Участковый вздохнул.
– Думаю, что ничего эти тетки не сделают, – объявил Рыжиков. – Но на самом деле что-то больно быстро прибежали.
Крики теперь неслись из дома, и толпа придвинулась к зияющему проему. Оттуда опять слышался стук.
– Сходите туда, – кивнул Рыжиков на проем и посмотрел на Ольгу. – Чего они там еще разбирают?
Ольга вошла, вслед за ней просочилась Екатерина Афанасьевна, потом заскочил Святослав. Участковый остался охранять вход снаружи. Правда, народ не делал попыток прорваться внутрь. Всем было просто любопытно.
– А вы кто такие?! – встретила Ольгу и Екатерину Афанасьевну воплем тетка из ЖЭКа.
– Мы живем в этом доме, – спокойно ответила Ольга.
– Вот и живите, а здесь вам нечего делать!
Логики в словах дамы, живущей на деньги жильцов, было мало, но Ольгу просто возмутил непрекращающийся крик.
– Кто вам дал право на меня орать? – спокойно спросила она.
– И кто ты такая, чтобы нам указывать, что нам делать? – рявкнула из-за спины Ольги Екатерина Афанасьевна.
Тетка из ЖЭКа аж зашлась в крике. Ольга внимательно посмотрела на нее. Тут ведь и удар может хватить! Возраст, полнота… Да и цвет лица нездоровый. И что вообще с этой женщиной? Настолько расшатаны нервы или тут что-то другое? Ее что-то дико возмутило, будто она лишилась чего-то очень дорогого… Или крупной суммы денег? Но, правда, какое ей дело до их черного хода?!
Ольга повернула голову к рабочим, которые разбирали еще какую-то кладку на полу. Вроде бы раньше тут этих кирпичей не было… Или это так дом укрепляли, когда лестница обвалилась? Ольга не помнила. Она только могла сказать, что кладка, которую теперь разбирали рабочие, – не старая. Она представляла собой два неровных ряда кирпичей в углу. Длина кладки составляла чуть больше метра.
– Ольга Петровна, Екатерина Афанасьевна, вы не возражаете против черного хода? – спросил Леонид Саркисович.
– Нет, конечно, – сказала Ольга. – Если вам нужно подписать какие-то бумаги, я подпишу. Спасибо, что вы делаете то, что делаете. Вообще можете здесь сверху какое-то перекрытие поставить, чтобы к нам тут никто не поднимался.
Ольга бросила взгляд наверх.
– Это мы потом решим, – сказал Леонид Саркисович. – Но в любом случае и этот подъезд будет запираться, так что не волнуйтесь. Дверь сегодня же поставят.
– А что они разбирают? – Екатерина Афанасьевна ткнула пальцем в рабочих.
– Вход в подвал.
– Разве он там?!
– По чертежам – да, – кивнул Леонид Саркисович. – Я не понимаю, почему его заложили.
– У нас положено все подвалы держать закрытыми! – рявкнула тетка из ЖЭКа.
– Закрытыми, но не заложенными кирпичами, – вставил адвокат.
– Это вы из-за воя? – посмотрела на Леонида Саркисовича Ольга.
– Да он подвал к рукам прибрать хочет! – рявкнула тетка из ЖЭКа.
– А если и так? – посмотрела на нее Ольга. – Подвал не является вашей собственностью. Он – наша собственность.
– Нашлась собственница! – хмыкнула тетка из ЖЭКа.
– Это общее имущество всех жильцов, – вставил адвокат. – Все квартиры и комнаты в доме находятся в собственности. Муниципального жилья в этом доме нет. Жильцы создадут ТСЖ и…
– Да выселят вас всех отсюда! – рявкнула тетка. – Ни подвала не будет, ни дома.
Она резко развернулась и подошла к трем дамам из комиссии. Они принялись что-то обсуждать тихими голосами. Ольга вопросительно посмотрела на Леонида Саркисовича.
– Успокойтесь, Ольга Петровна. Оснований для выселения нет. Конечно, если кто-то захочет купить вашу квартиру и вас устроят предложенные варианты на расселение, вы можете переехать. Но нет никаких оснований для признания дома аварийным.
– А… то, что под землей?
– Вот я и хочу посмотреть, что там случилось. ЖЭК, то есть наш участок, ничего не делает. И вся управляющая компания в целом. У нас в подвале проходят коммуникации, а подвал, как вы видите, заложен!
