В ту же ночь она вместе с Неждановым, который держался весь этот день как-то тупо пассивно, убегает к Соломину.

Описание этого побега — отношений этих двух существ, приема Соломина, потом — первых дней на заводе. Надо, чтобы читатель понял, что Нежданов не удержится на земле — и что происходит в Соломине и Синецкой.

О венчании пока еще нет речи…

Житие одного дня.

Слухи вдруг начинают ходить, что Маркелов начал проповедовать. (Соломину об этом доложил его работник.) Синецкая начинает тоже поощрять и науськивать Нежданова: он медлит — тяжелые сцены. (Впрочем, Соломин на его стороне [303]. — NB. Синецкой странно, что хотя и Сол<омин> несоветует, она не чувствует против него негодования.)

Внезапное появление Машуриной. Она летит с порученьем за границу — везет неизвестному лицу в Женеве половину куска [304]картона с нарисованной виноградной веткой — и 279 р. сер. [305]Остродумов где-то застрял. Машурина тоже понукает. В самый развал недоуменье, тоска. Появляется Паклин с скверными известиями: мужики схватили Маркелова и препроводили в город. Дурковатый приказчик выдал Голушкина — он арестован, всё и всех выдает, желает перейти в православие — жертвует портрет государя в школу (вспомнить слова Кожанчикова по моему делу). Нежданову то же предстоит. Смятение, тревога. Остается одно средство: Паклин берет на себя скакать к Сипягину, чтобы тот заступился за beau-frèr’a, так как и он выказывал сочувствие — ну и за родственника [306](«Да мы еще не женаты». — «Ах! ну ничего… Соврать можно».) Он уезжает. Сипягин встречает его сначала вежливо, но, узнав, в чем дело, вдруг разоблачается в чиновника-исполнителя и труса; едет в город и, с совета жены, чуть не насильно берет с собою Паклина. Калломейцев, который присутствует при этой сцене (он приехал для соображения, что делать после побега Синецкой), тоже советует — «действовать» — и является уже Маркевичем «наголо». Он тоже скачет в город следом за Сипягиным. Разговор в коляске между Сипягиным и Паклиным; этот тщетно старается иронизировать, abonder dans le sens de Mr du gouvernement [307], говорит, что русского мужика может поднять только «выкраденная третья рука Митрофана» или «Константин Павлович из столба». Сипягин rit du bout des dents [308]— и суше и отдаленнее, чем когда-либо.

Приезд в город, к губернатору. Сцены в городе с ним, с Маркеловым, с мужиками, его поймавшими… он вдруг утихает и являет твердость и спокойствие необыкновенное. Сипягин, как бы сам того не замечая, доносит на Нежданова. Он узнал косвенно от Паклина, от Соломина, что Нежданов на заводе у Соломина. Паклин никак не думал, чтобы он его выдал, захотел губить свою племянницу — но в Сипягине уже свирепствовал будущий министр… Подъезжает Колломейцев. Безобразие. Торжество, трусость, ярость (вспомнить рассказ И. Новосильцева, когда он узнал о покушении 4-го апр<еля>). ^*

Принимаются распоряжения… Паклина из презрения отпускают… Он вспоминает трехкратный крик петуха в Евангелии… ^* Его последние слова с Маркеловым.

Между тем у Соломина на заводе беда! Нежданов, после тяжелой сцены с Синецкой, которая предчувствует — и предлагает напоследях жениться (поп Зосима предуведомлен), жжет бумаги, идет в сад (10-й час вечера — ненастная погода) — и застреливается. Соломин и Синецкая приносят его домой — он умирает на их руках. Страшная ночь. Утром раненько они уезжают, прибрав труп и сделав все распоряжения. Полиция налетает. Остается доверенное лицо Павел(сделать из него нечто короткое, но типическое). Он за всё отвечает очень спокойно: «г-н Соломин вскорости вернется, а куда уехали — неизвестно». Нежданова увозят в город.

Между тем Соломин и Синецкая (это трудно, но так как это верно— всп<омнить> свадьбу Успенского, который в Каре [309]) ^* обвенчиваются у попа Зосимы — с условием не быть мужем и женой до тех пор, пока точно полюбят друг друга.

Суд.

Маркелов ссылается в Сибирь. Превосходно держит себя перед судом. Паклин выкарабкивается и возвращается напуганный в Петербург. Остродумов убит крестьянами. Машурина исчезает за границей.

Короткий эпилог: через 2 года. Сипягин снова в П<етербург>е и готовится быть министром. Жена его затеивает обществ<енные> дешевые кухни и т. д. Соломин, который отказался быть привлеченным в Петербург и выведенным в люди посредством Сипягина, и Синецкая сошлись (узнать это из разговора Паклина с Машуриной, проявившейся под другим именем в П<етербург>е). Маркелов в Сибири. Колломейцев служит в Министерстве просвещения.

NB. В сцене (на суде) между Маркеловым и поймавшим его мужиком показать понимание М<аркеловы>м нрава мужика и сожаление мужика о «хорошем» барине.

V. <Разные заметки [310]>

прохладные — блаженные?

о ключе?

Марк<елов>: Я упрям, я недаром малоросс.

г <…> — и добродетель

? лукаво, точно обманул…?

Фатеев — энергическ<ий>, смуглый: «не могу работать!»

Герои труда (статья). ^*

значительная усмешка?

Якушкина! ^*

когда не Павлы будут готовы, а Дутики (Паклин).

рыжий (Нежд<анов>). не козыряй с двойки.

Сип<ягин> в отпуску в деревне.

Кукольник — пластичен. ^*

Мы вас жалеем.

Плоть Паклина слаба (о женщ<инах>).

Приап Эвнух.

Знакомство с Марианной побуждает Нежд<анова> к политике.

Дворяне кабаки разводят.

Штатские хрипят, военные в основ<ном> гнусят, выс<окие> сан<овники> и то и другое.

кички баб.

о Бакунине?

Вы знаете, я вам ни в чем отказать не могу (Соломин Нежданову).

волжкий?

холодна ли Марианна?

Сипя<ги>н ( 1 нрзб.).

Нежд<анов> каким-то мизерным сидит за столом.

Сол<омин> гов<орит> Неж<данов>у: «Здравствуй!».

У тебя лицо меланхол<ическ>ое, а у него — убитое.

Знаешь ты, какое ремесло.

Сила Самуила — легче пуха, легче духа.

Всё под мышками режет?..

(предлагают подлость)… разделается тихо, благородно.

Dixi! (Кисляков).

Фланелевый набрюшник?

Кольё!

Так приятно на вас смотреть, что даже печально.

Диди в дожде золот<ых> листьев. ^*

Ученый Кант. ^*

2 брата, очень похожих друг на друга и ненав<идящих> др<уг> др<уг>а, смотрят д<руг> н<а> д<руга> с яростью — а глаза те же.

Закрывает глаз с той стороны, которую целуют.