Бино хрюкнул, его веки наполовину закрылись, словно охраняя какой-то секрет, и он сверкнул зубами в натянутой улыбке.

— Что такое?

— Иди вперед.

Они провели Бино за угол, к боковой стороне здания. Остальные стояли у микроавтобуса. Трое вытащили револьверы и тщательно обыскали его, предварительно поставив в позу и заставив упереться руками в верх машины.

При обыске были обнаружены карманный револьвер и два ножа, Когда они разоружили его, Лайм сказал:

— Здесь, пожалуй, слишком открытое место, давайте возьмем его в одну из лодок.

Они провели его на пирс и подтолкнули вниз по трапу в переднее отделение моторного суденышка с закрытой кабиной. Лодка мягко терлась вверх-вниз о старые покрышки, висящие на пирсе для буфера. Один из людей зажег фонарь. Лайм сказал Бино:

— Садись.

Бино медленно попятился, пока не уперся ногами в край койки. Сел и посмотрел на них, быстро переводя взгляд от лица к лицу.

— Мы ищем Стурку, — сказал Лайм.

— Мне не известно это имя. — Голос Бино был высокий и хриплый, с присвистом, как сыплющийся гравий. Он заставил Лайма вспомнить голос Рочестера Андерсона.

— Они приходили к тебе несколько дней назад — это было, вероятно, в среду ночью. Они хотели, чтобы ты отвез их в определенное место на лодке или самолетом.

— Очень много людей нанимают мои лодки и мой самолет.

— У них был пленник.

Бино пожал плечами, и Лайм повернулся к Шеду Хиллу.

— Он думает, что все, что мы можем сделать с ним, чтобы заставить его говорить, будет ничто по сравнению с тем, что Стурка и Джелил сделают с ним, если он действительно заговорит.

— Предложи ему деньги, — сказал Шед по-английски.

Бино понял это, его глаза стали хитрыми. Лайм сказал по-французски:

— Двести тысяч динаров, Бино. Стоимость хорошего самолета.

Во всяком случае, он завладел вниманием этого человека. Он добавил:

— Тебе нечего бояться со стороны Джелила — он тот, кто послал нас к тебе. Что касается Стурки, он не может выйти из этого дела живым. Ты знаешь, кто его пленник.

— Нет, я не знаю.

— Ты имеешь в виду, что они все время прятали его лицо.

Бино ничего не сказал. Лайм сел на койку перед ним. Они тесно толпились в маленькой кабине; было видно, что Бино утомлен. Лайм сказал:

— Двести пятьдесят тысяч динаров. Назовем их двадцатью пятью тысячами фунтов. В золотых соверенах.

— Я не вижу перед собой никаких денег.

Лайм бросил по-английски, не отводя от него глаз:

— Принесите чемодан.

Один из людей вышел и поднялся по трапу, когда он встал на пирс, лодка качнулась. Лайм продолжал:

— Мы взяли их с собой. На то, чтобы сделать это иначе, не было бы времени. Ты можешь понять это.

— Я могу.

— Пленником является Клиффорд Фэрли. Если ты еще не знал.

Никаких признаков удивления. Бино молча сидел, пока агент не вернулся. Кожаный чемоданчик был очень тяжелый. Они открыли его на палубе, и два агента начали складывать, считая, большие золотые монеты в аккуратные стопки. Лайм сказал:

— Как насчет Стурки?

— Я не знаю никого под этим именем.

— Тогда будем называть его любым именем, которое тебе нравится. Тебе не хочется денег, Бино? — Лайм наклонился вперед и похлопал его по колену. — Ты знаешь, что представляет собой другой вариант. Мы выжмем все это из тебя. Когда это будет сделано, от тебя мало что останется.

— Я не понимаю, — сказал Бино, посмотрев Лайму в глаза. — Почему вы не поступите так с самого начала. Это сэкономило бы вам деньги.

— У нас нет времени. Мы пойдем на это, если ты заставишь нас, но нам хотелось бы покончить со всем быстро.

— Откуда мне знать, что вы не убьете меня и не возьмете деньги обратно?

— Ниоткуда, — ответил Лайм. — Но что тебе терять?

Монеты на сумму двадцать пять тысяч фунтов были отсчитаны, и оставшиеся деньги положили обратно в чемоданчик. Бино следил за каждым движением до тех пор, пока чемоданчик не захлопнулся; наконец он сказал:

— Знаете, моя информация, вероятно, не стоит такой суммы.

