Пантеры приняли его как своего, одобрив "улыбками" на мордах. Игорь считал себя неплохим волейболистом, но здесь у него создалось впечатление, что пантеры нарочно замедлили темп, чтобы он успевал следить за мячом и отдавать пасы. Но все равно это было здорово!

Через полчаса, слегка уставший, Игорь махнул рукой своим новым знакомым и пошел дальше.

- Я еще вернусь, - пообещал он.

Пантеры дружно помахали ему лапами и тут же вернулись к привычному для них темпу игры.

Под вечер Игорь снова встретился с Тэрри и Эмлин. Они немного поболтали. Рассказывали в основном тигры, а Игорь больше слушал. Да и что он мог рассказать?

- Здесь по ночам холодно? - поинтересовался он под конец, поднимаясь с земли.

- Нет. Чуть прохладней, чем днем. Выбирай место посуше и спи прямо на земле.

Игорь так и сделал. Собрал охапку сухой травы и улегся прямо под открытым небом.

Посреди ночи он проснулся от какого-то движения. Открыл глаза. Две пантеры устраивались на ночлег рядом с ним. Игорь погладил обеих и снова заснул.

* * *

Неделя пролетела незаметно. Игорь уже успел привыкнуть к этому чудному месту, к беседам с Эмлин и Тэрри, к пантерам. Дважды он выбирался в соседние миры - тигры показали ему выходы. Послушал лекции в мире, о котором рассказывал ему Тэрри - там все время читали лекции; побывал в будущем Азимова. Теперь он окончательно убедился, что попал в мир книжных героев. Он обнаружил библиотеку, собранную Советом. Здесь каждый, назвав себя, мог получить информацию, из какой он книги, и прочитать ее. Симанковых там было несколько, но ничего похожего на описание своей судьбы Игорь не нашел и вздохнул с облегчением: он уже начал сомневаться - действительно ли он из реального мира?

Но вот, через неделю, Игорь впервые всерьез задумался о своей дальнейшей судьбе. Как жить дальше? Остаться здесь, в благоухающей покоем и детством райской долине? А ведь, пожалуй, когда-нибудь надоест. Можно, конечно, перебраться в любой из соседних миров, выбрать, какой понравится. Да, это здорово! Побывать в будущем, в прошлом, слетать к звездам, сражаться с космическими пиратами, побродить по другим планетам - ведь это огромный, увлекательный мир! Или просто устроиться на работу в НИИЧАВО из "Понедельника, начинающегося в субботу". Уж там-то скучно не будет! Хочется, очень хочется. Но… это книжный мир. Его придумали другие. А что придумал, что сделал он сам?

Надо возвращаться назад, в свою реальность - как бы ни хотелось остаться. Иначе он никогда не избавится от ощущения, что живет здесь взаймы.

Взаймы? Ну и что?! Зато тут…

Нет, надо возвращаться. Может быть, когда-нибудь…

Возвращаться? Но как?

Обратиться в тот же НИИЧАВО - там что-нибудь придумают…

Опять "придумают"?

Другие?

А сам?!

И вдруг Симанков почувствовал, что может сам, без посторонней помощи, вернуться назад. И снова сюда. Может, и все. Обладает такой способностью. То, что получилось раз, получится и в другой, и в третий.

Ну что ж, неплохо. Очень неплохо! Значит, выход найден? Компромисс: работать там, а сюда переноситься на выходные и в отпуск?

Но почему его жизнь, его реальная жизнь, скучнее и однообразней здешней, книжной? Нигде и никогда он так хорошо и свободно себя не чувствовал, как тут!

А, может, открыть сюда дорогу людям? Симанкову казалось, что и это ему под силу.

Но нет. Это - мечта. Ее нельзя трогать грязными руками. Ведь ее так легко разрушить! И не спасет даже самовосстанавливающийся ручей, непреодолимый для "черных душ". Построят мост, перелетят на вертолете, просто забетонируют, наконец. Игорь тут же представил себе срубленные деревья, горы ржавых консервных банок и бутылок из-под пива, окурки, обрывки бумаги, корки хлеба - все, что оставляют после себя "любители природы".

Или повсюду - таблички: "Конан-Дойль - налево", "Буфет - направо", "Наполеон принимает по пятницам с 14:00 до 18:00", "Осторожно, опасная зона - роман ужасов". Ему с трудом удалось отогнать от себя это видение.

