…снабдили паспортом, выданным на имя некоей графини Рокка ди Санто-Фиуме ~ни слова не понимала по-итальянски и имела лицо самое русское. — Отвечая на критические замечания по поводу этого эпизода «Нови», Тургенев 8(20) февраля 1877 г. писал А. В. Головнину: «Что касается италианского паспорта Машуриной — Вы совершенно правы: это была с моей стороны шалость, которую не следовало допускать в серьезном произведении».

Потому ведь мы, русские, какой народ? — рви зуб!! — Ср. «Дым», гл. V, слова Потугина (наст. изд., т. 7, с. 271).

…«запускатъ брандер»… — Брандер — судно, нагруженное горючими и взрывчатыми веществами. В эпоху парусного флота применялось для поджога неприятельских кораблей. В данном случае выражение намекает, по-видимому, на склонность Паклина к увлечениям, приводящим к искажению истины.

Услышите народного певца Агремантского… — Намек на певца и дирижера Д. А. Агренева-Славянского (1834–1908).

И тот же Скоропихин, знаете, наш исконный Аристарх, его хвалит — и они за Скоропихиным повторяют: «Э! э!»— Об отношении Тургенева к В. В. Стасову, являвшемуся, до известной степени, прототипом Скоропихина, и к «молодым людям» вроде Репина см. выше, с. 510, 545, 550, 551. Аристарх (170-98 до н. э.) — александрийский грамматик, истолкователь и критик греческих поэтов. Считался великим учителем критики.

…это даже не те «герои труда», о которых какой-то чудак — американец или англичанин — написал книгу для назидания нас, убогих… — Речь идет об английском писателе Семюэле Смайлсе (р. 1816) и его сочинениях на морально-философские темы, первые русские переводы которых начали появляться с конца 1860-х годов. Книга Смайлса, которую имеет в виду Паклин, в русском переводе имела название: «Герои труда. История четырех английских работников». СПб., 1870. Критик народнического направления П. Н. Ткачев (1844–1885), отметивший сходство Соломина с Суровцовым из романа Е. Л. Маркова «Черноземные поля» (1876–1877) и с Волгиным из романа Летнева (А. А. Лачиновой) «Бешеная лощина» (1877), высказывал мысль, что все эти литературные герои, противоречащие «всем нашим установившимся представлениям о характере „русского человека“, в равной степени напоминают героев Смайлса». «Откуда, — писал П. Н. Ткачев в статье „Уравновешенные души“, — взялись у них это спокойствие, эта самоуверенность, эта практическая расчетливость, наконец, эта энергия и деловитость? Судя по внешности, они гораздо более смахивают на чистокровных английских джентльменов, на предприимчивых американцев, одним словом, на „героев“ Смайлса, чем на благодушно-ленивых обитателей родимых „Шишей“, „Бешеных лощин“ и т. п.» (Дело, 1877, № 3, с. 115).

…знавал же я одну барыню, Хавронью Прыщову ~имя Генриха V-го… — Иронический намек на писательницу графиню Е. В. Салиас де Турнемир (псевдоним — Евгения Тур, 1815–1892). 13(25) августа 1872 г. Тургенев писал П. В. Анненкову: «Но не курьезнейшее ли дело, что графиня Сальяс, урожденная z Кобылина,сделалась ярой легитимисткой,поклонницей Генриха V-го? Псевдокатоличкой и полькой она уже стала давно. Экое тесто — это так называемая русская натура. Кобылина — и Monseigneur le comte de Chambord!!!» После отречения Карла X (1830) его внук, граф Шамбор, стал претендентом на французский престол. Легитимисты, мечтавшие о восстановлении монархии, именовали его Генрихом V (см. там же). По свидетельству Б. Н. Чичерина, А. Н. Плещеева и Е. М. Феоктистова, некоторые черты Салиас до Турнемир нашли отражение также в «Дыме» — в карикатурном образе Матрены Суханчиковой (см. наст. изд., т. 7, с. 513). См. об этом статью Н. Ф. Будановой: Т сб,вып. 3, с. 153–159.

…Германия собирается уничтожить Францию… — Речь идет о приближении франко-прусской войны 1870–1871 годов, закончившейся разгромом Франции.

Черновой автограф. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat,Slave 86; описание см.: Mazon,p. 91; фотокопия — ИРЛИ,Р. I, оп. 29, № 260.

