— Почему же он решил, что этот парень, Майкл, лжет?

Энн повела плечами, сбрасывая напряжение с мышц шеи.

— Он считает, что Майкл был когда-то моим любовником.

Окоченев, Пит смотрел на пол. Злоба кипела и клокотала в нем, злоба на себя. Он резко поднялся со стула.

— Что дальше? — спросил он.

— Кристина.

Сестра Кита была, пожалуй, последней надеждой. Она одна теперь могла разрушить непроницаемую стену из злобы и боли, которой Джером отгораживался от Энн.

— Ага, леди с жалом змеи.

— Боже, как глупо. — Слезы потекли из глаз Энн, и она уткнулась в его плечо.

— И вовсе не глупо, — успокаивал Пит.

Пришло сладкое мучительное желание найти убежище в нежных и сильных руках. Когда он обнимал ее, все вокруг, казалось, шло как надо.

— Пит, ты же знаешь, я не могу рассчитывать…

— Тс-с-с! — прошептал он ей в волосы. Все и без того было ясно — она не хочет, чтобы кто-то всерьез впутывался в ее жизнь.

Мужчина поднял ее ставшее родным лицо, и глаза их встретились.

— Я ничего не знаю и не понимаю, кроме одного: ты во мне нуждаешься. Не надо воевать с собой. — Он прижал свои губы к ее щеке. — Потому что я все равно не оставлю тебя.

Небо за окном кабинета было затянуто утренними облаками. Пит нетерпеливо взглянул на часы. Время тянулось как старая кляча, и единственная причина, почему он не находил себе места, — отсутствие Энн.

В четыре с четвертью он направился к лифту с кейсом, битком набитым неоконченной работой. Прощаясь поутру с Энн, он пообещал вернуться до пяти. Обещания для нее ничего не значат, сказала она как-то. Пит думал иначе, и теперь, когда между ними протянулась незримая нить доверия, он не хотел обрывать ее.

Дверь лифта открылась, и показалось ухмыляющееся лицо Тима.

— А я-то не рассчитывал увидеть тебя до вечеринки у шефа. — Мне нужно кое-что сделать до того, как я отправлюсь в гости, — заметил Пит, прислонившись к стенке.

— Всем нужно. — Тим проворчал что-то насчет необходимости тащиться сюда в субботу, чтобы сделать приписку к дарственной. — И мы здесь не одни такие, кто постоянно перерабатывает. Фрэнк тоже жжет по ночам электричество.

Пита не удивило подобное известие.

— Спит и видит себя среди директоров.

— А ты нет?

У Пита не нашлось вразумительного ответа. Раньше он сказал бы «да», но теперь очень мало задумывался об этом.

— Ясно. Семейная жизнь замучила, — сочувственно заметил Тим.

— Ну, у нас тут… — При виде деланной усмешки приятеля Пит замолк. С каких это пор он начал думать об Энн и Рейчел как о членах своей семьи?

— До вечера! — произнес Тим лукаво.

— Пока!

Все, что происходило между ним и Энн, следовало воспринимать как явление временного порядка, по крайней мере она так хотела. Он еще недавно — тоже. «А сейчас?» — подумал Пит.

Через полчаса он вошел в дом, окликнул ее, прислушиваясь к шуму воды, льющейся из душа. Его прежде образцовая спальня была забросана предметами женского туалета.

Большую часть своего детства он прожил именно в таком хаосе. Три пацана делили друг с другом комнатенку, размером едва ли больше кухонного чулана. С тех пор он не терпел всякий беспорядок.

Пит начал отыскивать свои джинсы и нашел их на стуле под ночной рубашкой цвета спелого персика — он сам отшвырнул ее прошлой ночью, в порыве нетерпения. Из опыта Пит знал, что вожделение мимолетно. Если бы он чувствовал к ней желание, и не более того, насколько все было бы проще. Но между ними возникло нечто большее, чем страсть. Эта женщина осветила его будни своей улыбкой, согрела его ночи своим присутствием.

Переодевшись, он подхватил куртку и направился к двери, рассчитывая, что холодный воздух освежит ум.

Энн вышла из душевой и сразу услышала шум лопаты, разгребавшей снег. Из окна она увидела Пита в вязаной шапке, натянутой на уши, он расчищал подъезд к дому.

Движения были по-мужски агрессивными и целеустремленными.

