— А что, если здесь? Никто не найдет.

— Ладно. Пошли со мной. — Ханна понесла коробку к холодильнику и открыла дверь. Они вместе вошли внутрь. — Я это положу на полку, прямо за пакетами молока.

Фредди кивнул, наблюдая, как Ханна сняла несколько упаковок и сунула коробку подальше.

— Здесь очень хорошо. Никто тут ее не увидит.

— Скажешь, когда она тебе понадобится, — сказала Ханна, ведя Фредди к двери.

— Хорошо. Спасибо, Ханна. Хорошие друзья — как солнечный свет. День мрачен без них.

Ханна обернулась и озадаченно взглянула на него, и он улыбнулся.

— Мама так любила говорить. У нее было много друзей, и она говорила, что они и мои друзья тоже.

Ханна только закончила замешивать тесто для завтрашнего печенья и поставила его в холодильник, как в кухню вошла Лайза, помахивая десятидолларовой купюрой.

— Посмотри, Ханна. Чудно получилось.

— Чудно — в смысле забавно или странно? — спросила Ханна, повторяя слова миссис Карлсон, учительницы в третьем классе.

— Чудно в смысле странно. Наверное, у тебя тоже была миссис Карлсон, — улыбнулась Лайза. — Взгляни на это, Ханна. Я никогда не видела, чтобы старое было таким новым.

Ханна подошла посмотреть, она не среагировала на противоречие в словах Лайзы. Год выпуска был тысяча девятьсот семьдесят четвертый, но банкнота старого образца была чистой и хрустящей, словно только что из-под печатного станка.

— Удивительно.

— Думаешь, подделка?

— Может. Лучше спросить в банке.

Ханна взглянула на настенные часы. Было больше трех, и банк уже закрылся, но Даг Грирсон, президент «Первого национального коммерческого», работал в офисе до пяти.

— Я слетаю и спрошу Дага. Есть предположения, кто тебе ее дал?

Лайза выглядела слегка обеспокоенной.

— Думаю, твоя сестра.

— Андреа?

— Нет, Мишель. Она забегала, пока ты обедала с Норманом, и купила полдюжины Маленького Печенья, чтобы захватить в гости к друзьям. Я запомнила потому, что у нас кончились пятерки, и мне пришлось дать ей сдачу купюрами по доллару.

Ханна нахмурилась, глядя на банкноту.

— Если это Мишель, то бумажка, скорее всего, из Твин Ситиз. Я сегодня ужинаю с семьей в коттедже у озера. Если Даг скажет, что это подделка, я спрошу Мишель, где она ее взяла.

Дага Грирсона немного озадачило появление Ханны с десятидолларовой бумажкой в руке на пороге банка. Он жестом попросил ее подождать, а затем подошел к панели с кнопками, частично скрытой от глаз Ханны. Набрав несколько цифр, он вернулся, повозился со сложными замками и открыл дверь.

— Спасибо, Даг, — Ханна вошла, показывая банкноту. — Сегодня днем это принесли в кафе. Лайза и я думаем, что это чудно в переносном смысле.

Даг хохотнул.

— Миссис Карлсон, третий класс. Я никогда ее из-за этой фразы не забуду. Проходите в мой офис и располагайтесь. Я приду, как только поставлю снова на сигнализацию. В кофейнике есть кофе. Это смесь колумбийского, гватемальского, бразильского и суматранского.

— Звучит заманчиво.

— Так и есть. Французской обжарки, густой, с мягким послевкусием.

— Я должна его попробовать, — улыбнулась Ханна, входя в офис Дага. Он стал настоящим гурманом по части кофе в прошлое Рождество, когда его жена, Диана, подарила ему упаковку кофе в зернах и электрическую кофемолку.

Кофейник Дага сиял чистотой — прямая противоположность его собрату в офисе Джона Уокера. Ханна налила себе чашку и села напротив стола. Даг вернулся и спросил:

— Так что думаете о кофе?

Ханна отпила и улыбнулась.

— Действительно хорош.

— Подождите до следующей недели. Я заказал кофе «Блю Маунтин» от Забара из Нью-Йорка. Это должен быть лучший кофе в мире.

— Не знаю, может ли быть лучше, чем этот, — произнесла Ханна и отпила еще. — Даг, взгляните на эту десятку.

Даг взял купюру, включил настольную лампу дневного света и вытащил что-то похожее на лупу ювелира. Он некоторое время изучал банкноту, а затем покачал головой.

— Это не подделка.