Т, Соч, 1880,т. 3, с. V–XV.

Впервые опубликовано: Т, Соч, 1880,т. 3, с. V–XV, под названием «Предисловие», с пометой после текста: Париж, 1879. Август.

Печатается по тексту Т, Соч, 1880с исправлением нескольких мелких опечаток и заглавия по черновому автографу.

«Предисловие к романам» является завершающим в ряду многочисленных — как предназначавшихся для печати, так и эпистолярных — объяснений Тургенева-романиста с русским читателем и русской критикой. Необходимость в таком предисловии была обусловлена тем, что в издании 1880 года все романы впервые печатались единой группой и «сподряд», как отмечает сам Тургенев. Второй причиной, побудившей Тургенева еще раз по всеуслышание заговорить о своих романах, были соображения полемического свойства. В предисловии к романам Тургенев вновь выдвигает тезис, который был уже знаком читателю по «Литературным и житейским воспоминаниям», а именно «Критика наша, особенно в последнее время (после Белинского), не может предъявить притязания на непогрешимость…» (с. 395). Защищая историческую достоверность и художественную значимость своих изображений быстро изменявшейся физиономии «русских людей культурного слоя», Тургенев утверждает, что каждый писатель, не лишенный таланта, «старается прежде всего верно и живо воспроизводить впечатления, вынесенные им из собственной и чужой жизни». «Коли он правдив, — добавляет Тургенев, имея в виду талантливого писателя, — значит, он прав» (с. 395, 396). Это суждение опять-таки напоминало читателю о том, что в полемической форме уже говорилось в «Литературных и житейских воспоминаниях».

По существу полемичным было и нежелание Тургенева продолжать все еще не законченный страстный спор об «Отцах и детях». Вместе с тем полемическая тональность в «Предисловии к романам» ощущается гораздо слабее, чем в более ранних выступлениях такого же рода («Предисловие к отдельному изданию романа „Дым“», статья «По поводу „Отцов и детей“» и др.). Тургенев стремится теперь взглянуть на свои романы с историко-литературной точки зрения, и эта задача представляется ему важнее полемики с литературными противниками.

В момент работы над «Предисловием к романам» Тургенев сознавал, что как романист он уже завершил свое творчество. В этот период для него характерна твердая уверенность в том, что его деятельность в этом жанре все-таки получила должную оценку в различных слоях русского общества. Такой перемене в настроениях писателя отчасти способствовал наметившийся в конце концов благоприятный поворот в оценке критикой романа «Новь». Главной же ее причиной была та атмосфера всеобщего признания и поклонения (особенно со стороны учащейся молодежи), которую Тургенев ощущал постоянно во время своего приезда на родину в начале 1879 г. Уверенность Тургенева в своем значении как писателя-романиста находит выражение даже в употребляемой им жанровой терминологии. Если до 1879 г. ему были свойственны постоянные колебания в определении жанра своих крупных произведений, которые он часто называл повестями, то теперь эти колебания исчезают.

Последнее «Предисловие» Тургенева изобилует фактами, важными для понимания истории создания его романов. В особенности это относится к роману «Накануне», история возникновения замысла которого обогатилась рассказом Тургенева о «тетрадке Каратеева», легшей в основание его сюжета. Впоследствии этот рассказ был дополнен воспоминаниями П. В. Анненкова, указавшего название рукописной повести Каратеева («Московское семейство». См.: Анненков,с. 427–428). Из письма Тургенева к Н. А. Некрасову от 29 октября (10 ноября) 1854 г. известно также, что осенью этого года у писателя было намерение напечатать повесть Каратеева в «Современнике».

Анализ работы Тургенева над черновым автографом «Предисловия к романам» позволяет пополнить эти сведения о творческой предыстории «Накануне» некоторыми новыми данными. В черновом автографе после слов: «я теперь рассказал» (с. 393) на поля вынесено следующее примечание: «Сама тетрадка Кар<атее>ва была в руках пок<ойного> Дуд<ышкин>а и, если не пропала, должна находиться в его бумагах» [356]. Это примечание представляет несомненный интерес, свидетельствуя о том, что после неудачной попытки напечатать «Московское семейство» в «Современнике» Тургенев предпринял вторую и познакомил с рукописью Каратеева С. С. Дудышкина, фактического редактора журнала «Отечественные записки» — очевидно, с целью напечатать произведение своего «молодого друга» в этом журнале.