5 Уезжал я средь мрака Уезжал я средь мрака… Провожали меня Только друг да собака. Паровозы свистели… Так же ль верен ты мне? И мечты наши те ли? Надвигались туманы… Неужели во тьме Только ложь и обманы?.. Только друг да собака Пожалели меня И исчезли средь мрака. 6
Не вешних дней мы ждем с тобою Не вешних дней мы ждем с тобою, А ждем осенних, ясных дней, Когда опять свиданье с ней Нас свяжет радостью тройною. Очищен позднею грозою, Свежей свод неба и синей, Не вешних дней мы ждем с тобою, А ждем осенних, ясных дней. Полюбим осенью златою Еще нежней, еще сильней. Скорее, солнце, спламеней И кроткой засветись порою! Не вешних дней мы ждем с тобою. 7 Когда душа твоя немела Je crains de lui parler la nuit. Gretry, «Richard Coeur de Lion» [2] Когда душа твоя немела, Не ты ли пела: «С ним ночью страшно говорить»? Звучал твой голос так несмело, — Ты разумела, Чем может нас судьба дарить. Кто сердца трепет торопливый, Любви пугливой И страх, и шепот, страсть и крик, И сладость нежности счастливой, Упрек стыдливый, — Кто вас подслушал, кто постиг? Слова, вы тучкою летучей, Струей певучей Скользнули в воздухе пустом, Но что же, времени могучей (Оставь, не мучай!), Коснулось нас своим перстом? Волшебник странный и прелестный, Какой чудесной Ты связью вяжешь нас, Гретри? Какой дорогой неизвестной (Земной, небесной?) Ты нас ведешь, считая: «Три!»? И в цепь одну связало пенье Тройные звенья, В одно пожатье три руки, И вижу, как сквозь сон иль тень я — Одно волненье Волнует разных три реки. Пусть я жилец другого края, Ту песнь играя, Слезу замечу на щеке. И знаю я, что, вспоминая, Душа иная Меня услышит вдалеке. 8 Казалось нам: одежда мая Казалось нам: одежда мая Сквозные скрасила кусты, И ветер, веток не ломая, Слетит из синей высоты, Проглянут пестрые цветы, Засвищут иволги певучи, — Зачем же радость простоты Темнится тенью темной тучи? Деревья нежно разнимая, Кто вышел к нам из темноты? Его улыбка — речь немая, Движенья быстры и просты. Куда от вольной красоты Ведет он нас тропой колючей? А дали, искрасна-желты, Темнятся тенью темной тучи. Шесть дней идем, заря седьмая Осветит дальние кресты, — И вождь, — «не слабая тесьма — я; Сковались крепко он и ты, И третья есть, вы все — чисты, Желанья — нежны и не жгучи, И лишь пройденные мосты Темнятся тенью темной тучи». О вождь, мы слабы, как листы, Веди нас На любые кручи! Ведь только дни, что прожиты, Темнятся тенью темной тучи. VIII 175–182. ЛИСТКИ РАЗРОЗНЕННЫХ ПОВЕСТЕЙ 1 Молчим мы оба, и владеем тайной Молчим мы оба, и владеем тайной, И говорим: «Ведь это — не любовь». Улыбка, взгляд, приподнятая бровь — Все кажется приметой не случайной. Мы говорим о посторонних лицах: «А. любит Б., Б. любит H., H. — А.», — Не замечая в трепаных страницах, Что в руки «Азбука любви» дана. 2 Кому есть выбор, выбирает Кому есть выбор, выбирает; Кто в путь собрался — пусть идет; Следи за картой, кто играет, Лети скорей, кому — полет. Ах, выбор вольный иль невольный Всегда отрадней трех дорог! Путь без тревоги, путь безбольный, — Тот путь, куда ведет нас рок, Зачем пленяться дерзкой сшибкой? Ты — мирный путник, не боец. Ошибку думаешь ошибкой Поправить ты, смешной слепец? Все, что прошло, как груз ненужный, Оставь у входа навсегда. Иди без дум росой жемчужной, Пока горит твоя звезда. Летают низко голубята, Орел на солнце взор вперил. Все, что случается, то свято; Кого полюбишь, тот и мил. 3 Светлые кудри да светлые открытые глаза Светлые кудри да светлые открытые глаза… В воздухе сонном чуется гроза. Нежные руки с усильем на весла налегли. Темные тени от берега пошли. Алым румянцем покрылося знакомое лицо. Видно сквозь ливень шаткое крыльцо. Рядом мы сели так близко за некрашеный за стол. В окна виднелся за рекою дол. Памятна будет та летняя веселая гроза, Светлые кудри да светлые глаза! вернуться Я боюсь говорить с ним ночью. Гретри, «Ричард Львиное Сердце» (фр.). — Ред. |