Нет, не дам!

Тогда другой вариант - сотрудничество. Хотя, что им может быть от нас нужно? У них есть все - от звездолетов и дупликаторов материи до воплощенной мечты. Есть свои великие ученые, писатели, композиторы, свои города, горы, леса, реки, своя Вселенная, даже свой рай! Они уже встретили братьев по разуму, проникли в глубины нейтрино, нашли секрет бессмертия. Это только мы сможем брать у них, а не они - у нас. И еще вопрос, согласятся ли они делиться. А даже если согласятся - не разленимся ли мы, придя на все готовое, не выродимся ли? Ведь вещи все еще довлеют над нами, даже над лучшими из нас.

Да, проблема сложная. Но, впрочем, есть еще один выход.

Пустить их к нам! Это… да, это должно получиться!

Пусть люди познакомятся во плоти с Шерлоком Холмсом, Соколиным Глазом, Паганелем, Горбовским. А сколько радости доставят детям Карлсон, Винни-Пух, Крокодил Гена! Мечта превратиться в жизнь, а жизнь - в мечту. А когда им надоест, они будут возвращаться обратно, а им на смену - приходить другие. Ведь это же будет огромный творческий стимул! Жизнь станет ярче, люди начнут стремиться догнать здешний мир - и не только в технике… Конечно, и тут возникнут проблемы - но они, по большому счету, решаемы.

Да, это выход. Архимед говорил: "Дайте мне точку опоры - и я переверну Землю". Я нашел такую точку! Она - здесь. Надо только все как следует обдумать и договориться с их Советом. Они должны пойти навстречу. Они поймут.

Ну, держись, Земля! Переворот начинается!

1987, 1995 г.г.

РАЗОРВАННЫЙ КРУГ

Вдалеке послышались шаги. Сначала едва слышные, они постепенно приближались, становясь все отчетливее и громче. Хрустнула под ногой сухая ветка.

Тигрица тревожно приподнялась, подалась вперед и вышла на поляну. И в этот же момент из-за поворота тропинки показался человек. Он был высокого роста, в голубой сверху и серой на ногах шкуре. Человек шел быстрым размашистым шагом, держа в правой передней лапе длинную прямую ветку, блеснувшую на солнце, когда он выходил на поляну.

Человек увидел тигрицу и остановился. Если бы он сейчас отвел глаза в сторону и отступил назад, ничего бы не произошло. Но вместо этого он приставил к плечу свою длинную ветку и направил ее на тигрицу. Тигрица припала к земле, намереваясь прыгнуть, но тут из ветки полыхнуло огнем, бабахнуло, и тигрица с глухим рыком опрокинулась на бок, несколько раз дернула лапами и затихла.

Пуля попала ей точно между глаз.

Тигрята не поняли, что произошло. Их оглушило грохотом, ослепило вспышкой выстрела. Когда дым рассеялся, они увидели, что тигрица лежит на земле без движения, а человек склонился над ней, положив рядом блестящую ветку. Потом человек поднялся, подобрал ветку и быстро пошел прочь. Пару раз оглянувшись, он скрылся за кустами.

Тигрята еще не ощутили: случилось непоправимое. Они все опасались вылезать из укрытия, надеясь, что мать сейчас встанет и вернется к ним. Но время шло, а тигрица по-прежнему лежала без движения. Когда тигрята совсем уж было отважились выбраться на поляну, вдалеке послышались приближающиеся голоса людей. Тигрята затаились. Вскоре на поляне появился все тот же человек в серо-голубой шкуре, а за ним и другие люди. Все они подошли к тигрице, разом загомонили, издавая непривычные для тигрят звуки, а потом склонились над распростертой на земле тигрицей и стали что-то с ней делать. Тигрята, конечно, не знали, что люди снимают шкуру с их матери, но на них наконец обрушилась черная тоска понимания: мать больше никогда не вернется к ним.

Братья смотрели на копошащихся на поляне людей, и взгляды обоих были прикованы к одному и тому же человеку. Оба, не сознавая этого, старались запомнить его запах, походку, звук голоса, фигуру, жесты, лицо. Они еще не знали, какое чувство движет ими. А чувство было одно: месть. Беспощадная, не знающая преград месть…