6 ПОКРОВ Под чтение пономарей, Под звонкие напевы клироса Юродивый узрел Андрей, Как небо пламенем раскрылося. А в пламени, как царский хор, Блистает воинство небесное, И распростертый омофор В руках Невесты Неневестныя. Ударил колокольный звон И клиры праздничными гласами, — Выходит дьякон на амвон Пред царскими иконостасами. А дьякон тот — святой Роман, Что «сладкопевцем» называется, — Он видит чудо, не обман, Что златом в небе расстилается. Андрей бросается вперед Навстречу воинству победному И омофору, что дает Покров богатому и бедному. И чудом вещим поражен Народ и причт, и царь с царицею, И сонм благочестивых жен Склонился долу вереницею. «Даю вам, дети, свой покров: Без пастыря — глухое стадо вы, Но пастырь здесь — и нет оков, Как дым, исчезнут козни адовы». Горит звезда святых небес, Мечи дрожат лучом пылающим, — И лик божественный исчез, Растаяв в куполе сияющем. Край неба утром засерел, Андрей поведал нищей братии, Что в ночь протекшую он зрел В святом соборе Халкопратии. 7 ЗАКЛЮЧЕНИЕ (Одигитрия) Водительница Одигитрия! Ты в море движешь корабли, Звездой сияешь нам вдали, Далеко от родной земли! Ведешь Ты средь камней и скал, Где волны воют, как шакал, Где рок смертельный нас искал, — Ты же из бури, пучины, погибели, рева, Выведешь к пристани нас, Одигитрия Дева! Водительница Одигитрия! Ты воинство ведешь на бой, И ратные — сильны Тобой, На смерть готов из них любой. Стучат блаженные мечи! И воздух жарок, как в печи, А в небе светлые лучи! Ты не допустишь детей до последнего срама. Ты распростерла над ними Свою орифламму! Водительница Одигитрия! Ты целым возвратишь царя, Ты миру — красная заря! Ты не сгораешь, век горя! Победа дастся в свой черед: Как знамя, с нами Мать идет, — И вражий клонится народ. Ты нам — охрана, победа, защита и сила, Оком Своим Ты враждебные рати скосила! Водительница Одигитрия! Помазан не был я царем, Мне дан лишь жизни злой ярем: Не сами мы судьбу берем. Но я, как странник, страха полн, Грозит разбиться утлый челн, И как спастись от ярых волн? Ты приведешь меня в тихую, сладкую воду, Где я узнаю покорности ясной свободу. ПРИМЕЧАНИЯ Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл «Куранты любви» (опубликован с нотами — М., 1910), пьесу «Вторник Мэри» (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл «Лесок» (поэтический текст опубликован отдельно — Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье «Семь любовных портретов» (Пг., 1921). В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686–688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг «избранного», следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина «Арена» (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11). Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: «Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908–1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь — другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: „Сети“ (все-таки 5), „Ос Озера“ — 3. „Глиняные голубки“ 2, „Эхо“ — 2, „Нездешние Вечера“ — 4. „Вожатый“ — 4, „Нов Гуль“ — 3, „Параболы“ — 4, „Форель“ — 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно» (НЛО. 1994. Э 7. С. 177). Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник… на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами «Библиотеки поэта» ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда. |