Его отец стоял в вестибюле и слушал туземца, который, жестикулируя и дико вращая глазами, о чем-то рассказывал Титу. При этом его губы двигались так быстро, он так взволнованно переступал с ноги на ногу, что Адриан не мог прочитать его слова.

— О чем идет речь? — спросил он отца.

Тит воспринял его появление с облегчением.

— Слава богу, Адриан! Попытайся ты с ним поговорить. Парень лишает меня последнего разума.

— Он говорит слишком быстро.

Тит кивнул, затем с неожиданной быстротой схватил туземца за руку и мягко, но настойчиво придержал ее. При этом он повернулся к Адриану в профиль, так что тот едва ли мог разобрать, что говорил Тит маленькому мужчине. Очевидно, он объяснял тому, что все дальнейшее следует обсудить с Адрианом и что говорить при этом он должен медленно и вразумительно.

— Приведи ты его в чувство, — проговорил Тит и отпустил сана. — Такого вздора я давно уже не слышал.

Он повернулся, качая головой, и исчез за дверью, ведущей в восточное крыло. Адриан предположил, что он собирается подняться по лестнице в галерею. В течение немногих недель в году, которые Тит проводил дома, он чаще всего находился там. Однажды он сказал, что не хочет лишать себя общества книг.

— Итак, что случилось? — обратился Адриан к чернокожему. Этого сана он до сих пор здесь еще ни разу не видел.

— Большая опасность! — воскликнул мужчина. Его руки снова начали отчаянно жестикулировать. Очевидно, он был в ярости оттого, что Тит не придал никакого значения его словам. — Большая опасность с востока!

— Что ты имеешь в виду?

— Саранчу! Много, много миллионов саранчи! — Глаза сана были широко раскрыты, они казались белыми кругами на его черном лице. — Она прибывает из Большой пустыни, с востока. Мой господин послал меня, чтобы предостеречь вас.

— Кто твой господин?

— Фермер Шиндлер.

Адриан знал Шиндлера — это был немец, который пятнадцать-шестнадцать лет тому назад приобрел у дамара участок земли на берегу Носсоба, примерно в ста километрах отсюда к востоку. Его ферма лежала на краю пустыни Умаб, западной части Калахари.

Очевидно, оттуда исходила угроза нападения саранчи. Теперь Адриан понял, почему отец никак не прореагировал на известие.

— Сейчас для саранчи неподходящее время года, — улыбнулся он. — Фермер Шиндлер должен был бы знать об этом.

— Однако саранча прибывает! — настаивал сан. — Я видел ее собственными глазами!

— Это невозможно!

— Но это так! Пустыня была черной от нее. Пустыня, и небо, и все! Она была повсюду.

Адриан внимательно посмотрел на сана. Возбуждение маленького мужчины не было наигранным. Он был в панике, это не вызывало никакого сомнения. Сан проделал долгий путь, чтобы предостеречь Каскаденов и других жителей Ауасберге — уже одно это требовало любезного приема и доверия к его словам. Адриан позвал служителя, приказал тому отвести лошадь сана в конюшню и позаботиться о ней. Затем он поручил служанке накормить курьера.

— Нет времени, — заикаясь, выдавил из себя сан. — Я должен ехать дальше. Должен предостеречь других. Великая опасность для Виндхука, он расположен прямо на пути нашествия саранчи.

— Но откуда взялась в это время года саранча? Дожди закончились менее двух месяцев тому назад. Даже в пустыне для нее должно оставаться достаточно пищи. Для ее перемещения вообще нет никакой причины.

Адриан на этот момент уже пережил два нашествия саранчи. Каждый раз сады и виноградники оставались полностью обглоданными, саванна превращалась в голую пустыню, не говоря уже о полях фермеров, лежавших между поместьем и Виндхуком. Только сам город и высокогорная равнина у подножья гор Комаса до сих пор не оказывались на пути саранчи.

— Что с вашей фермой? — спросил он. — Саранча уже докатилась до нее?

— Когда я отправлялся в путь, еще нет. А теперь… кто знает?

— А ты действительно уверен, что это саранча, а не что-нибудь иное? — Это был глупый вопрос, фермер Шиндлер жил достаточно долго на Юго-Западе, чтобы воздерживаться от необоснованных предупреждений.