– Так не должно быть, – вставил адвокат. – Доступ должен быть к коммуникациям. И управляющую компанию можно заставить оплатить все работы, которые сейчас оплачивает Леонид Саркисович.
– А в подвале что думаешь делать? – прищурилась Екатерина Афанасьевна, глядя на соседа.
– Надо вначале на него посмотреть, – спокойно ответил Леонид Саркисович. – Но зачем площади простаивать? В нашем районе почти все подвалы как-то используются. Странно, что до сих пор наш стоит пустым.
– Для магазина место не очень подходящее, – заметила Ольга.
– Так необязательно же магазин делать! – воскликнул сосед. – В городе в подвалах работает много фирм, они используются как склады, кафе и рестораны. Насколько мне известно, изначально тут был склад. И другие подвалы нашего района чаще всего использовались как склады. На первых этажах располагались лавки, а уже выше проживали люди. Естественно, я все оформлю официально, вас поставлю в известность.
– И мы сможем получать доход? – прищурилась Екатерина Афанасьевна.
– Сможете, – улыбнулся Леонид Саркисович. – Но на самом деле вначале нужно посмотреть, в каком состоянии подвал, какую площадь реально можно использовать…
– Эй, хозяин! – раздался напряженный голос одного из рабочих. – Готово. Открываем?
– Конечно, открываем, – ответил Леонид Саркисович.
Тетки из ЖЭКа и комиссии высказали очередную порцию возражений, но жильцы коммуналки, Леонид Саркисович, его адвокат и рабочие их не слушали и внимания на них не обращали. Один из рабочих подцепил открывшуюся после удаления кирпичной кладки крышку люка ломиком. Раздался треск – и крышку подняли. Из люка вырвалась такая вонь, что люди, стоявшие внутри здания, не сговариваясь, зажали носы. Одна тетка выскочила на улицу. Все остальные замолчали.
Один из рабочих направил мощный фонарь в открывшийся проем – и тут же витиевато выругался. Леонид Саркисович и адвокат подошли к люку, заглянули внутрь и тоже выругались, только тихо. Екатерина Афанасьевна не могла не посмотреть, потом принялась истово креститься, но не орала. Она много чего повидала на своем веку. В проем заскочил участковый и стал вертеть головой, но рабочий уже выключил мощный фонарь, а света, попадающего с улицы, не хватало, чтобы осветить находку. Лампочки отсутствовали. Да и в любом случае они не смогли бы осветить содержимое каменного мешка. Три тетки (две из комиссии, одна из ЖЭКа) потребовали снова осветить подвал. Рабочий включил фонарь и тетки, не сговариваясь, рванули на улицу, чуть не сбив с ног участкового. Последняя скоренько последовала за ними, с ужасом бросая взгляды в сторону разобранной кладки и открытого люка.
А в каменном мешке лежали два человеческих тела…
– Включите фонарь! – потребовал участковый.
Рабочие включили. Вообще света, попадавшего в проем с улицы, им хватало для работы. И ведь им не требовалось в целости сохранять сбиваемые кирпичи. Но для того, чтобы хорошо рассмотреть страшную находку в подвале, требовалось другое освещение.
Капитан Рыжиков посмотрел на тела, лежавшие внизу, потом повернулся к Ольге. Леонид Саркисович с адвокатом стояли молча.
– Ольга Петровна, как вы думаете, они дореволюционные? – спросил участковый.
– Ты что, совсем идиот?! – рявкнула Екатерина Афанасьевна. – Забыл, когда тут вход закладывали?
– Я тогда еще учился! – ответил участковый с видом оскорбленной невинности.
– Вообще-то их и до революции могли сюда сбросить, – заметил адвокат. – И после. И в войну.
– Кладка современная, – откашлявшись, сказал один из рабочих, стараясь не смотреть на люк. – И сделана некачественно. Наверное, гастарбайтеров каких-то нанимали, которые строительные специальности стали осваивать, только перебравшись в Россию.
– Да уж, брака тут полно, – кивнул второй рабочий. – Вон посмотрите сами оставшуюся часть – как промазано, как кирпичи уложены. Такое впечатление, что человек впервые в жизни этим делом занимался.
– Но это не значит, что работали гастарбайтеры, – спокойно заметил адвокат. – Это как раз предоставляет широкую почву для размышления нашим доблестным органам. Вызывайте группу, милейший, – посмотрел он на участкового. – Вам придется поднимать дела семилетней давности. Я не ошибся со сроком, Леонид Саркисович?
