Всю жизнь он сознательно отгораживался от чувств и не ведал, что такое сердечная боль, одиночество, — до сегодняшнего дня.

Пит уставился в окно. В конце концов он нашел ту, что стала для него всем. Нет, он нашел сразу двоих очаровательных женщин. Но они исчезли из его жизни так же стремительно, как и вошли в нее.

Может быть, я заслужил это, подумал он, когда глаза упали на приглашение, полученное от брата. Разве он не оттолкнул от себя своих братьев, не поступил по отношению к ним, как в свое время поступил по отношению к нему отец? Он убедил себя, что больше знать не желает их проблем, и даже не вспоминал о братьях в последнее время, хотя один позвонил, другой прислал приглашение. Господи, почему же он их так сторонится? Как вообще он умудрился наделать такое количество глупостей?

Пит долго смотрел на телефон и, только собрав по крохам мужество, которого недоставало столько времени, набрал номер Дэвида.

Дэвид отозвался веселым голосом.

— Это Пит. Извини, я не мог ответить раньше.

— Ну, конечно, все в порядке, — отозвался брат. — Ты придешь?

Даже по голосу можно было понять, как ему не терпится увидеться с Питом.

— Приду, — ответил Пит.

— Грандиозно! Я так и думал, Пит. Я хочу познакомить тебя с Эллен. И с твоей племянницей. Шелли в самом деле очень красивая.

Пит улыбнулся.

— Бьюсь об заклад, что так оно и есть.

— Мы все… — Дэвид помолчал, словно затрудняясь в объяснениях. — Я все время рассказываю им о тебе, так что Эллен заочно знакома с тобой.

— Представляю, что ты ей нарассказывал, — пошутил Пит.

— Много всего хорошего.

— Значит, у тебя провалы в памяти, раз ты забыл, какой отравой я вас кормил на обед.

Дэвид громко рассмеялся.

— Как же, забудешь это. — Он помолчал. — Пит, мы всегда знали, что ты делаешь для нас все, что в твоих силах.

Голос у Дэвида стал серьезным.

— Джимми и я решили было, что ты совсем захотел забыть нас.

Да, они все правильно поняли. Именно это Пит и собирался сделать, и сделал бы, если бы не хрупкая, но стойкая женщина, как луч света промелькнувшая в его жизни и перевернувшая всю душу.

— Не вас, а то время, когда мы жили, не зная друг друга.

— Понял, старший брат, — нервно смеясь, сказал Дэвид. — Не думай, что я и Джимми не понимали, через какие тернии тебе пришлось пройти. Ты хлебнул много горя.

Пит смутился.

— Хлебнул горя?

— Ты все волочил на своих плечах.

— Ну, это преувеличение. — Он любил братьев и совершенно не задумывался, что для них делает, но было ясно, что делает мало. Дэвид добродушно засмеялся.

— А я считаю иначе. Но мы никогда ни о чем не забывали.

— О чем?

— Что без тебя мы никем бы не стали.

Слова эти продолжали звучать, и когда Пит положил трубку. Упав в кресло, он честно признался себе, что хочет иметь семью, что по натуре он семейный человек. Всегда сознавая, как способен тронуть душу ребенок, он не хотел иметь ни жену, ни детей, которые отвлекали бы его от карьеры.

Пит громко чертыхнулся. Вот почему Энн не поверила! Она стала свидетелем того, как он отверг своих братьев. Если он способен так поступить в отношении родных людей, почему бы не поступить так же в отношении Рейчел? Мало защищать, надо любить ее. И ведь он ее и любит. Но ни разу, ни словом не обмолвился об этом Энн.

Так что ему остается делать? Лечь возле ее порога и ждать, когда она поверит? Выкинуть что-нибудь сумасбродное, но для этого он слишком рассудочен и сдержан. Он влюблен. А это уже нарушение всякой логики.

Энн медленно проехала последний отрезок пути к дому Пита. Воздух в машине был пропитан запахом гамбургеров с ломтиками лука. Выехав на шоссе, она гнала со скоростью не менее пятидесяти миль в час, но автомобиль, казалось, тащился со скоростью черепахи.

Сквозь косую завесу снегопада Энн смотрела на парадную дверь. Что, если он успел изменить решение? Что, если она причинит ему еще большие страдания?

В конце концов он не один такой упрямый, у нее тоже хватит терпения заставить его слушать.

Не раздумывая более, она поднялась по ступенькам и позвонила.