— Ничего другого. Саранча. Так много, как никогда ранее. Так, будто собралась вместе вся саранча пустыни.

— Ты говоришь, они прибывают непосредственно из Калахари?

Сан кивнул.

Адриан наморщил лоб. Пусть все это и казалось совершенно невероятным, тем не менее, он был уверен, что за всем этим что-то стоит. И хотя не было доказательств того, что сан действительно прибыл с фермы Шиндлера, Адриан чувствовал, что ему можно доверять.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я поговорю с отцом. Мы благодарим тебя и твоего господина за предупреждение. И желаем вам всех благ. — Он пожал сану руку, затем еще раз позвал служанку. — Иди с ней в кухню, — сказал он сану. — Поешь чего-нибудь горячего, прежде чем продолжишь свой путь. Саранча все равно будет здесь через несколько дней, вне зависимости от того, останешься ли ты голодным.

Сан поблагодарил его медленным поклоном, затем он и служанка удалились.

Адриан побежал вверх по лестнице в галерею, перепрыгивая через две ступеньки. Тит сидел в кресле посередине длинного зала и листал кожаный фолиант.

— Отец, я верю этому человеку, — прокричал ему Адриан уже издалека, когда Тит поднял голову.

Его отец захлопнул книгу. Поднялось облако пыли, несколько секунд не дававшее ему вздохнуть.

— В это время года…

— Да, я знаю, — перебил его Адриан. — У саранчи достаточно пищи в местах ее постоянного обитания. Но, отец, этот мужчина очень напуган! И Шиндлер вовсе не глупец.

— Но кто может подтвердить, что парень действительно прибыл от Шиндлера?

— Ты полагаешь, что саны задумали подшутить над нами?

Тит вздохнул и встал с кресла. Широкими шагами он подошел к Адриану.

— Ты на самом деле думаешь, что он говорит правду, не так ли?

Адриан кивнул.

— Ты можешь назвать мне какое-нибудь весомое для этого основание?

— Нет.

— Чистая интуиция?

— Если Хочешь, можешь назвать это так.

Голос Тита тотчас наполнился гордостью по той причине, о которой знал только он сам.

— Вероятно, ты прав, мальчик мой. Интуиция дорогого стоит. — Он бросил секундный взгляд на галерею. — Все здесь — результат интуиции. Я всегда ей доверял.

— Значит, ты веришь тому, что сказал сан?

Тит обнял Адриана за плечи и посмотрел тому в глаза.

— Ни одному его слову. Но я радуюсь тому, что ты не такой твердолобый старый мерзавец, как я, Адриан, и я рад, что ты ему веришь. Возможно, действительно было бы ошибкой оставить это предупреждение без внимания.

Адриан на мгновенье задумался, не зная, что он может на, это ответить, как внезапно по винтовой лестнице к ним прискакали Салома и Лукреция.

— Откуда это вы? — озадаченно спросил Тит и даже немного рассердился. Лестница начиналась в старом кабинете лорда Селкирка, и Тит не любил, когда девочки там играли.

Близнецы, очевидно, были настолько поглощены своей игрой, что только теперь заметили мужчин. Лукреция, бежавшая за Саломой, набросила на плечи изумрудного цвета покрывало.

— Ой, отец! — воскликнула Салома, остановившись, и Лукреция налетела на нее сзади. Обе девочки, спотыкаясь, сделали еще несколько шагов вперед, но они по-прежнему находились почти на другом конце зала, на расстоянии метров пятнадцати от мужчин.

— Мы… мы просто играем, — крикнула Лукреция.

— Подойдите сюда, — потребовал Тит, и Адриан с усмешкой заметил, что отец приподнял левую бровь, как всегда, когда он хотел выглядеть строгим и непреклонным.

Девочки медленно приблизились.

— Итак, — начал Тит, — что я говорил вам о старом кабинете?

— Что нам нельзя там играть, — выдавила из себя Салома и опустила глаза.

Лукреция переступала с ноги на ногу и дергала за края зеленого покрывала.

— Но это было важно, — проворчала она.

— Вот как? Можно ли узнать почему?

Салома внезапно подняла голову, выставив подбородок и храбро задрав курносый нос.

— Это была охота. Я должна была убегать и прятаться, чтобы меня не поймала саранча.