Мужчина отрицательно покачал головой.

- Страх. Я не был причастен к этому, но постоянно ощущал ужас, возвращаясь домой в темное время суток. Это не было боязнью за собственную шкуру, потому что я всегда желал себе только смерти, боли. Они вдохновляли меня. Тут замешано что-то другое. Этот мистицизм, что витал в воздухе при каждом вздохе. Я так боялся встретить ее, посмотреть в глаза – Джефри начал тяжело дышать, а его глаза бегали, словно пытаясь собрать воедино тысячи мельчайших деталей пазла

- Тише, Джеф – Морган попытался разредить атмосферу - Давай продолжим наш сеанс. Хорошо?

Джефри промолчал в ответ, залив в рот воду, которая блестела в полупустом стакане. Морган медленно продолжил чтение:

«… «Привет». Я немного растерялся, но тут же выдавил из себя какую-то фразу, которая вызвала у Мэри смех. Она представилась и уселась рядом со мной. Великолепный запах ударил мне в нос. Аромат цветов с примесью нежной мяты был так же прекрасен, как и вонь разложившегося трупа, на котором утро оставило капли росы. Я пытался насладиться каждой секундой. Душа наполнялась теплом, а Мэри не могла понять, что происходит.

Мы долго разговаривали с ней. Я многое узнал о ее жизни. Тяжелое детство, аборты, насилие. Однажды, ее отчим измывался над ней в подвале собственного дома, пока мать лежала в наркотическом кайфе, не соображая, не слыша ее криков о помощи. Мэри даже уронила слезу, которая отражалась черными каплями размазанной туши. Но потрясло меня не это. Я находился в ужасе, после ее слов. Она предложила пойти в ее дом, где за грязных, вшивых пятьдесят долларов я смогу с ней сделать все, что только пожелаю. Эти слова перекрыли воздух, заткнули мое горло, родив в голове тысячу разных мыслей…».

- Морган, что было дальше?

- В смысле? – растерянно спросил мужчина, который уже настроился прочитать страницу до конца, вновь погрузиться в мысли Джефри, в его безупречный почерк, что рисовал буквы на белых листах дневника

- В институте – уточнил Джефри

- Лучшие ученики были собраны на банкет, в честь прибытия какого-то доктора наук. Все весело смеялись, общались, пили пунш. Ты же понимаешь, что такое праздничное настроение – Морган улыбнулся

- Увы – вздохнул парень – В моем детстве не было праздников. А когда я повзрослел, то уже тяжело было радоваться чему-то. На всех вечеринках, я пытался маскировать свои чувства. Радовался, пил, курил, общался, но никогда не ощущал себя по-настоящему собой. Вокруг горели огни, но мои мысли не отпускали разум ни на секунду. Я желал смерти всем этим бесполезным отбросам! Я видел их лица, покрытые тяжелыми масками. Но самое, что меня раздражало – это смотреть в зеркало и наблюдать туже пластиковую рожу! Мое тело трясло, я ненавидел весь гребаный мир! И, вскоре, я перестал появляться на банкетах, предпочитая грязные углы дома или улиц, тем красивых и блестящим квартирам и залам! Так что, Морган, я не могу понять, что такое вечеринки и ваше, так называемое, праздничное настроение – Джефри провел рукой по лицу, закрыв свои глубокие глаза

- Я тоже не любил все эти приемы. Но именно тот вечер кардинально изменил мою жизнь. Пока гости плясали, общались, я смотрел в окно, о чем-то думая. Из-за спины до моего слуха донесся голос. Это и был мистер Мэтью. Он был слегка пьян, а на белой рубашке виднелось красное пятно от вина. Он поздоровался со мной и присел на подоконник, около которого находилось мое тело. Носы его черных, блестящих туфлей касались пола. В руке сверкал бокал пунша, а в зубах торчала сигарета, которая выплескивала тонкие струи дыма. «Как тебе вечер?» - обратился он ко мне, на что я лишь пожал плечами. Казалось бы, весь вечер мы и просидим рядом, не сказав ни слова. Но мои ожидания не оправдались. Мы разговаривали о футболе, о книгах, духовности. Мне нравилось общаться с ним. В считаные часы он стал моим идеалом. Вечер близился к завершению, а так как Мистер Мэтью был пьян, я решил проводить его до дома – Морган улыбнулся – С твоего позволения, Джеф, я продолжу чтение. Хорошо?