— Если она хоть немного поможет нам, деньги твои.

— А если не поможет?

— Посмотрим.

— Я не знаю их имена. Я не знаю, был ли пленник тем человеком, которого вы назвали Пленник.

— Куда ты их доставил?

— Не У них свой пилот.

Лайм почувствовал неприятный вкус во рту.

— Опиши его.

— Негр. Большой, тяжелый, все время что-то жевал.

— Когда это было организовано?

— Пожалуй, десять дней назад.

— Кто договорился с тобой? Джелил?

— Нет. Человек по имени Бен Крим.

— Бенъюсеф Бен Крим, — выдохнул Лайм. — Снова. Что за историю он тебе выдал?

— Никакую, месье. Он заказал мой аэроплан на ночь двадцатого. Он должен был быть полностью заправлен горючим. Он сказал, что у него будет свой пилот. От меня требовалось только подвезти их на лодке к самолету.

— Когда они пришли, был ли с ними Бен Крим?

— Нет.

— Сколько их там было?

— Четверо, — сказал Бино и сморщил лоб. — Нет, пятеро. Пленник и четверо других. Одна женщина, ещё один — тот негр. Остальные были одеты в бурнусы, я не видел их лиц.

— В каком состоянии находился пленник?

— Кажется, ему не причинили вреда. Я вспоминаю, его лицо было закрыто маской.

— Маской?

— Вы знаете как: лентой с пластырем. — Бино провел рукой по глазам и рту.

— Они сказали, кто он такой?

— В общем-то нет. Они что-то сказали об ОАГ.[25] Я думал, что он, возможно, является агентом ОАГ, которого они поймали. Берберы все еще имеют зуб на них, вы знаете.

Он сказал это очень быстро и, вероятно, солгал. Но это не имело значения. Лайм спросил:

— Я вижу, ты вернул аэроплан. Каким образом?

— Я должен был пойти на юг к вади,[26] чтобы забрать его. По ту сторону гор.

— Где?

— У вас есть карта?

Шед Хилл вытащил карту из своего кармана, и они развернули ее на койке сбоку от Бино. Тот закусил нижнюю губу и наклонился над ней. Наконец его указательный палец ткнул в нужное место.

— Здесь.

Это было к юго-востоку от Алжира, примерно в четырехстах милях. За хребтом Тель и Атласскими горами — на безводных плато пустыни, на краю Сахары. Бино объяснил:

— Один друг отвез меня туда.

— Теперь подумай и хорошенько. Сколько горючего было использовано?

— В «Каталине»? Я не помню.

— Все же баки не были полны.

Бино крепко задумался.

— Нет. Там оставалось достаточно, чтобы я долетел обратно сюда — больше, чем, достаточно. Если бы имелась какая-либо неопределенность, я бы беспокоился об этом и запомнил. В том вади нет бензина.

— Посадочная полоса?

— Нет. Всего лишь ровное место. Хотя там можно сесть и подняться без всяких проблем.

— Ты прилетел прямо сюда?

— Да, конечно.

— И я думаю, ты заправил бак, когда оказался здесь.

— Да.

— Сколько горючего он вмещает?

— Э… Я понимаю, да. — Бино попытался вспомнить. — Я думаю, что сорок литров. Да, я совершенно уверен. — Это была вещь из тех, что человек вроде Бино должен всегда помнить. Он добавил:

— Расстояние от вади досюда не превышает пятисот пятидесяти километров. Но вдобавок нужно перелететь Атласские горы, и это требует дополнительного расхода топлива. Я бы сказал, что потребовалось сорок-пятьдесят литров, чтобы долететь до дома.

— Тогда они пролетели достаточно миль, чтобы сжечь сотню литров или около того, — сказал Лайм. — Они должны были пересечь те же горы, что и ты. Поэтому будем считать, что расход топлива у них был таким же. — Он говорил в основном для себя.

— Вероятно, они пролетели всего около пятисот миль. Около восьмисот километров.

Какая-то часть этого расстояния должна, разумеется, лежать между логовом Стурки и вади. Но какая? Десять миль или две сотни? Вероятнее всего, это было значительное расстояние. Получалось, что нужно обследовать удручающе большую площадь. Если нарисовать круг с радиусом примерно четыреста пятьдесят миль вокруг Эль-Джамили… Даже если сузить его до клина, в центре основания которого будет вади, у тебя останется сорок или пятьдесят тысяч квадратных миль.