— Спасибо, — поблагодарил я за это неожиданное приглашение.

— Это тебе спасибо, Юра, — ответила Лилия. — К нам нечасто приходят гости из срединного мира.

Следом за хозяйкой я зашел в дом и огляделся. Обстановка внутри оказалась столь же необычной, как и снаружи. Просторная светлая гостиная со сводчатыми окнами без стекол. На полу вместо привычного паркета или ковролина — зеленый травяной ковер с маргаритками. Потолок — толстые перекрещенные брусья, по ним обильно вился хмель. Никаких диванов и телевизоров. И ни намека на кухню. Обеденный стол, правда, имелся. На нем стояла ваза для фруктов, сейчас пустая, и прозрачный кувшин, тоже пустой. Был здесь и святой угол с иконой Богоматери и горевшей перед ней лампадкой. Чуть дальше на стене висела гитара — еще один из немногих привычных предметов в этом доме.

— Сережа, сбегай за яблоками, — распорядилась Лилия. — И не забудь сказать Марше, что у нас гость.

— Есть сбегать за яблоками! — отсалютовал Сережка, схватил со стола фруктовую вазу и убежал, чуть не столкнувшись в дверном проеме с Акселем. Пропустив его, Аксель прошел внутрь и поставил на стол вместо пустого кувшина полный. Наполнил водой четыре кубка и сел рядом с Лилией, огромный, как скала. Улыбнулся доброй и немного застенчивой улыбкой.

Примчался Сережка, поставил на стол вазу с четырьмя яблоками, одинаково румяными и спелыми. Впрочем, одно из них отличалось по виду, с необычным металлическим блеском.

— Юра, тебе наш завтрак может показаться странным, но кубка живой воды и яблока хватает на целый день, — пояснила Лилия. — Марша — наша яблоня, она знает, что каждому из нас нужно. Перед трапезой мы мысленно благодарим ее. Это дает ей силы.

Лилия, Аксель и Сережка сложили руки у груди и замерли на несколько секунд. Потом Лилия подняла кубок:

— За встречу!

Мы ударили кубками. Сережка взял из вазы яблоко и с хрустом откусил. Лилия сама подала мне фрукт:

— Это тебе. Важно, чтобы ты сьел именно твое яблоко. Если бы ты перепутал, то мог бы почувствовать себя немного странно.

— Ага, — хихикнул Сережка, — если бы Юрик сьел яблоко Акселя, то отрастил бы крылья и стал самолетом!

Яблоко оказалось необыкновенно вкусным. И сытным. Когда я его сгрыз, то почувствовал, что наелся на весь день. А вода из кубка освежила и придала бодрости.

Аксель встал, аккуратно составил пустые кубки — самолету явно нравилось заниматься простыми человеческими делами, — и вопросительно посмотрел на Сережку.

— Угу, — кивнул тот и вскочил из-за стола: — Юр, я позанимаюсь с Аксом разговорной речью. А потом покажу тебе Город.

Сережка бойко протопал по лестнице на второй этаж, Аксель со сложенными за спиной крыльями неторопливо поднялся следом. Я остался с Лилией.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, как и зачем сюда попал, — угадала она мою мысль.

— Ну… да, — кивнул я. — И почему у вас все так похоже на Россию? Вы даже говорите по-русски.

— Это и есть Россия, — ответила Лилия. — Только…

— В другом измерении?

— Можно сказать и так. Мир гораздо шире трехмерного пространства, в котором ты живешь. Лучше даже говорить не о мире, а о совокупности миров. Процессы, протекащие в них синхронно — вернее, их проекция в вашем мире — знакомы тебе как история.

— Знал бы — учил лучше в школе этот предмет, — вздохнул я. По истории у меня всегда было между тройкой и четверкой. — А что это за Россия, где мы сейчас? Чем она отличается от моей?

— Это Россия верхнего мира, — пояснила Лилия. — Всю систему миров можно условно разделить на три группы: верхние миры, нижние и срединный мир — тот, где ты живешь.

Князь Всеслав — созидающая сила нашего мира; он — творчество, свобода, горение души. Все, что он творит, отражается и у вас в искусстве, науке, философской мысли… А в нижней России обитает его антипод и враг — Наместник Вицр. У вас он проявляется как государственная система… Это могущественное и грозное существо, лишь самые опытные дружинники могут встречаться с ним лицом к лицу. Взгляд же его может выдержать только Князь и еще одна великая душа, которой сейчас нет в Городе… Все диктатуры и тирании в истории срединной России — это время влияния Вицра. А в периоды смягчения власти и культурного расцвета сердца больше открыты Князю Всеславу и его возлюбленной, пресветлой Княжнe Ладомире.

— Княжна Ладомира? — повторил я. Чем-то светлым и знакомым веяло от этого имени… Лилия уточнила:

— Это не ее настоящее имя, а то имя, которое мы произносим, обращаясь к ней… Она уже многие годы в нижней России, в плену Вицра. Князь Всеслав пытается ее вызволить, но пока это не удалось ни ему, ни всей нашей дружине… Да и не только от нас это зависит.

— Но как так случилось? — спросил я. Почему-то мне очень хотелось знать ответ на этот вопрос. — Как Княжна Ладомира оказалась в плену?

Лилия помолчала.

— Видишь ли, Юра… Наместник Вицр — вернее, первый из рода Вицров — был создан Князем Всеславом как защита от внешней угрозы — такого же Наместника из другой страны… В истории срединного мира это примерно время монгольского нашествия. Само племя Наместников возникло в результате ошибки одного из древних Князей, и с тех пор Князь каждого Города вынужден создавать свой род Наместников — иначе другие Наместники разрушат вертикальную ось, связывающую Город со срединным миром, и не станет ни того, ни другого. Так что выбора у Князя Всеслава не было… Но за это пришлось дорого заплатить. Чтобы не дать Вицру полностью подчинить своему влиянию срединный мир, Княжна Ладомира согласилась на добровольное заточение в Цитадели Вицра. Только так можно было удержать Россию верхнего и срединного мира вместе — и сохранить их обе.

Наместник Вицр несет в себе частицу пламени Князя Всеслава, а значит, и частицу его любви. Он ни за что не позволит другим Наместникам погубить Княжну. Поэтому он и выстроил Цитадель. Но само пребывание Княжны в нижних мирах губительно для нее: она теряет силы, люди в срединном мире почти не слышат ее голос. Есть слабая надежда, что светлое начало Вицра возьмет верх над темным и он отпустит Княжну, став добровольным помощником Князя, но надежда тает с каждым новым Наместником. И хуже того, у Князя Всеслава и Княжны Ладомиры есть гораздо более страшный враг, нежели Наместник и его воинство.

Наши Князь и Княжна взяли на себя задачу, важную для всех Городов — и для всего срединного мира. И за это владыка преисподней люто их ненавидит. Он готов любой ценой сжить их со света, не дать им исполнить свою миссию. Но Князь Всеслав и Княжна Ладомира не одиноки. У них есть Город, есть братья и сестры в других Городах. Есть мы, есть люди срединного мира, не знающие, но сердцем чувствующие их.

Лилия рывком поднялась, и я отшатнулся от неожиданности. Вместо женщины в комбинезоне пилота передо мной стояла воительница в сияющей кольчуге с серебристыми оплечьями. В руке ее вспыхнул меч. Она подняла руку с мечом: