— Неужели это так странно?
— Да, странно.
Джоанн повернулась к Кия:
— Кия, объясни им, что произошло.
— Откуда мне это знать?
— Ты знаешь.
После длительного смущенного молчания Кия молвил:
— Видимо, это действительно так. Должен вам сказать, посол Рафики, что непосредственно перед смертью Хелиот Вант находился во власти сильных чувств.
— Возможно. Я уже сказала, что Хелиот очень гордился нашими с ним достижениями. — Она грустно усмехнулась. — Хелиот... Он даже научился краснеть.
Направление голоса Кия изменилось.
— Объясни, родитель, возможна ли любовь, сексуальное влечение к человеку?
— Какая нелепость! — фыркнул джетах Индева.
— И тем не менее это возможно, джетах.
— Продолжай, Кия, — раздался голос Торы Соама.
— Хелиот Вант полюбил ее, хотя сам называл это по-другому. В конце концов посол Рафики — человек. Хелиоту не приходило в голову, что у него есть основания скрывать свои чувства.
— Уж не намекаешь ли ты, Кия, что чувства, которые испытывал Хелиот к этой женщине, помогли ему... зачать?
— Именно на это я и намекаю.
— Как такое могло случиться? В его-то возрасте...
— В возрасте Хелиота акт зачатия неминуемо вел к смерти. А что касается любви, сексуального влечения, то драк вполне может испытать их к землянке.
— Откуда ты знаешь?
— Так уже бывало...
— Откуда ты знаешь?!
— Так произошло и со мной.
— Кия!.. — Овьетах был ошеломлен. — Никол? Ты и Никол?..
— Это было очень странно... Темнота... Я не видел причины скрывать свои чувства. Мой рассудок был отягощен кошмарами, а это существо, которого я не различал в темноте, было готово меня выслушать, позволило мне облегчить душу. Потом она вообразила, что я — ее партнер, она тоже нуждалась в утешении...
— И ты зачал?
— Да. Род Тора получит продолжение.
Посол Рафики вскочила.
— Вы утверждаете, Никол, что это я убила Хелиота?
— Нет, госпожа посол. Обстоятельства, недопонимание, возраст — все это вместе и погубило Хелиота Ванта.
— А как же яд? — напомнил Тора Соам.
— Смерть Хелиота Ванта произошла по трагической случайности. Но это несчастье вносило в тщательно сбалансированное уравнение Хиссиеда-до' Тимана огромную степень случайности и неопределенности. Полагаю, яд стал отчаянной попыткой спасти уравнение от краха. Не исключено, что Лонду Пег был агентом тимана, но более вероятно, что яд попал в труп позднее. На орбитальной станции хватает потайных ходов, чтобы тиманы при желании смогли подбросить улики. Новое вскрытие, которое вы уже приказали произвести, подтвердит слова Кия.
Посол Рафики подошла к Джоанн.
— Но почему договор, подготовленный нами с Хелиотом, играет на руку Хиссиеду-до' Тиману?
— Потому что он накрепко привязывает обе стороны конфликта к проблеме Амадина, а саму эту проблему никак не решает. Здесь заложена обреченность на возобновление войны; более того, в будущем обе стороны будут отвергать саму идею переговоров как совершенно непродуктивную. Продолжение полномасштабной войны между Соединенными Штатами Земли и Палатой драков жизненно необходимо для успеха плана Хиссиеда-до' Тимана.
Посол Рафики долго размышляла стоя, прежде чем обратиться к Торе Соаму.
— Я все-таки многого не понимаю. Тем не менее теперь я стану добиваться полномочий, о которых говорит Никол. Я буду держать вас в курсе дела, джетах Индева.
Джоанн слышала, как посол удалилась. За ней с ворчанием последовал джетах.
— По-моему, я должен высказаться, Никол, — проговорил Тора Соам.
— Насчет чего?
— Тем хватает. Во-первых, вы и Кия...
— Это чистая правда, — раздался голос Кия.
— В таком случае тебя надо отправить обратно на Драко. Оставаться здесь слишком рискованно, если правда то, о чем говорит Никол. Наш род...
— Если кто-то и рискует, то не я, а Джоанн Никол. Теперь совершенно ясно, что тиман понимает, зачем мы ее привезли. Я останусь здесь, чтобы уменьшить риск.
— Неужели ты... полюбил человека?
Тора Кия долго молчал.
— Нет. При свете многое меняется. Однако я, то есть мы обязаны ей продолжением рода Тора. Для нас с тобой она должна быть большим, нежели просто талмой для решение некой задачи.
С этими словами Кия вышел. Постояв молча, Тора Соам проговорил:
— Джоанн Никол.
— Да, овьетах?
— То, о чем толкует Кия... Как могут человек и драк?..
— Любить друг друга?
— Да. Даже одно мгновение.
— В «Кода Тормеда» Кохнерет спрашивает, что сильнее: любовь к форме или любовь к существу?
— Вы читаете лекцию овьетаху Талман-коваха?
— Помните, овьетах: одно дело — правда вашего рассудка и совсем другое — правда, о которой говорят ваши чувства.
— М-м-м...
Она закрыла глаза и улеглась поудобнее.
— «О, если бы уснуть я мог с клубком гадюк у самых ног! А коли я умру во сне — о Боже, снизойди ко мне!»
— Джоанн Никол!
— Что, овьетах?
— Я не обладаю вашей проницательностью, но простейшие вещи понятны и мне. То, что мы знаем о плане тимана, ему только на руку. Как же нам добиться молчания самого Хиссиеда-до' Тимана? — Голос Тора Соама звучал зловеще — И это еще не все. Если план тимана так изощрен, как вы считаете, то орбитальная станция — летающая бомба. Какое бы решение здесь ни было выработано, можно воспрепятствовать его претворению в жизнь, просто-напросто взорвав станцию вместе со всеми, кто на ней находится, а вину взвалить хоть на Маведах, хоть на Фронт или войска Соединенных Штатов и дракский Флот, и Девятый Сектор.
— Да, ситуация именно такова, овьетах. Остается надеяться, что Хиссиед-до' Тиман видит ее в таком же свете. — Джоанн натянула одеяло до подбородка. — А теперь я буду спать. Многих вам бодрых пробуждений, Тора Соам!
Помявшись, Тора Соам откликнулся:
— И вам того же, Джоанн Никол.
Она слышала, как он медленно выходит из ее каюты. Когда дверь закрылась, она прошептала:
— Боже, благослови всех нас!
19
— Айдан, — изрек Ниагат, — я стану служить Герааку; я положу конец войне; я буду одним из твоих полководцев.
— Готов ли ты убивать, чтобы этого достичь, Ниагат?
— Готов.
— Убьешь ли ты Гераака, чтобы этого достичь?
— Убить. Гераака, моего господина? — Ниагат помедлил, размышляя. — Если то и другое одновременно невозможно, я бы предпочел смерть Гераака и прекращение войны.
— Я спрашивал не об этом.
— Да, Айдан, я не остановлюсь перед убийством.
— Умрешь ли ты сам, чтобы этого достичь ?
— Я готов рисковать своей жизнью, как любой из моих воинов
— Опять я спрашиваю не об этом, Ниагат. Если конец войны возможен только ценой твоей жизни, наложишь ли ты на себя руки ради достижения мира ?
Ниагат задумался над сказанным Айданом.
— Я готов к случайностям, которые сулит битва. В битве у меня есть шанс достичь моей цели и увидеть своими глазами ее торжество. Но верная смерть, да еще от своей собственной руки, лишает меня надежды увидеть мою цель достигнутой. Нет, я не стану жертвовать жизнью. Это было бы глупо. Прошел ли я проверку?
— Нет, не прошел, Ниагат. Твоя цель — не мир, а жизнь при мире. Возвращайся, когда твоей целью будет мир, и только он, и когда ты будешь готов перерезать себе горло ради его достижения. Такова цена Почетного оружия полководца.
Айдан и Вековая воина, Кода Итеда, Талман
В следующие несколько дней гипотеза Джоанн о причине смерти Хелиота Ванта подтвердилась. Хелиот умер потому, что зачал. При вскрытии на Синдиеву были найдены следы яда, однако тканей он не пропитал. Яд попал в труп позже. Лонду Пег был подвергнут допросу. Подозрения в его вовлеченности в преступление не подтвердились.
За пределами орбитальной станции военная полиция землян нашла мертвого тимана в скафандре. Тиман оказался сотрудником тимана Назака. Причиной смерти была дыра в штанине скафандра и вакуум космического пространства. Тиман Назак не потребовал расследования.
