— Сейчас подбросим дядю Володю, и я отвезу вас домой, — сказал Сева.

— А можно сначала в больницу к дяде Вене? — попросила Ирка.

— Э-э, нет, братцы! В больницу потом. Сначала я вас вручу родителям целыми и невредимыми. Если бы вы знали, какой переполох вчера подняли ваши папы и мамы! Еле убедил их в том, что завтра привезу вас домой. Они уже все, включая вашу бабушку, готовы были спешить к вам на выручку.

Ребята переглянулись. Дома будут сначала охи, ахи, поцелуи, а потом долгие и тяжелые объяснения, почему они поступили так, а не иначе, зачем вообще поехали на Байкал, и все в таком духе.

Сева увидел их вытянувшиеся лица и улыбнулся:

— Да вы не бойтесь! Ваши родители так обрадуются, что вы приехали, что ругаться не будут!

Это он просто не знает, какие у ребят родители!

— А я сначала устроил бы им хорошую трепку, — пробурчал дядя Володя. — Лезут, куда не просят!

Сева расхохотался и посоветовал ребятам:

— Не обижайтесь! У дяди Володи двое сыновей примерно вашего возраста. Может, чуть постарше. Он за них не меньше ваших родителей переживает, поэтому так и говорит.

Сева притормозил у светофора и показал ребятам на кинотеатр:

— А вот здесь через три дня откроется выставка экзотических растений. Вон и афиша уже висит.

— А вы теперь не будете участвовать? — спросил Витька.

— Почему же? Буду. Только придется везти пальмы поменьше.

— А как же без приглашения?

— Ну, приглашение — это ерунда. Выпишут другое.

— Значит, приглашение — не документ? — уточнила Ирка.

— Нет.

— А зачем же оно понадобилось бандитам?

— А зачем им понадобилась моя пальма? Спросим, когда их поймают.

— Вон уже на твою выставку люди съезжаются, — произнес дядя Володя и указал на пальму, прикрученную к багажнику «жигуленка».

— Да это же моя пальма! — закричал Сева и чуть не выпрыгнул из машины.

— Ну, теперь тебе везде твоя пальма мерещиться будет, — осадил его дядя Володя. — Думаешь, ты один пальмы выращиваешь? На выставку ведь со всей области съедутся.

— Это моя пальма, — повторил Сева и перестроился в другой ряд, чтобы последовать за «жигуленком», который въезжал во двор.

— На ней написано, что она твоя?

— На кадке написано. Я эту кадку сам, своими руками разукрашивал! Что же они с ней сделали?! У нее же листья вянут!

— Погоди, Сева, — посерьезнел дядя Володя. — Куда ты бросаешься очертя голову? Если пальма твоя, значит, там в машине вооруженные бандиты! Надо вызвать милицию!

— Пока я буду вызывать милицию, они скроются, — Сева круто повернул машину.

— Мы не можем так рисковать! — настаивал дядя Володя. — С нами дети!

— Поезжай, Сева, поезжай! — закричали ребята. — Мы их задержим!

— А вам все игрушки!

Витька почувствовал, как замутило от резкого торможения. Не сейчас! Сейчас вестибулярный аппарат должен выдержать!

Витька обеими руками вцепился в спинку переднего сиденья и обрадовался, когда Сева остановил машину. «Жигуленок» высадил своих пассажиров с необычным грузом и выезжал со двора.

— Сидите здесь! Я сам! — приказал Сева, но его никто не послушал.

И дядя Володя, и ребята выскочили из машины. Дядя Володя схватил за шиворот Ирку и сказал:

— Беги и вызови милицию! Скажи, что бандиты вооружены, объясни, что мы во дворе справа от кинотеатра.

Ирка испуганно кивнула и куда-то побежала.

Двор был пуст.

— Черт возьми! — выругался Сева. — Упустили! Я так и знал!

— Двор закрытый, — спокойно возразил дядя Володя. — Или они к кому-то поднялись, или ушли через тот пролом. Там строительная площадка.

— Пойдем туда! — решил Сева.

— Нет. Нам надо разделиться. Я с одним пацаном пойду на стройплощадку, а ты с другим карауль их тут. Кто встретит, тот посылает мальчишку сообщить. И обойдись без глупого риска! Скоро подъедет милиция. Пошли! — кивнул он Витьке.

