Конечно, все это Юрку и Лизку малость сковывало. Когда сели пить кофе, они очень боялись сделать чего-нибудь не так, будто и впрямь за границу попали. Но Аня очень приветливо улыбалась и ни словом, ни взглядом не показывала, что ей не нравятся Лизкины ногти с черными каемками или то, что Таран громко прихлебывает кофе, держа при этом локти на столе.

Впрочем, как раз об этих нарушениях этикета Юрка и Лизка не догадывались. Их беспокоило другое. Например, надо ли сразу съедать выставленное на стол печенье или откусывать по маленькому кусочку? Выпивать маленькую чашечку кофе единым духом или пить его по глоточку? Ну и, конечно, опасались, как бы чего не задеть, не опрокинуть или, упаси господь, не разбить. Но ощущение скованности длилось лишь первую минуту или полторы — не больше.

— Между прочим, — объявила Аня, — телевизор — это первая крупная вещь, которую я купила совершенно самостоятельно.

— А у вас же есть уже два, — простодушно спросила Лизка, — в гостиной большой с видаком и тут, на кухне, маленький. Зачем еще третий?

— А у нас бывают такие случаи, — иронически заметила Аня, — когда папа хочет смотреть хоккей или баскетбол, мама — сериал, который по РТР, а я — тот, который по НТВ или СТС. Так что теперь у каждого будет своя полная независимость. Как у государств Балтии.

— А вы, Аня, из Эстонии, да? — спросил Юрка.

— Нет, я из России, — усмехнулась конопатенькая. — Это папа и мама из Эстонии. Они там жили, а я здесь родилась. Даже язык плохо знаю. Мне там экзамен на гражданство не сдать. А у родителей здесь работа, а там — то ли будет, то ли нет. У нас у всех советские паспорта. Мы даже дома только по-русски говорим. Только когда мама на папу сердится, то ругает его по-эстонски, чтоб я не понимала. Но это я как раз понимаю. А вот чтоб сочинение написать по-эстонски, это у меня не выйдет. Однако бабушка Валя, которую вы сегодня видели, меня все равно зовет чухонкой.

— Она за державу переживает, — хмыкнул Гена. — У нее все Союз нерушимый на уме. «Вот, — кричит, — кормили-кормили всех, а теперь нам все братские республики в рожу плюют! Москалями обзывают!»

— А я ей, между прочим, заметила, — сообщила Аня, — что надо самим поменьше называть других чухонцами, хохлами, бульбашами, чурками и так далее. И вообще, помнить не только то, что хорошего другим сделали, но и то, чем насолить успели. А вообще мне все эти национальные проблемы кажутся жуткой ерундой. Их специально придумали те, кому хочется делать хороший бизнес при меньшей конкуренции. Всем выгодно, чтоб рабочая сила была дешевле. Почему здесь, в Москве, полно иностранных рабочих, хотя среди москвичей много безработных? Потому что не гражданам России можно меньше платить, а можно вообще не платить месяцами. И забастовок не будет! Чуть что — уволили и отправили домой…

— По-моему, пора идти телевизор подключать, — сказал Гена, — уже оттаял, наверно. А про национальную политику можно позже побеседовать.

— Да, — согласился Таран, — нам с Лизой тоже пора собираться, наверно.

— Ой, а я хочу посмотреть, как телевизор включается! — пискнула Лизка.

— Никогда не видела, что ли?! — строгим тоном заправского старшего брата произнес Юрка, но тут вспомнил, что Лизка небось уже год, а то и больше телевизор не смотрела. И ее умоляющим глазенкам он уступил.

— Ладно, — сказал он, — надо поприсутствовать при включении. Если разбили чего по моей вине — тут же выплачу!

Таран уже заглянул мимоходом в трофейный бумажник после Лизкиной коммерческой экспедиции и убедился, что долларов в нем вполне хватит на то, чтоб выплатить щедрой рукой за нанесенный ущерб. Хотя, конечно, понимал, что видеодвойка доехала в целости и сохранности.

В общем, все четверо пошли в комнату Ани, Гена повозился немного с проводами и в конце концов включил телевизор, а потом понажимал кнопки на пульте ДУ, показав народу, что на этом аппарате можно смотреть 11 каналов, да еще и видео крутить.