Энн со вздохом пристроилась перед зеркалом, чтобы нанести макияж. Боже, у нее все было написано на лице. Такой румянец и блеск в глазах она видела у своих влюбленных подруг.

— Какая холодина!

Энн увидела в зеркале вошедшего Пита.

— Я позвонил Норме и договорился, что она присмотрит за Рейчел вечером.

Она неуверенно захлопнула косметический набор.

— Будем надеяться, что я не выкину на этом вечере какую-нибудь штуку.

Пит потер руки, согревая их.

— А почему ты должна что-то выкинуть?

— Нервы, голубчик Пит, нервы. Иногда они способны сыграть с нами злую шутку.

Причина ее озабоченности дошла до него.

— Энн, ты о чем? Тебе абсолютно не из-за чего нервничать на этом мероприятии. — Проходя мимо, он пробежал холодными пальцами по ее шее.

Она мучилась сомнениями. Что, если она нарушит какие-то их неписанные правила и поставит под угрозу все, ради чего он работал столько лет?

— Этот званый вечер может сыграть большую роль в твоей жизни, правда?

— Не большую, чем все остальные. Но он станет чем-то вроде смотрин.

— И там будут твои друзья?

— Ты их уже видела, — отозвался Пит, вешая куртку на плечики.

— От этого их удивление при виде нас двоих не будет меньше.

Отыскивая костюм, он нахмурился.

— Что ты хочешь сказать?

— Я думаю, они не рассчитывают увидеть меня вновь.

— Что ж, пусть это будет для них сюрпризом.

Энн подошла к чулану. Все-таки следит предостеречь Пита. Она живо помнила один момент после их знакомства с Китом.

— Знаешь, когда я впервые оказалась в доме Кита, я весь вечер делала промах за промахом. В конце концов мне стало скучно, потому что отец Кита ни о чем, кроме бизнеса, говорить не умел и не желал.

Пит поморщился. За последние пять лет он не мог припомнить ни одной вечеринки, где бы не заходила речь о бизнесе и о делах их конторы.

— Так вот, я заскучала и мне захотелось потанцевать. Я пригласила одного чопорного и неразговорчивого гостя на танец. Чтоб ты знал, Кит не ревновал меня к тем, кто выглядел значительно старше его. Именно так. — Она начала влезать в платье. — Тем не менее Кристина, сестра Кита, была в шоке. Она сочла мое поведение плебейским и возмутительным, более того, недостойным их семьи.

— Она, видимо, из разряда слащавых женщин, претендующих на знание света и аристократизм, — заметил Пит, когда голова Энн вынырнула из разреза платья. Выправив волосы, Энн повернулась спиной и предоставила его пальцам молнию. — Так кого ты пригласила на танец?

— Мясника.

Пит, хмыкнув, наклонил голову и поцеловал ее в обнаженное плечо.

— Тогда мне было не очень весело, — глаза ее, вопреки словам, смеялись.

Если бы он не был сражен этой женщиной раньше, то был бы прельщен ею в это мгновение. Она казалась невероятно красивой, когда была счастлива.

— Я ни о чем не беспокоюсь, не беспокойся и ты.

Неужели он не понял, что все ее волнение от того, что она — мать, — подумала Энн, но сумела улыбнуться, выходя из комнаты.

У себя в колыбели Рейчел гремела кольцами-трещотками. Энн любовно погладила головку дочери. Несколькими минутами раньше то же самое проделал Пит.

— Я принесу ему беду, — сказала женщина тихо самой себе.

С того момента, как Энн вошла в просторную гостиную дома Кляйна, выполненную в тюдоровском стиле, с ее лица не сходила улыбка, хотя нервы по-прежнему были напряжены. Многозначительные взгляды, бросаемые на нее и Пита, вызвали беспокойство.

— Ты прекрасна! — Он ободряюще положил руку ей на плечо. Прекрасна — было слабым определением. Она была поразительно сексуальна в черном платье.

Она казалась женщиной контрастов, то импульсивная, то осторожная, то хрупкая, то сильная, то холодная и замкнутая, то милая и непосредственная. За ее беспечной улыбчивостью он видел хрупкость розового лепестка, и за печальным взглядом — неистребимую жизненную силу и стойкость одуванчика. И у него шла кругом голова при одном взгляде на нее.