — Я много чего тебе позволить могу, по это уж слишком! Прикажу я казнить тебя завтра в два часа пополудни.
Снова загоревал генерал Дюже. На следующий день, в два часа пополудни, повели генерала на площадь, чтобы там его расстрелять. Поставили его к столбу. Спрашивает король, какое будет у генерала последнее желание.