Витька поспешил за ним. Честно говоря, он предпочел бы остаться с Севой. Этот дядя Володя такой суровый и хмурый!

На стройплощадке тарахтела бетономешалка.

— Смотрите, дядя Володя! Там лист от пальмы валяется! — закричал Витька.

— Тихо ты! — оборвал его дядя Володя. — Я их вижу. Они там, за блоками. Беги назад и скажи Севе, что они здесь. Пусть твой брат подождет милицию и приведет на стройплощадку, а ты с Севой — ко мне! Пошевеливайся!

Витька никогда в жизни не бегал с такой скоростью. Владик здорово расстроился, что его оставляют встречать милицию, но против приказаний дяди Володи возражать не посмел.

— Они еще тут? — спросил Сева.

— Да. Достали какую-то сумку. Вот, взгляни, отсюда видно.

Сева приник к щели между блоками.

— Этот второй в моей штормовке! — сказал он. — И в темных очках.

— Очки он у Виталия украл, — сразу сообразил Витька.

— У какого еще Виталия?

— У туриста.

— Что это они делают с пальмой? — изумился Сева.

Славик схватил ствол обеими руками и выдернул дерево из кадки. Вместо корней из пальмы торчал инкрустированный серебром приклад.

— Ружье!

— Хитро придумано, — покачал головой дядя Володя. — Только что же они с этим ружьем делать будут?

— Надеюсь, не палить в строителей. Второй положил ружье в сумку. Уходит. Славик остается здесь.

— Следи за ним, — распорядился дядя Володя. — Витька! Пошли за вторым!

Сиплый шагал торопливо и то и дело нервно поправлял на плече ручки сумки. Он вышел на оживленную улицу и пошел по левой стороне.

— Куда он идет? — забеспокоился Витька.

— Похоже, в антикварный. Да, точно. Пошли за ним!

— А вдруг он запомнил меня?

— Тогда оставайся на улице. Меня-то он точно никогда не видел, — и дядя Володя нырнул следом за сиплым в небольшой магазинчик в полуподвале.

Сиплый разговаривал с оценщиком. Делая вид, что его интересует витрина со старинными статуэтками, дядя Володя, приблизился к бандиту и прислушался.

Оценщик, видимо, уже посмотрел ружье.

— Вещь подлинная, середина девятнадцатого века, на прикладе серебро.

— На сколько потянет? — осведомился сиплый. — Семейная реликвия, да деньги понадобились до зарезу!

— Думаю, что тысячу долларов получите. Оставляйте на комиссию.

— А прямо сейчас нельзя?

— Оставляйте на комиссию, — повторил оценщик. — И ваши документы представьте.

— Документы дома забыл, — сказал сиплый. — А без документов никак?

— Без документов никак. Может, вещь ворованная, в розыске.

— Обижаешь! — сиплый скорчил обиженную гримасу. — Ладно. Принесу документы.

Он застегнул сумку и вышел из магазина. Дядя Володя подошел к оценщику и быстро сказал:

— Ружье ворованное. Попросите охрану задержать этого человека.

— Простите, а вы кто?

— Кто надо! Из милиции!

— Предъявите удостоверение.

— Тьфу ты! Бюрократ! — дядя Володя понял, что с оценщиком каши не сваришь, и поспешил к выходу.

— Сиплый пошел обратно, на стройплощадку, — отрапортовал Витька.

— Молодец! Надеюсь, что там его уже поджидает милиция.

Но милиции на стройплощадке еще не было.

— Упустим! — переживал Витька.

— Что ж девчонка, милицию найти не может? — дядя Володя тоже начал волноваться.

Витька пожал плечами. Вот велели бы ему найти милицию, где бы он искал? Может, и Ирка найти не может.

Сиплый, наверное, рассказывал Славику об антикварном магазине. У того даже лицо перекосилось от злости. Потом он пнул кадку и что-то сказал. Сиплый опять забросил сумку на плечо.

— Уходят! — простонал Сева, но тут появились милиционеры в сопровождении Ирки и Владика.

— Всем оставаться здесь! — приказал лейтенант. — Группа задержания — за мной.

Широкая северная лодка — карбас — сплавлялась по Колыме. Шла вторая половина июня 1892 года. Черскому недавно исполнилось сорок семь лет. В трудную северную экспедицию, которая длилась уже второй год, он отправился со своей верной спутницей-женой и с тринадцатилетним сыном Сашей.