Удивление овладело Питом, когда звонок зазвенел, а потом — еще и еще. Совершенно не горя желанием увидеть за дверью Тима или еще кого-то с бутылкой шампанского и кучей поздравлений, Пит медленно прошел в переднюю и зажег свет. Никого на крыльце.

Прошло не меньше секунды, прежде чем он, спохватившись, бросился к задней двери и не глядя распахнул ее настежь.

Небывалая радость переполнила его. Ему хотелось задушить Энн в своих объятиях. Но он не шевельнулся. Обида и боль все еще были свежи и предостерегали от поспешных решений и действий. Нельзя отбросить как невероятное, что она пришла только затем, чтобы забрать манеж и качели Рейчел, оставленные в доме.

Энн занервничала. Его серьезные глаза пугали ее. А что, если он вообще не пригласит в дом? Что, если не сумеет простить?

— Что ты делаешь на улице в такую погоду? — Холодный тон его голоса резанул по сердцу. — Почему не осталась дома? Ты с ума сошла? — Энн выпрямилась.

— Который вопрос первый?

— Зачем ты здесь?

— Увидеть тебя. И… — Она вытащила из-за спины. — Принести вот это в знак примирения.

Вид фирменных пакетов из уличного ресторана не умиротворил Пита.

— На улице настоящий буран, поэтому ты решила прогуляться за гамбургерами?

— Для тебя, — сказала она и протянула сумку. Как хотелось ей коснуться ладонью его щеки, ощутить себя в кольце его рук.

Пит нахмурился и вырвал у нее сумку.

— Входи. Рейчел, вероятно, совсем замерзла. — Ему не терпелось взять девочку из ее рук. Если бы не ребенок, разве понял бы этот мужчина, сколь многого недостает ему в жизни, как сильно он в них обеих нуждается?

Энн попыталась успокоить себя. Он разговаривал на удивление сердито, но Энн была благодарна в эти мгновения за любую эмоцию, за любое проявление чувств. Дрожа, она вошла в теплый дом.

— Ты с ума сошла. Ты хоть понимаешь, что могло случиться с вами в такое время и в такую погоду?

— Нам ужасно захотелось… — выдохнула Энн вслед ему и усадила Рейчел на качельки, прежде чем бросить другую сумку на кухонную стойку. Если бы он улыбнулся! Если бы обнял ее!

— Гамбургеров, что ли, захотелось?..

Энн помолчала, роясь в сумке. По дороге сюда она репетировала, что скажет, но заготовленные заранее слова были сейчас неуместны. Набрав воздуха, она пошла ва-банк.

— Увидеть тебя, — ответила она тихо.

— Меня?

Энн рискнула взглянуть на него. Его сердитые глаза явно смягчились.

— Мне было так тяжело…

— Недоразумение, — пробормотал он дрогнувшим голосом и пожал плечами, поскольку ничего другого не смог бы сказать.

— Я перепугалась. Я постоянно твердила, что не хочу никаких обещаний от тебя, хотя хотела их больше всего на свете. Я пыталась не верить тебе, хотя ты не дал мне ни одного основания для этого.

— Ну и?.. — Он сделал шаг к ней. Его вновь захлестнули чувства, страстно захотелось сжать ее в объятиях и никогда больше не выпускать; чтобы не повторилась та пустота, которая вернулась к нему в часы ее отсутствия.

— Ну и? — повторила Энн, пытаясь понять его настрой.

— Что ты чувствуешь сейчас?

Волосы у него были всклокочены, на лице синела легкая однодневная щетина, а Энн подумала, до чего же он прекрасен. Прогонит или нет? Она не могла больше ждать и терпеть эту натянутость.

— Я вовсе не хотела причинить тебе боль. Но я была так напугана, что Рейчел…

Она издала слабый неясный звук, когда Пит обнял ее.

— Я воспринимаю ее как собственного ребенка.

— Пит…

Энн не предполагала, что может любить его еще больше. Чего доброго, так можно умереть от счастья.

— Я не понимал, как сильно люблю тебя, пока не позвонил брату… Много лет меня мучило чувство вины. После того как я увидел в детстве спину уходящего от нас отца, я и думать не мог, что может появиться человек, в котором я нуждался бы так же сильно, как когда-то в нем. Я отвернулся от них, то есть сделал то же, что и он. Но я всегда продолжал в глубине души переживать за них и любить их. Они — близкие мне люди. Это то, что я не имел права забывать. Ты оказалась права. Я в них нуждаюсь. Нуждаюсь так же, как, вероятно, и они во мне. И я нуждаюсь в тебе. И в Рейчел, — добавил он нежно.