— посол выдернул кинжал из ножен своего офицера и аккуратно опустил его промеж перчаток; ловкость, с которой Силтар произвел эту операцию, обличала в нем человека военного, привычного к оружию. — Горы эти, — продолжал он,

— как известно, непроходимы — кручи, снега, ледники, обвалы и полное отсутствие дорог. А посему наши войска — как и армии противника — всегда огибали их с востока, где плоскогорья Райны переходят в засушливые степи Эндаса. При этом враг сразу получал важное стратегическое преимущество, ибо мог грабить города и селения империи, расположенные на плодородных и густо заселенных возвышенностях. Нам же, для нанесения удара по богатым землям Эндаса и портам на побережье, надо было преодолевать степные пространства, подвергаясь непрерывным атакам вражеской конницы.

Премудрый Тагор, наш отец и владыка, решил изменить ситуацию в пользу империи. По его приказу в горах Латры разведаны тайные тропы, пробиты туннели, кое-где расчищены и укреплены дороги. Путь по скалистым кручам среди снега и льда нелегок, но если наши войска одолеют его за пять-шесть дней, они лавиной обрушатся на торговые города Эндаса, на замки князей, на распаханные речные долины, где амбары ломятся от зерна и сена, а сады плодоносят дважды в год! Все это будет нашим, включая сокровища богатейших эндаских нобилей!

Силтар вскинул руки, словно был готов преподнести повелителю Меотиды все эти богатства, дорога к которым проходила по ущельям, перевалам и ледникам неприступного горного хребта. Застыв над своей импровизированной картой, райнит пристально вглядывался в лицо Дасмона, ожидая царского решения. Но первой молчание нарушила Харамма:

— Так ты предлагаешь мне вести конницу по скалистым кручам, среди снега и льда? — генеральша дословно повторила слова Силтара. — Я еще не сошла с ума, почтенный! Даже за десять золотых в декаду я не посоветовала бы своему повелителю рисковать четвертой частью нашей армии в таком безумном походе!

Вероятно, ее мнение как военного эксперта было очень важным. Монарх чуть заметно кивнул, потом нахмурил брови и устремил на Зирипода недовольный взгляд. Советники, сидевшие рядом с первым министром, зашуршали бумагами, неодобрительно покачивая головами: двое-трое поднялись и, подойдя к Зириподу, начали что-то шептать ему на ухо. Выслушав их, министр знаком попросил посла сесть и обратился к Харамме.

— Почему ты, опытная воительница, считаешь, что этот переход через горы невозможен? Чем он грозит всадникам и коням?

— Лошади — не люди, — Харамма пожала могучими плечами. — Там, где пройдет человек, конь сорвется с кручи — особенно, если он несет груз, воина в доспехе и оружие. Железные подковы будут скользить по льду, и когда лошади начнут падать и ломать ноги, возникнет паника. Никто не сможет удержать взбесившихся животных! — Она протянула руку к карте Силтара, и меч ее глухо звякнул о стальные пластины панциря. — Не сомневаюсь, мы одолеем горы за несколько дней, но заплатим за это сотнями жизней и войдем в Эндас пешими. А без коней как мы сможем сражаться с вражескими всадниками и этими огромными зверями, которых привезли из Жарких Стран?

Она была абсолютно права — с точки зрения своего опыта, знаний и возможностей. Но Блейд обладал более широким видением проблемы; за ним стояли три тысячелетия военного искусства Земли, походы и битвы Александра Македонского, Ганнибала, Цезаря, Вильгельма Завоевателя, Писарро, Наполеона. И он помнил, как шла через снежные горы конница монгов — там, в другом пространстве и времени, в иной реальности, в Нефритовой Стране.

О, если бы он мог получить власть над войском амазонок! Это решило бы многие проблемы…

Посол Райны слушал слова Хараммы в полном спокойствии; видно, у него были и иные доводы, кроме золотых монет. Когда она закончила, Силтар сказал:

— Лучшие части имперской армии — легионы колесничих. Это тоже конное войско, однако не столь мобильное и подвижное, как всадницы Меотиды. Легионеры всегда отличались высоким воинским духом и преданностью династии Партокидов. Они пойдут за императором туда, куда он их поведет, хоть в горы, хоть на дно морское, и не станут считать павших коней.

