Тем не менее он не тронулся с места, и Ли ощутила, насколько сильна притягательность этого мужчины. Сейчас он был хозяином положения. Она замерла, словно в ожидании чего-то, что должно было произойти, как будто она стояла на самом краю скалы, на высоте нескольких сотен футов. Ли хотела отойти от него, но ноги не слушались ее.

Шейн поднял руку и тронул ее щеку, нежно, едва коснувшись.

— Сладких сновидений.

Он пошел, а Ли осталась на месте, глядя ему вслед и все еще ощущая его ласковое прикосновение к ее липу. У нижней ступеньки крыльца Шейн обернулся и сказал:

— Держите своего пса взаперти. Я люблю сначала читать свои газеты и только потом их выбрасывать.

Его слова вывели Ли из состояния транса.

— Арнольд не любит, когда к нему относятся как к какой-то дворняжке. Он самый породистый из всех гончих. Его документы безупречны.

— Меня не интересует его родословная. Просто держите его подальше от моих газет. — Шейн махнул рукой и быстро зашагал к своему дому.

Ли опустилась на качели, ощущая слабость в ногах. Ее сердце забилось так сильно, что она почувствовала, как оно колотится об ребра. Ей показалось, что из окружающего ее пространства вдруг исчезла вся энергия. Да, доктор Шейн О'Грейди — опасный человек. Было бы ошибкой им увлечься. Прежде всего нужно думать о семье.

Стараясь пригладить ладонью непокорные волосы, Ли с полуоткрытыми глазами вошла в кухню. В половине шестого утра благодаря первым лучам солнца можно было не зажигать свет. «Время для нечестивых», — подумала она, включая кофеварку, затем прошла в столовую, посмотреть, что происходит на улице. Она поднесла к глазам бинокль, который накануне специально достала из коробки, и осмотрела улицу. Разносчик газет еще не появлялся. Облегченно вздохнув, она вернулась на кухню для несения ответственного дежурства.

Арнольду не удастся ее перехитрить и изодрать газету Шейна. Ли устроилась у окна эркера, откуда были видны задний двор и развалившийся возле своей конуры Арнольд. Со своего наблюдательного поста она видела также ворота и висячий замок, на который они были заперты.

Ли облокотилась на подоконник и, подперев ладонью подбородок, стала ждать. Она была уверена, что, если Арнольд вознамерится «полакомиться газетой», она успеет заметить это по его поведению. Она намеренно не включала свет в кухне, поскольку не хотела, чтобы пес увидел, что она следит за ним. Может быть, он и провалил экзамен по дрессировке, но глупым не был.

Пока Ли смотрела в окно, аромат сваренного кофе наполнил кухню, подобно тому как дождь после долгой жары наполняет свежестью воздух. Она зевнула и прикрыла глаза. После того как она без сна всю ночь проворочалась в постели, возможно, следовало бы позволить Арнольду съесть газету Шейна. В конце концов, именно по вине этого мужчины она не смогла толком выспаться. Воспоминание о его прикосновениях к ее плечам и щеке всколыхнуло в ней чувственные грезы...

Она снова зевнула и ткнулась лбом в подоконник. Встрепенулась.

— Порядок, Ли, ты можешь это сделать. — Она взглянула на кофеварку, чтобы определить, готов ли напиток. Однако красный огонек все еще горел, процесс варки продолжался, а кофе дразнил ароматом, обещая вскоре наградить ее хорошей порцией кофеина.

Ли снова выглянула во двор и снова подперла подбородок ладонью. Посмотрела на Арнольда. Ее веки, казалось, весили не меньше тонны. Убедившись, что собака все еще лежит возле конуры, она закрыла глаза, сказав себе, что отдохнет всего минутку. Ведь Арнольд не сможет выбраться за ограду так быстро.

Очнулась Ли от ощущения тепла, которым солнце наполнило кухню. Открыв глаза, она увидела только нижнюю раму окна. Ее голова покоилась на сложенных на подоконнике руках. Тело болело от неудобной позы.

Ли медленно выпрямила спину и со страхом посмотрела на двор. Арнольд, как и следовало ожидать, сбежал. Взглянула на ворота — они надежно закрыты, замок на месте. Ли бросилась к входной двери, намереваясь помешать собаке сжевать газеты. Если она не успеет, придется сбегать в магазин, купить газету и подбросить ее Шейну до того, как он поймет, что произошло. Возможно, все еще можно исправить.