Джефри промолчал.

«… Неужели, впервые в жизни, когда меня заинтересовала девушка, когда я испытал что-то новое в своей душе, она оказалась проституткой?! Это был так странно. Неужели, мое грязное сердце может задеть лишь тварь, продающая свое тело за несколько бумажек с изображением лиц и цифр?! Это пугало меня. Неужели, я могу почувствовать тепло лишь к таким же мерзким людям, как и я?! Грязь в ее душе, которую я видел в глазах, так сильно потрясла меня. Словно мертвецы ищут покой в деревянных пиджаках, наши души, грязные, мерзкие, искали друг друга, среди лабиринтов живых масс, жаждущих существовать в своем слепом мире. Губы дрожали, а руки пытались коснуться ее великолепной кожи.

Я бы мог отдать ей все свои деньги просто за поход в кино, но желание владеть ею было сильнее. Я кое-как достал из кармана несколько мятых купюр и положил их на стол. Мэри забрала деньги и, немного вызывающе, направилась к выходу. Аромат ее парфюма, тепло тела, словно невидимой рукой, обхватили мне глотку, поднимая со стула, и, как вшивую собаку, бросили меня вслед за ней на холодный зимний воздух. С неба падали хлопья снега. И как ей было не холодно? Не знаю. Но, вскоре, пройдя несколько десятков метров, мы оказались на крыльце ее дома. Мэри. Дверь открылась, и наши тела проникли в темный, загадочный дом. Сознание твердило взять ее, но я даже боялся дотронуться до прекрасных форм…».

- Я довел мистера Мэтью до дома, и мы остановились – произнес Морган, оторвав свои глаза от дневника, что очень сильно удивило Джефри – Мы очень долго разговаривали с ним, болтая о разных вещах. Начиная от литературных шедевров, заканчивая бесконечностью, которую люди называют жизнь

- Хм. Интересная формулировка для понятия «жизнь» - задумчиво промолвил Джефри, который был нагло выброшен из мира своих грез – Бесконечность? Почему?

- Потому что после смерти каждого человека остается память. Неважно кем он был, кадры, подаренные им, будут жить вечно в рассказах и историях. Даже, если у него не было родных, он когда-нибудь касался маркером стен, каких-то писем и заявлений, поэтому человек всегда будет жить. Вернее, часть его останется в тех или иных аспектах мира

- Как космос – тихо произнес Джефри

- Что? – спросил мужчина, не услышав слов парня

- Я говорю, как космос, Морган – уже чуть громче Джефри продолжил свою мысль – Звезды. Ведь, они сгорают подобно человеческой смерти. Кажется, вот она, так недосягаема, величественна, ничто не сможет ее уничтожить, а потом лишь вспышка и плавное падение вниз. Она сгорит, но оставит место другой звезде, которая сможет ее заменить. И ты не увидишь никакой разницы в замене механизма. Хм. Так и люди оставляют свои рамки, чтобы другие повторяли их картины. Увы, но это так. Механизм налажен, и уничтожить его невозможно – Джефри вновь закурил сигарету, оставляя на столе маленькие частички пепла, падающего, словно миниатюрный снег на липкую гладь металла

- Возможно, ты и прав. Но у каждого из нас, своя, неповторимая и пугающая, жизнь. Не так ли?

- Не так, Морган. В этом мире слишком мало дорог, по которым можно пойти. Это так ужасно – Джефри выдул из себя тонкую струю дыма

- Поэтому люди и стараются выложить свой собственный путь

- При этом копируя маршруты? Вся жизнь – дубликат. А вот будет ли он удачным или нет? Решать лишь им

Морган промолчал в ответ, поспешив вернуться к своему рассказу:

- Мы обсуждали все, что приходило на ум. Я даже не успел заметить ,как на небе образовалось восходящее солнце. После чудесного рассвета, мы спешно попрощались. Мистер Мэтью зашел в свой дом, а я поймал такси и поехал в квартиру, где мой разум ушел в мир снов – Морган вдохнул.

Молчание повисло в палате. Словно каждый из людей выжидал своего шага, чтобы выпрыгнуть со словами, будто шпагой, и порезать слух противника. Морган, опустив глаза в дневник, погружаясь все глубже в мир Джефри, тихо и аккуратно, продолжил чтение: