— Ребята! Вы даже не представляете, что это за парень! Он не должен умереть! Питер!!!

Ксави отозвала Джоанну в сторону.

— Джоан! А если попробовать?

— Чем?! — сумрачно огрызнулась та. — Тут антибиотики нужны, а Центр для чужих не даст, проси не проси… — она внезапно застыла, словно увидела птеродактиля. В ее глазах вспыхнула безумная мысль:

— Плесень!!! — шепотом заорала Джоанна.

Ксави с полминуты глядела на нее, не мигая, затем молча развернулась и сосредоточенно двинулась к выходу.

— Ты куда? — окликнула ее Джоанна.

— На камбуз, — не оборачиваясь, буркнула Мари и исчезла за дверью, откуда, затихая, продолжало доноситься ее ворчание: — Кушать, конечно, все не дураки, а вот убирать — фиг вам, как всегда. Отсюда мораль: отсутствие наличия гигиены, сосредоточиваемое в емкостях, предназначенных для накапливания остатков пищевых продуктов, дает возможность некоторым чокнутым экспериментаторам нарушать пространственно-временной континуум и должностные инструкции…

Продолжение этой назидательной лекции Джоанне услышать не удалось. Повернувшись к Бладу и встретив его недоумевающий взгляд, она немного принужденно улыбнулась:

— Есть бредовая идея. Не спрашивай какая — вдруг не выйдет. Но если все получится — Том встанет на ноги! А сейчас помогите перенести его на «Элизабет».

— Ну, еще ложечку за тетю Джо… А теперь за капитана Блада…

Ложку каши в честь капитана Том был уже не в силах проглотить, но не от слабости, а от смеха. Он полусидел на постели, откинувшись на подушки, еще бледный, но вполне бодрый, а Ксави, с лицом, лишенным малейшего намека на улыбку, кормила его овсянкой. Нэд, расположившись на рундуке, задирал в полном восторге ноги и предлагал:

— За Мендосу, за Мендосу — морду галерную, пусть съест!

Идиллия была прервана Джоанной. Всунувшись в каюту, она возвестила:

— Мы уже в виду Ямайки!

— Всё. Обед окончен, благородные доны! — Ксави вскочила, сунула миску в руки Волверстона, глядя на него сверху вниз, агрессивно заявила: — Посторонних па-апрошу покинуть помещение! — и, крутнувшись, вылетела в двери.

Нэд флегматично поднялся, сохраняя на лице широкую ухмылку, махнул Тому рукой и двинулся за Мари.

Корабли уже входили в гавань Кингстона, когда с «капитанского совета» вернулась слегка обалдевшая Джоанна.

— Мари! — растерянно сказала она. — Питер сделал мне предложение.

— Ну и что? — удивилась Ксави. — Мне Нэд еще позавчера его сделал.

— И что ты ему ответила?! — встрепенулась Джоанна.

— Пока ничего. Попыталась изобразить смущение, но, кажется, он не оценил моих актерских способностей. Пришлось пообещать подумать.

— Ф-фу! Ну ладно, как теперь выкручиваться будем?

— А в чем дело?

— Ксави! Не придуривайся! Мы ведь сюда посланы работать, а не замуж выскакивать. Что мы им скажем? Извините, мол, нам в двадцатый век надо на минуточку?!

— А ты предлагаешь отказаться?! Хотела бы я посмотреть на физиономию Нэда в этот момент! Хотя нет, лучше не надо. И, кстати, Питер, думаю, тоже без особого энтузиазма воспримет твою идею, — саркастически хмыкнула Мари.

Подруги расселись по углам с задумчивым видом кикимор на пенсии и погрузились в безрадостные размышления.

— Может, сказать, что мы не можем дать согласия без родительского благословения? — отрешенно уставясь на носок своего сапога, произнесла Ксави.

— Это которых же родителей? — язвительно осведомилась Джоанна. — Папы Тардье, закончившего жизнь на Гревской площади во славу очередного Луи? Или Андрея Леонидовича Ардова, конструктора первой категории, который уверен, что его дочь сейчас в Средней Азии косточки собирает? И к тому же, — скептически добавила она, — сомневаюсь, что Нэд поверит в эту благовоспитанность после твоих экзерсисов в Карибском море.

— Ну-у, — оттопырила губы Мари, — вечно ты придираешься! Зато время бы протянули…

Джоанна подскочила:

— «Ватсон, это элементарно!». Слушай! Мы, действительно, выигрываем время! А для этого надо — что? Объявить помолвку!..

— А от помолвки до свадьбы время будет! — облегченно воскликнула Ксави. — Кто нам мешает потянуть резину? «Устала, голова болит…»

Подруги расхохотались и торжественно пожали друг другу руки.

— Да, я согласна, шарм у нее есть. Но сколько самомнения! Не поклонится, не поболтает. Возможно, она и леди. Возможно — я говорю! Но ее манера выражаться, право, иногда способна шокировать. Вы не согласны, милочка?

— О, вы абсолютно правы, леди Уандер! И все же она очень и очень мила, вы должны это признать. Можно даже сказать, красива! — добродушные пуговичные глазки симпатичной толстушки обратились к танцующим. — Может быть, излишне независима, но прекрасно танцует и оч-чень красива!

Ее соседка фыркнула:

— Красива? Помилуйте, леди Кливси! Оглянитесь вокруг. Разве она красивее других? Да взять хотя бы моих девочек! Возможно, Элен немного худа, но ведь и эта Дюпре не пышна. А про Кэролайн я и вовсе не говорю! У кого повернется язык сказать, что она хуже этой выскочки, пусть первый бросит в меня камень!

Леди Кливси шаловливо погрозила соседке пальчиком-сарделькой:

— Признайтесь, вы просто сердитесь, что губернатор отдал предпочтение мисс Дюпре, а не вашей дочери!

— У вас излишне буйная фантазия, милочка, — почтенная матрона, чопорно поджав губы, выпрямилась на стуле. — К тому же…

В этот момент прозвучали заключительные такты контрданса и к леди Уандер подлетела хорошенькая маленькая блондинка лет семнадцати.

— Уф, как я закружилась! — юная кокетка рухнула на стул и, с треском раскрыв веер, энергично заработала им. — Вспотела, как бедуин в песках Аравии! — со вкусом сообщила она.

— Кэролайн! — возмущенно ахнула леди Уандер. — Что за выражения?!

— А что такого, мамочка? — пожала плечами девушка. — Мадемуазель Тардье тоже так говорит.

— Мадемуазель Тардье неизвестно где воспитывалась! — придушенным голосом прошипела оскорбленная в лучших чувствах матрона. — Если я еще раз услышу подобное… Тебя же не возьмет замуж ни один приличный человек!

— А мадемуазель Тардье берут! — упрямо надулась Кэролайн. — А она еще и не такое говорит! — тут ее глаза загорелись: — Помолвка, говорят, будет в пятницу. Я надену розовое платье с белыми лентами…

— Во-первых, помолвка будет не в пятницу, а в четверг, — ровный суховатый голос вклинился в разговор. — Во-вторых, розовый цвет тебе идет, как молитвенник канарейке.

Кэролайн резко обернулась, сжав кулачки:

— О, мама! Элен опять меня дразнит!

— А в-третьих, — размеренным тоном продолжила подошедшая высокая худая девица, — нарядись ты хоть в бурнус, все равно он на тебя не посмотрит. Даже если ты начнешь ругаться, как последний матрос. Зря стараешься, — она язвительно улыбнулась.

Кэролайн вспыхнула до корней волос и вскочила.

— Ты!.. Ты!.. — задохнулась она и, не находя слов, бросилась к выходу из зала, едва не столкнувшись с какой-то парой.

Маленькая леди Кливси заерзала на стуле. Отведя взгляд в сторону и пробормотав:

— Пойду, пожалуй, поздороваюсь с миссис Бредуэй. Что-то давно ее не было видно… — она мгновенно растворилась среди гостей.

— Элен! Что все это значит? — сурово глянула на старшую дочь леди Уандер.

Та, не торопясь, села, безмятежно расправила юбки и только потом ответила:

— А ты разве не знаешь? Она же по уши влюблена в мистера Нэда Волверстона.

Леди Уандер ужаснулась:

— Как?! В этого неотесанного мужлана?! В этого пирата?! Но он же… но у него же нет ни гроша! Он же вдвое старше ее! И ты молчала?!! — истерически взвизгнула она.

— Не надо кричать, мама, на нас оглядываются. И, кстати, я как раз не молчу, — лицо Элен было спокойно. — Кэри, конечно, дурочка, — рассудительно продолжила она, — но понять ее можно. Мужчина он вполне привлекательный. Что до пиратства… Так ведь и губернатор, говорят, был пиратом. И знаменитым! Думаю, подобные детали биографии придают мужчине дополнительное обаяние.