— Но посмотрите, она семьдесят четвертого года. Не кажется ли вам странным, что она такая новая?

— В общем, нет. Кто-то держал ее в банковском сейфе или под матрасом все это время. А иногда людям просто нравится хранить новенькие банкноты.

— Коллекционеры?

— Эта десятка не имеет коллекционной ценности, но она могла служить как память, висеть где-нибудь в рамочке под стеклом. Когда люди дарят деньги, это обычно новенькие бумажки.

Ханна кивнула и забрала банкноту.

— Что такое, вы разочарованы?

— Мы с Лайзой думали, что напали на след фальшивомонетчиков. Было бы интересно.

Даг невесело усмехнулся.

— Не думаю, что вам нужно связываться с такими пещами. Если бы это оказалась фальшивка, то вам бы уже дышали в затылок агенты ФБР.

— Новые клиенты, — усмехнулась Ханна, положив десятку в сумку и поднимаясь со стула. — Спасибо, Даг. Думаю, мы никогда не узнаем историю этой новой-старой банкноты. Можно предположить, что это была контрабандная бумажка и кто-то прятал ее, решившись потратить только сейчас.

— Секунду, Ханна. Возможно, вы и правы. Дайте-ка посмотреть серийный номер.

— Что вам это даст?

— Когда банк получает новые банкноты, они упакованы по номиналу и серийному номеру. Если эта десятка была в пачке, украденной из банковского сейфа, то банк должен был сообщить серийные номера властям.

— И вы можете это проверить?

— Конечно. Компьютер занят созданием резервной копии, однако у меня есть распечатка денежного списка.

— Денежного списка?

— Так мы его называем, потому что официальное название состоит слов из двадцати. Это перекрестный каталог, в котором указаны года и номера банкнот.

— И в нем числятся те, которые украдены из банков?

— Некоторые из них. Если ограбили только кассу, то в списке серий нет. А если деньги взяли из сейфа, то они попали в список. И не только в результате ограблений банков. Там также числятся меченые банкноты.

— Те, которые полицейские распространяют, чтобы вычислить преступную сеть?

— Верно. Подождите минутку, я возьму распечатку.

Даг ушел, а Ханна налила себе еще кофе. Кофе был так хорош, что она подумала, не устроить ли кофе-бар для гурманов в «Корзине печенья», но в Лейк-Иден он вряд ли бы пользовался успехом. Понадобятся годы, чтобы раскрутиться и заставить жителей города выложить три-четыре кровно заработанных доллара за чашку элитного кофе.

— Нашел, — сказал Даг. В руках он держал толстую папку. — Продиктуйте серийный номер, и я посмотрю, есть ли он здесь.

Ханна сказала номер, и Даг стал листать список. Он провел пальцем по колонке и взволнованно взглянул на Ханну.

— Я знал, что шансы малы, но он здесь. Ваша десятка была частью денег, украденных из «Редвинг Сити Бэнк» в июне тысяча девятьсот семьдесят четвертого года.

— Похищенные деньги?

— Точно. Следите, не появятся ли другие, и предупредите Лайзу. Я сделаю копию этой страницы и отдам шерифу Гранту. Он может поручить помощникам распространить данные по всем торговым точкам города, и у нас появится возможность поймать грабителя. Подумайте, Ханна, может, вы вспомните, кто вам дал эту банкноту?

Ханна изобразила на лице самое невинное выражение, на которое была способна, и покачала головой. Она помнила слова Дага о федеральных агентах, дышащих в затылок, и не собиралась втягивать младшую сестренку в расследование ограбления банка, не поговорив с ней сначала.

Конечно, Делорес позвонила и пригласила ее на семейную вечеринку. Покормив Мойше, Ханна переоделась в старые джинсы. От постоянных стирок они совсем протерлись — для лета то, что надо. В талии было чуть свободно, и ей стало интересно, сколько же фунтов она уже сбросила.

Она посмотрела на себя в зеркало, надевая легкий свитер с короткими рукавами цвета морской волны. Это был один из ее любимых цветов — он так шел к ее рыжим волосам. Она носила его не снимая, пока не закапала горчицей на пикнике добровольных пожарных в прошлом году. Горчица отстиралась, но материал на месте пятна выцвел от пятновыводителя. Вместо того чтобы отправить пуловер в мешок с лоскутами, Ханна нарисовала пятновыводителем случайный узор по всей поверхности ткани, постирала и получила покрытый белесыми кружками свитер «от кутюр».