Во втором томе Собрания сочинений Ф. М. Достоевского печатаются цикл фельетонов «Петербургская летопись» (1847), рассказы «Ползунков», «Чужая жена и муж под кроватью», «Честный вор», «Елка и свадьба», повесть «Слабое сердце», «сентиментальный роман» («из воспоминаний мечтателя») «Белые ночи» и оставшаяся незаконченной «Неточка Незванова». Эти рассказы и повести создавались в Петербурге до осуждения Достоевского по делу петрашевцев и были опубликованы в 1848–1849 гг. Рассказ «Маленький герой», написанный во время заключения в Петропавловской крепости в 1849 г., был напечатан братом писателя M. M. Достоевским без указания имени автора в 1857 г. «Дядюшкин сон», замысел которого возник и осуществлялся в Семипалатинске, опубликован в 1859 г.

Достоевский никогда не перепечатывал при жизни свои фельетоны из «Петербургской летописи». Они были выявлены в газете «С.-Петербургские ведомости» лишь в пореволюционные годы и впервые включены в собрание сочинений писателя в 1930 г. Между тем жанр фельетона органически входит в систему литературных жанров Достоевского. Выступив впервые в качестве живописателя петербургских нравов в фельетонах 1847 г., Достоевский впоследствии вернулся к этому жанру в 1861 г. в «Петербургских сновидениях в стихах и прозе» (которые печатаются в т. 3 наст, издания). С жанром фельетона тесно связаны «Введение» к «Ряду статей о русской литературе» (1861), «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863), многочисленные позднейшие очерки и заметки Достоевского в «Гражданине» (1873–1874) и «Дневнике писателя» разных лет. Вот почему в настоящем издании редакция сочла целесообразным максимально полно представить также и эту линию творчества Достоевского на всем ее протяжении.

Как во всех позднейших фельетонах, Достоевский выступает уже в «Петербургской летописи» не только как создатель живой и пестрой картины столичной жизни, но и как мыслитель-публицист.

«Петербургская летопись» — самое раннее обращение Достоевского к важнейшей в философском и идеологическом плане для всего его творчества теме Петербурга. Тема эта в русской литературе XIX в., начиная с К. Н. Батюшкова («Прогулка в Академию художеств», 1814) и в особенности Пушкина («Пиковая дама», 1834; «Медный всадник», 1833; опубл. — 1837; ряд стихотворений), насытилась широкими философско-историческими ассоциациями, так как с нею тесно связана была историческая оценка деятельности Петра I и вообще всего нового периода русской истории начиная с XVIII в. В 1830-1840-х годах эта же тема получила сложное и разностороннее философско-историческое отражение в петербургских повестях Гоголя и его «Петербургских записках 1836 года», статьях А. И. Герцена и В. Г. Белинского. Особое значение темы Петербурга и «петербургского» периода русской истории приобрели в годы полемики западников и славянофилов. В отличие от позднейшего времени, когда тема Петербурга окрашивается у Достоевского обычно трагически (ср.: «Униженные и оскорбленные», 1861; «Записки из подполья», 1864; «Преступление и наказание», 1866; «Подросток», 1875, и др.), в «Петербургской летописи» господствуют скорее мажорные, утверждающие тона в изображении Петербурга, и отчетливо звучит глубокая вера молодого Достоевского в «современный момент и идею настоящего момента». Достоевский заявляет — в согласии с Белинским и в отличие от славянофилов 1840-х годов — о «силе и благе направления Петрова». Он пишет о Петербурге: «…будущее его еще в идее; но идея эта принадлежит Петру I, она воплощается, растет и укореняется с каждым днем не в одном петербургском болоте, но во всей России, которая вся живет одним Петербургом».

Период 1848–1859 гг. был насыщен событиями, имевшими важные последствия для личной и творческой биографии Достоевского. Это увлечение писателя идеями утопического социализма, участие в кружках M В. Буташевича-Петрашевского, С. Ф. Дурова и Н. А. Спешнева, арест и заключение в Петропавловской крепости, гражданская казнь, пребывание на сибирской каторге, солдатчина, жизнь на поселении, борьба за право печататься, продолжавшаяся в течение трех лет (1854–1857).

Произведения 1848–1849 гг. созданы в атмосфере разлада с участниками кружка «Современника». Но по своей манере они во многих отношениях близки общему направлению «натуральной школы». П. В. Анненков, написавший после смерти Белинского обзор русской литературы за 1848 г., рассматривал все, что создал в этом году Достоевский, в ряду других произведений гоголевского направления. Впоследствии тот же Анненков признал, что, хотя жизнь и развела Достоевского и Белинского «в разные стороны», «довольно долгое время взгляды и созерцания их были одинаковы».[63] Справедливость слов Анненкова подтверждается, если сопоставить фельетоны «Петербургской летописи» Достоевского, печатавшиеся в «С.-Петербургских ведомостях» с апреля по июнь 1847 г., с суждениями Белинского о «натуральной школе», реформах Петра I, славянофилах и пр., высказанными в критических статьях 1847–1848 гг.

В то же время уже в 1840-х годах своеобразие произведений Достоевского из жизни чиновничьей среды и — особенно — о «петербургских мечтателях» заключалось в том, что в них центральное место занимали нравственно-психологические проблемы. Эту особенность творчества молодого писателя чутко уловил еще В. Н. Майков. Он писал, что в противоположность Гоголю, для которого «индивидуум важен как представитель известного общества или известного круга», Достоевскому «самое общество интересно по влиянию его на личность индивидуума». Нравственные искания «мечтателей» Достоевского, их размышления о всеобщем братстве людей отражали увлечение автора идеями утопического социализма.

Ап. Григорьев писал в 1848 г.: «Вся современная литература есть не что иное, как, выражаясь ее языком, протест в пользу женщин, с одной стороны, и в пользу бедных, с другой; одним словом, в пользу слабейших».[64] В творчестве молодого Достоевского основная социально-психологическая тема «бедных людей» была тесно связана с изображением пробуждения личности женщины и ребенка, требующих от общества глубокого внимания к себе, уважения своих человеческих прав. Начиная с «Елки и свадьбы», «Неточки Незвановой» и «Маленького героя» «детская» тема проходит через все творчество Достоевского, получая наивысшее развитие в последнем его романе «Братья Карамазовы».

В ночь на 23 апреля 1849 г. Достоевский был арестован по делу петрашевцев. Заключение в Петропавловской крепости и даже смертный приговор не сломили его духовно. Впоследствии в «Дневнике писателя» Достоевский признавался: «Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния <…>. И наши убеждения лишь поддерживали наш дух сознанием исполненного долга».[65]

Повесть «Дядюшкин сон» отделяет от «Маленького героя», написанного в Петропавловской крепости, почти десятилетний период, когда Достоевский был лишен возможности писать. В это время в мировосприятии и творческой манере писателя произошли существенные сдвиги. В повести явственно ощущаются не только влияние пушкинской и гоголевской традиций, но и разнообразные широкие связи с русским реализмом 50-х годов; в особенности с повестями друга писателя, А. Н. Плещеева, посвященными сатирическому изображению быта русской предреформенной провинции, произведениями Островского, Писемского, «Губернскими очерками» M. Е. Салтыкова-Щедрина. Впервые Достоевский обращается к сатирической характеристике дворянских верхов, придавая гротескному образу «дядюшки»-князя емкий символический смысл. Он переносит действие из столицы в губернский город, создавая жанр своеобразной гротескно-фантастической «провинциальной хроники», продолжением которого в его творчестве явились «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), а впоследствии — роман «Бесы» (1870–1872).