Небольшая речь, всего несколько фраз, но ситуация внезапно переменилась; теперь поход был для меотов делом престижа, а не финансовым предприятием. И Блейду стало ясно, что его час пробил.

Он выступил вперед, встал перед креслом монарха и низко поклонился.

— Позволит ли великий царь говорить чужестранцу?

Взор Дасмона привычно обратился к первому министру. Он вымолвил только одно слово:

— Кто?

— Блейд из Альбиона, — пояснил Зирипод, — наперсник принца. По слухам — человек, опытный в военном деле.

— Пусть говорит.

Краем глаза разведчик заметил, что райниты начали перешептываться, время от времени бросая на него оценивающие взгляды; среди царских советников и военачальниц тоже наблюдалось оживление. Взвесив свои шансы, Блейд оценил их как один к десяти, но такое соотношение его никогда не смущало.

— Я могу провести конников через горы, — уверенно заявил он. — Возможно, мы потеряем десяток коней, но если погибнет одиннадцатый, то пусть эти отважные женщины, — он посмотрел на воительниц, — преподнесут великому царю мою голову.

— Мы готовы сделать это прямо сейчас, — с явным раздражением заявила Харамма, — чтобы деснице Сата не пришлось выслушивать глупости от безродного бродяги.

Зирипод поднял руку.

— Великий царь позволил этому бродяге говорить, — мягко напомнил он.

Харамма пожала плечами. Блейд счел, что мужская солидарность победила, и снова повернулся к царю.

— Кони действительно не люди и провести их по горным тропам непросто, но это можно сделать. Чтобы их копыта не скользили по льду, нужны особые подковы с шипами. Чтобы они не пугались высоты, их глаза надо закрыть плотными кожаными лентами. И еще одно, — Блейд бросил взгляд на райнитов.

— Почтенный посол сказал, что колесничие готовы идти в горы; значит, новая императорская дорога доступна для возов и фургонов. Их лучше ставить на высокие колеса, — он отмерил себе по грудь, — и нагрузить оружием, седлами и попонами. Пусть боевые кони идут налегке, а на самых опасных участках всадники поведут их в поводу. Все, что стоит взвалить им на спину — мешок отборного зерна; оно лучше сена поддержит их силы.

— А почему бы не везти зерно в повозках? — спросила Бантала, с интересом поглядывая на Блейда.

— Можно и так, — согласился разведчик. — Но иногда войску придется ночевать прямо на тропе. Оно вытянется на много фарсатов: пехота, колесницы, всадники, обоз… Пройдет немало времени, пока зерно с телег попадет в лошадиные рты! И нести его придется людям. Ты только представь себе: тропа в шесть локтей шириной, слева — скала, справа — пропасть, ночь, тьма, холод…

— Довольно! — райнитский посол в волнении вскочил на ноги. — Этот человек знает, о чем говорит! Я, — Силтар ударил себя в грудь, — провел в походах сорок лет, но сейчас узнал больше про то, как вести войско через горы, чем за всю прошлую жизнь! Мы все запишем — все, что сказал Блейд из Альбиона, — и сегодня же пошлем самого быстрого сокола в императорский лагерь под Сасом. Пусть готовят подковы и возы на высоких колесах, лучшее зерно и повязки, чтобы закрыть лошадям глаза… — он повернулся к Блейду.

— Великий Тагор ценит умных людей, чужеземец. Если ты решишь сменить службу…

— В Меотиде тоже ценят умных людей, почтенный Силтар, — раздался громкий голос за спиной Блейда. Он повернул голову — юный принц в волнении привстал с кресла.

— Тогда — прошу меня простить… — райнит развел руками и склонил голову. — Но мудрые слова чужеземца требуют награды.

— Он ее получит, — спокойный и властный голос царя наполнил зал; его темные зрачки впились в лицо разведчика. — Ты, Блейд из Альбиона, дал хороший совет. Какой награды ты хочешь?

Положив руку на эфес меча, Блейд расправил плечи.

— Я не советую в делах, которые не мог бы выполнить сам. Если ты, великий царь, доверишь мне власть над войском, я проведу его через горы, разобью врага и вернусь в Меот с победой и золотом.