Для того чтоб проверить, как работает видео, Аня решила принести из гостиной видеокассету.

— А тут разве нет? — спросил Таран, открывая тумбу, на которую установили двойку.

— Нет, тут только компакты, — отмахнулся Гена, — и дискеты для компьютера.

Он пошел следом за Аней в гостиную. А Таран хотел было уже закрыть дверцу тумбы, но тут его взгляд почти случайно зацепился за одну вещь.

Там, на полочке, стояло штук десять голубых коробок с дискетами-«трехдюймовками» и еще четыре серые, побольше — для устаревших 5,25-дюймовых дискет. Так вот, на торце одной из серых коробок, второй справа, Таран увидел значки, нанесенные красным фломастером: «С&С». Что означали эти пометки как таковые, он понятия не имел. Зато точно помнил, что именно такие значки должны были быть на пластмассовой коробке с компакт-дисками, которую Юрке поручили привезти от Павла Степановича.

Таран, воспользовавшись тем, что Лизка начала расспрашивать Аню насчет Барби-«Мисс Эстония», стоявшей на комоде в гостиной, а Гена решил, пока суд да дело, в туалет забежать, выдернул коробку и, открыв крышку, увидел, что в коробке лежат не старые гибкие дискеты, а четыре компакт-диска. Ровно столько же он должен был привезти из Москвы Генриху Птицыну…

Таран, однако, не успел выдернуть из коробки ни одного диска. Послышались шаги, и Юрке пришлось поскорее задвинуть коробку на место. Он даже дверцу успел закрыть, выпрямиться и сделать вид, что его интересует компьютер.

— Мощная штука! — уважительно произнес он, когда появились Аня, Гена и Лизка. Гена стал пристраивать кассету в приемник видеодвойки, а Аня подошла к столу и стала давать комментарии:

— В общем, он, конечно, мощный, но уже не самый современный. У него стоит процессор «Pentium II», а уже существует более новый «Pentium III». У этого 233 мегагерца, 64 мегабайта оперативки, винчестер 3,16 гигабайта. «Windows-98» установлена. «Сидюк», правда, шикарный — 32-скоростной. Но сейчас уже и 64-скоростные есть… Думаю еще DVD приобрести.

Для Тарана все это, конечно, прозвучало лишь чуть-чуть понятней китайского языка.

В это время Гена запустил видео, и на экране «двойки» запрыгали Том и Джерри, на которых с восторгом уставилась Лизка. Должно быть, бедный детеныш давненько не видел мультиков. Таран, конечно, в психиатрии или психологии смыслил даже меньше, чем в компьютерах, но все равно догадался, что Лизавета, дожив до пятнадцати годов, по некоторым позициям явно застряла на уровне десятилетней девочки.

Впрочем, Юрка про Лизкино отставание в развитии подумал только вскользь. Его башку уже занимала коробка с маркировкой «С&С». и четырьмя компактами внутри.

Конечно, он еще сильно сомневался в том, что в коробке именно то, за чем он приехал в Москву. Потому что не посмотрел картинки на «обложках» дисков. Если б хоть под каким-либо предлогом можно было бы сунуть нос в эту коробку, не привлекая внимания публики…

Предлог Таран нашел быстренько. Он при всей малограмотности в области компьютеров все же знал, что на дисках бывают не только музыкальные хиты, но и игры.

— Аня, — спросил он, — а ты компьютер только по делу используешь или у тебя для него какие-нибудь игры есть?

— Есть, — вздохнула Аня. — Вот этот тип (она указала на Гену) дикий фанат стратегий. По-моему, он со мной познакомился только для того, чтоб отрываться на этих игрушках.

— Ну зачем ты так? — обиделся Гена. — Просто у меня 486-й, и на нем хуже играть. Да и ты сама говорила, что иногда надо очистить голову от всяких там рекламных коллажей.

Таран напряженно вспоминал рассказы своих продвинутых в деле компьютерных игр одноклассников, какие бывают «стратегии». Наконец на ум пришло название, употребленное когда-то Вовой Молодцовым — основным конкурентом Тарана на ринге в последние два года Юркиных занятий боксом.

— А «Комманд энд Конкер» у тебя есть? — спросил Юрка, постаравшись сделать вид, будто знает, в чем состоит эта игра.