– А давайте сходим, – предложил Вася.

– Матч начинается! – крикнула Екатерина Афанасьевна. – Ты что, «Ливерпуль» с «Эвертоном» смотреть не будешь? Подвал никуда не денется. А это – прямой эфир. Повтор завтра утром, когда ты дрыхнешь.

– Так я же не сейчас предлагаю, – удивленно посмотрел на бабку Вася. – Сейчас же члены клуба Леонида Саркисовича еще не разъехались. Разъедутся, весь дом спать ляжет, мы как раз матч посмотрим, а потом сходим. Чтобы нам никто не мешал.

– Где у нас вход в подвал? – спросила Ольга. – Или у нас их несколько? У каждой квартиры был свой?

Вася пожал плечами.

– Найдем, – как само собой разумеющееся заявил ее брат.

– А кладку до конца разобрали? – спросил Святослав и посмотрел на Ольгу. – Я не помню, чтобы еще какой-то люк открывали. Я их не видел! А там вроде еще кирпичи оставались. Темно было, не рассмотреть.

– Леониду Саркисовичу надо было… – открыла рот Екатерина Афанасьевна и вдруг замолчала.

– Странное место для входа в подвал, – вдруг сказал Ганс, до этого молча слушавший разговоры жильцов.

– И не было там никакого входа, – уверенно заявила Екатерина Афанасьевна. – Люк был, но входа в общедомовой подвал не было. Он под лестницей. Я сейчас вспомнила.

– Леонид Саркисович сказал, что на плане… – открыл рот Святослав.

– Мало ли что он сказал, – хмыкнула его мать.

– И мало ли что за план, – добавила Ольга. – Вон по одному плану у нас черный ход заложен не был, а мы почти восемь лет без него жили. Изначальных планов, наверное, вообще нигде не осталось. И в принципе могло не быть. Я не знаю, как в девятнадцатом веке строили. Может, по наитию.

– Мерили-то точно не как мы, – заметил Вася. – И те, кто строил, могли не знать грамоты.

– В подвал в последние годы кто-нибудь спускался? – обвел жильцов взглядом Ганс. – Сантехники, например?

Жильцы пожали плечами.

– Но ведь отопление у вас как-то включали, – не унимался Ганс.

– У нас центральное отопление, а не своя система в каждом доме, – заметил Вася. – Хотя, конечно, теперь строятся дома со своими котельными, но опять же как резервный вариант.

– Хорошо, у вас центральное отопление, – спокойно рассуждал Ганс. – Но все равно сантехники должны после запуска центральной системы подключать отдельно каждый дом и даже каждый стояк. А весной, наоборот, отключать. У вас в квартиры отопление идет не с центральной станции! Со станции должна идти подача на дом в целом. Более того, в этом доме, как я понимаю, изначально никакого центрального отопления не было. Были печи.

– И ванны не было, – хмыкнула Екатерина Афанасьевна. – Я помню, как ее устанавливали. И газовую колонку тоже ставили не в девятнадцатом веке.

– Так и света изначально не должно было быть, – заметила Ольга. – Здесь очень многое поменялось. Но Ганс прав. Сантехники должны были спускаться в подвал. Просто никто из нас этого не замечал. Если вход в подвал у нас под лестницей черного хода, значит, они, скорее всего, проходили через клуб. По крайней мере, в последние годы, когда вход был заложен.

– Леонида Саркисовича могли не ставить об этом в известность, – сказал Игорь Петрович. – Сантехники приходят днем, его днем нет, а персонал клуба пропускал и не считал должным оповестить начальство о такой мелочи. Сантехники делали свою работу и уходили. Мы их просто не слышали, не прислушивались.

– Вы вашего водопроводчика знаете? – Вася посмотрел на Екатерину Афанасьевну. – Должен быть какой-то конкретный мужик, приписанный к участку.

– У нас все чинил Владимир Викторович, – вздохнула Юлия Карловна. – У нас не было необходимости обращаться в ЖЭК. И как мы теперь без него жить будем?

Все вздохнули. Грусть жильцов, правда, тут же развеял Фернандо Торрес, забив в ворота «Эвертона» гол-красавец.

– Эх, была бы я помоложе, влюбилась бы в Торреса, – призналась Екатерина Афанасьевна, с умилением глядя на радующегося испанца, которого тепло обнимали голландец, англичанин и бразилец.

