Входит Добротворский.
Явление тринадцатое
Марья Андреевна и Добротворский.
Добротворский. Пожалуйте к маменьке, барышня. Я ее уговорил немножко. Не бойтесь ничего, теперь браниться не станет, поговорить хочет. Пусть, говорит, она увидит, что мать ей зла не желает. Вот сейчас и поговорим все вместе, авось, барышня, как-нибудь и уладим. (Уходит.)
Действие четвертое
Комната первого действия.
Явление первое
Марья Андреевна (одна). Вот уж третий день его нет. Что это значит? Третий день ужасных мучений! Он, должно быть, нездоров! Что, если он и нынче не придет, я, кажется, сойду с ума. Как незаметно подкралось ко мне это горе. Неделю тому назад я была весела и ни об чем не думала. Я так и жду, что приедет Беневоленский и сделает предложение. Что я буду делать? Маменька так уверена во мне, так меня любит!.. Теперь ее спокойствие зависит от меня. Неужели у меня хватит сил противиться ей.
Дарья входит.
Явление второе
Марья Андреевна и Дарья.
Дарья. О, чтоб!.. Вот везде одна, поспевай тут… Что это вы, барышня, какие скучные?
Марья Андреевна. С чего же мне веселой-то быть. Погадай-ка мне, Даша, на картах.
Дарья. Извольте, барышня, сейчас разложу. (Раскидывает карты.)
Марья Андреевна. Что, Даша, выходит что-нибудь? Чай, все вздор.
Дарья. Нет, матушка, не говорите этого. Вот недавно куме Аксинье гадала: все винновый туз выходит. Смотри, говорю, будет тебе горе какое-нибудь. Что ж, барышня, так и есть: шубку новенькую украли, с иголочки. (Разводит руками.) При своем антиресе от треф!.. в собственном доме… исполнение желания… бубновый король марьяжный…
Марья Андреевна. Кто же это бубновый король?
Дарья. Уж, известно, Владимир Васильевич, кому ж быть!
Входит Анна Петровна.
Явление третье
Те жен Анна Петровна.
Анна Петровна. Что это вы, никак гадаете? Погадай-ка, Дарья, и мне.
Дарья. Извольте, матушка, сейчас.
Анна Петровна. На какую, бишь, я даму-то гадаю? Не помнишь ли, Машенька?
Дарья. Я вас червонной, матушка, положу. Ах, барышня, почтальон идет. (Идет за письмом.)
Марья Андреевна. От кого это? Боже мой, как у меня сердце забилось!
Дарья возвращается с письмом.
Анна Петровна. Поищи-ка, Даша, очки. (Распечатывает письмо.)
Дарья. Вот они, матушка.
Анна Петровна (смотрит на подпись). От Беневоленского.
Марья Андреевна. От Беневоленского? Что ж он пишет?
Анна Петровна (читает). «Милостивая государыня, многоуважаемая Анна Петровна! Принимая в уважение ваше расположение и радушный прием, оказанные мне в прошедший четверток, я беру на себя смелость предложить свою руку и сердце вашей бесподобнейшей дочке Марье Андревне, коей достоинствами и красотою я очарован. Причем честь имею присовокупить, что я слышал от Платона Маркыча о вашем деле, в котором, как знающий человек, могу быть ходатаем, конечно только в том случае, когда вы согласитесь принять мое предложение. Я человек деловой, и мне терять время понапрасну на чужие хлопоты нельзя. Состояние мое вы знаете, и я неусыпно стараюсь о приращении оного, употребляя на это все свои способности; ибо, как вам известно, состояние дает вес в обществе. Принимая в соображение все оное, а равно положение, в котором вы находитесь, я не думаю, чтобы вы отказались породниться со мной. Ожидаю вашего ответа сегодня же или, в крайнем случае, завтра, чтобы не оставаться в неизвестности. Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение Марье Андревне и передайте им, что я, как страстный их обожатель, с душевным трепетом ожидаю их ответа. G истинным почтением и таковою же преданностию честь имею пребыть Максим Беневоленский». Ну, что же, Машенька, надобно писать.
Марья Андреевна (в волнении). Погодите, маменька, погодите…
Анна Петровна. Чего ж годить-то? Маша! Послушай ты меня, ведь уж этакой партии нам с тобой не дождаться. Максим Дорофеич человек деликатный, надо же ему что-нибудь написать, чтоб не сомневался по крайней мере.
Марья Андреевна. Погодите, маменька, ради бога, погодите, завтра… завтра…
Анна Петровна. Да отчего ж не теперь?
Марья Андреевна. Теперь я не могу. Я не знаю, что отвечать; я так взволнована… Мне нездоровится что-то, у меня голова болит. Я решительно не могу!..
Анна Петровна. Ну, как хочешь! Завтра так завтра. А я все-таки пойду подумаю, как написать поскладней. (Уходит.)
Явление четвертое
Марья Андреевна и Дарья.
Марья Андреевна. Даша, ты знаешь, где Владимир Васильич живет?
Дарья. Знаю, матушка.
Марья Андреевна. Беги к нему, Даша, голубушка, беги поскорей.
Дарья. Что вы, матушка! Ну, как маменька узнает!
Марья Андреевна. Ступай, ничего, ступай. Я как-нибудь скажу маменьке. Только, ради бога, поскорей. Скажи ему, чтоб он сейчас же пришел сюда, сию минуту.
Дарья. Ну, видно, нечего с вами делать.
Марья Андреевна. Проворней, Даша, проворней!
Дарья уходит.
Явление пятое
Марья Андреевна (одна). Нет, этого не будет! Владимир спасет меня… Ну, как она его дома не застанет! Ну, а если… нет, этого не может быть, он меня любит. Ну, уж я теперь и сама не разберу, что я думаю, что я чувствую… мне только страшно чего-то. Ах, кабы она поскорей воротилась. Кто-то идет, не он ли? Нет, это Милашин.
Милашин входит.
Явление шестое
Марья Андреевна и Милашин.
Марья Андреевна. Скажите, Иван Иваныч, не видали ли вы Владимира Васильича?
Милашин. На что он вам?
Марья Андреевна. Ах, боже мой, когда я спрашиваю, значит, что нужно.
Милашин. Кто ж его знает. Помилуйте, разве можно знать, где подобные люди бывают!
Марья Андреевна отворачивается и плачет.
Милашин. Вы думаете, я это говорю из ревности. Вы глубоко ошибаетесь. Мне вас жаль, и больше ничего.
Марья Андреевна. Сделайте милость, не жалейте. Да какое право вы имеете жалеть меня?
Милашин. Как вам угодно! Я из привязанности к вам, к вашей маменьке говорю это. Я опять-таки повторяю, что такого человека, как Мерич, я бы, на месте Анны Петровны, к воротам бы не подпустил. Если Анне Петровне угодно, чтоб он расславлял везде, хвастался, что вы влюблены в него, так пускай принимает.
Марья Андреевна. Вы лжете!
Милашин. Я лгу? Нет, я никогда не лгу-с. Лжет кто-нибудь другой, только не я.
Марья Андреевна. Зачем вы мне говорите про него: вы знаете, что я не поверю вам. Я его люблю, слышите ли, люблю, люблю! Не смейте при мне говорить про него дурно.
Милашин. Вы его любите? А он вас любит, вы думаете?
Марья Андреевна. Послушайте, я начинаю терять терпение! Или замолчите, или убирайтесь прочь от меня!
Милашин (садится на другой стороне комнаты; молчание). Вы меня обидели, Марья Андревна, жестоко обидели. Я желал вам добра, я с малолетства с вами знаком, а вы меня от себя гоните. Скажите, пожалуйста, чем я это заслужил? (Молчание.) Я только, по правам дружбы, хотел предостеречь вас.
Марья Андреевна. От кого предостеречь? Не нужно мне ваших предостережений.
Милашин. Теперь уж я вижу, что не нужно — вы так ему слепо верите, что никого слушать не хотите. Я и не стану вас разуверять, а все-таки это не мешает мне знать про него кой-какие вещи, не очень хорошие.
Марья Андреевна. Вы можете знать и можете говорить кому угодно, а все-таки вам никто не поверит.