Она распахнула настежь входную дверь и выбежала наружу, но сразу же замерла. Газета все еще лежала на лужайке Шейна, причем, похоже, она была целехонькой. Ли нахмурилась, гадая, куда подевался Арнольд и во что он вляпался на этот раз. Но долго гадать не пришлось. Она вдруг увидела Арнольда и вылетевшего из-за дома Шейна, который преследовал его, грозя кулаком, и поносил словами, которые заставили бы покраснеть даже ее деда.

Пока Арнольд с Шейном бежали по улице, направляясь на задний двор ее дома, Ли бросилась к перилам веранды, чтобы проследить за развитием событий. Она перегнулась через перила, чтобы лучше видеть ворота и бегущую пару, и успела заметить, как Арнольд одним махом взлетел на ограду и спрыгнул во двор. Шейн последовал за ним, преодолев препятствие изящным прыжком с опорой на руку, и в этот момент, наклонившись слишком далеко за перила, Ли с диким воплем рухнула вниз. Она упала в пышно разросшиеся кусты падуба.

Остроконечные листья кустарника впились в кожу и даже попали в рот. Ли выплюнула листок и попыталась сесть, однако испытала при этом боль. Она была несколько озадачена тем, что не слышит ни лая Арнольда, ни окриков Шейна. Вокруг стояла тишина.

Неожиданно перед ней оказались голые ноги. Затем она увидела протянутую руку. Медленно, е опаской она взглянула на Шейна и заметила озабоченность на его лице.

— С вами все в порядке? — Он окинул взглядом ее тело.

Опять ее застиг врасплох, одетой не так, как следовало бы, привлекательный мужчина. Сгорая от стыда, Ли оттянула вниз свою безразмерную футболку, пытаясь прикрыться. Давно следовало обзавестись фланелевыми ночными рубашками с длинными рукавами. Сейчас эта мысль показалась ей вполне своевременной, даже несмотря на то, что был разгар лета:

Ли ухватилась за протянутую руку, и Шейн рывком поставил ее на ноги.

— Вроде бы ничего, — пробормотала она, поправляя футболку, чтобы прикрыть свои прелести.

— Хорошо, потому что мне нужно кое-что вам сказать. — Вся озабоченность Шейна исчезла, его лицо стало сердитым.

Ли отцепила от футболки листок падуба и заметила, что у нее оцарапана рука. Она предпочла бы убежать домой и зализать там раны, но Шейн перекрыл ей путь отступления.

— Я знаю, Арнольд выбрался наружу, но с вашей газетой все в порядке, — сказала Ли.

— Да, но с Принцессой не все в порядке.

— Принцесса — это кто?

— Одна из моих собак, с которой, похоже, позабавился ваш пес.

- Что?

— Возможно, моя чистопородная французская болонка через пару месяцев принесет смешанный приплод. — Шейн сложил на груди руки. - Завтра я должен был вязать ее с чемпионом с выставки. Скажите, что он... — Шейн мотнул головой в ту сторону, где, возможно, прятался Арнольд, — кастрирован.

Ли вздрогнула:

— Боюсь, что нет.

Шейн сжал и разжал кулаки, с его лица не сходило сердитое выражение.

— Может быть, она не забеременела.

— Ага, а ваш пес — принц Очарование. — Он стиснул зубы. — Если я еще раз увижу вашу собаку возле Принцессы, я кастрирую его сам... бесплатно.

Ли шагнула к Шейну, готовая умолять, чтобы он пощадил Арнольда, и тут боль пронзила ее ногу. Она вздрогнула.

— Вам плохо.

— Ничего, — ответила она и попробовала отодвинуться от кустарника и от мужчины, который имел полное право злиться. Но ее опять пронзила боль от лодыжки, и она споткнулась, взмахнула рукой в поисках опоры и наткнулась на руку Шейна.

— Лгунья. — Шейн обхватил ее двумя руками. — Позвольте, я взгляну на вашу лодыжку.

Прильнувшая к его груди Ли не могла ни о чем думать и никак не реагировала на его требование. Ее взгляд был прикован к подолу футболки, который неприлично задрался. Шейн проследил за ее взглядом и помог ей принять положение, при котором ее тело не обнажалось столь неприлично, но блеск в его глазах свидетельствовал о том, что он успел все же увидеть соблазнительно оголенные бедра.