– Вы же вроде бы Дидье Дрогба любите, – заметил Ганс. – И всю команду «Челси» в целом. Насколько я понял, вы больше всего негров любите.

– Да если бы я в дом негра привела, меня бы мать с отцом с лестницы спустили. Дружба народов дружбой народов, а у нас девок, с неграми спутавшихся, травили будь здоров. Жила тут одна через два квартала. Родила негритенка, то есть мулата, так от нее или шарахались, как от чумной, или вслед кричали такое, что я вам повторить не могу. Они потом куда-то уехали.

– Это в советские времена было? – уточнил Ганс.

Екатерина Афанасьевна кивнула.

– У нас тогда вообще связи с иностранцами не приветствовались, – пояснила Юлия Карловна. – Ни с какими. И вы, Ганс, не смогли бы жить в нашей квартире и ни в какой другой квартире и спокойно общаться с русскими гражданами. Да граждане бы сами с вами общаться не стали, чтобы не попасть на заметку в КГБ.

– То есть вы хотите сказать, что сейчас у вас стали лояльнее и терпимее относиться к межнациональным… отношениям? – уточнил Ганс. – Я думал, что в Советском Союзе…

– Сейчас всем плевать, – сказал Игорь Петрович. – И людям, и властям. А тогда было не плевать. Масса людей уехала и хочет уехать. Наши девушки выходят замуж за иностранцев сотнями и тысячами. Это стало привычным. Но это не было привычным в советские времена. Такие связи осуждали.

– Я слышал про убийства людей других национальностей, другого цвета кожи…

– Каждый случай нужно разбирать отдельно, – сказал Вася. – И, как правило, убийства иностранцев – и из дальнего, и из ближнего зарубежья – совершаются совсем не потому, что у них другой цвет кожи и другая национальность. Прессе хочется раздуть дело. Может, им даже это приказывают. Ведь чиновники под всякие программы типа «Толерантности» отмывают деньги. Огромные деньги! Не отследить, сколько потрачено на мероприятия с нечеткой формулировкой! Хотя эти деньги можно было бы потратить, например, на снижение платы за коммунальные услуги людям всех национальностей.

– Но ведь убивают же! – воскликнул Ганс.

– Убивают, если лезет, например, кто-то со своей наркотой на уже поделенный рынок. Его учат уму-разуму. И товарищей его заодно – чтобы неповадно было. А чиновники раздувают. Им это выгодно! Тебе, как иностранцу, это сложно понять. Но я обалдел, узнав, какие деньги выделяются под «Толерантность». Это чистое отмывание. Хотя да, признаю, что у нас есть отморозки… Но они ведь кого угодно убить могут и без всякой причины.

– Самый ужас состоит в том, что эти отморозки выгодны чиновникам, – вздохнул Игорь Петрович. – Межнациональные конфликты есть в массе стран, но того, что происходит у нас, нет нигде.

– Вы вообще о чем спорите? – спросил Святослав. – Давайте лучше думать, какие нам инструменты нужны для похода в подвал. И вообще сколько у нас в квартире фонариков?

После уверенной победы «Ливерпуля» стали собираться на дело. Ольга, планировавшаяся пораньше лечь спать, тоже решила идти – хотя бы для того, чтобы держать ситуацию под контролем. Она знала, что ее соседи – люди увлекающиеся. Фонариков нашлось целых четыре, инструменты взяли из комнаты покойного Владимира Викторовича. Игорь Петрович прихватил еще и специальный прибор для кладоискателей, в свое время выписанный Владимиром Викторовичем из Германии.

– Игорь, что ты рассчитываешь найти в нашем подвале?! – воскликнула Ольга. – Ты думаешь, что там кто-то клад спрятал?

– А почему бы и нет? – пожал плечами брат. – Дом старый, тут вроде купец какой-то жил, у него лавка была.

– А после купца тут сколько народу жило и работало?! – воскликнула Екатерина Афанасьевна. – Кстати, до революции тут аптекарь жил. И после революции, и в советские времена у нас тут аптека была. Юля, Оля, вы забыли?

– Точно аптека, – кивнула Юлия Карловна.

– Вот именно! Не стали большевики профиль менять. А аптеки всегда нужны. Странно, что теперь ни одна из аптечных сетей это место не прихватила.