– Тс-с-с… – прошипела я, прикладывая палец к губам. – Мне не нравится резкая перемена в настроении Прутковой. Не враг же она сама себе. Давай сделаем вид, что отчаливаем. Заметила, что у нее «удобства» на улице? Туда и дорожка проложена. Лопатой. Рано или поздно высунется.

– А если не высунется?

Мне не хотелось рисовать мрачную картину насильственного удержания Прутковой в доме с помощью чужой грубой силы, и я отделалась неопределенным «там будет видно».

– Вот стерва!!! – кивнув мне, радостно заорала Наташка. Громкость явно была рассчитана на засевшую в доме Галину, я едва не оглохла. – Пусть теперь оправдывается! Хотели, как лучше. Возвращаемся домой.

Подруга застыла в ожидании дальнейших указаний.

Я их продемонстрировала собственным примером – деловито прошагала к распахнутой калитке, вот только машинально закрыла ее за собой, вызвав полное недоумение спешащей следом Наташки.

– «Слона-то я и не приметил», – оборвала она мои извинения.

– А не надо было сидеть на диете, – отмахнулась я.

– Так я на ней и не сидела. Два мучительных часа в декабре на кефире не считаются.

– Сидела! – заартачилась я. – И при чем тут твой кефир? Вспомни, как я вытягивала из-под тебя распечатку рецептов для похудания, усидчивая ты наша.

– Ах, это… Давай ближе к делу. Мы что, и вправду уезжаем?

– За угол. Если помнишь, внизу тоже дорога. Оставим машину и попробуем вернуться к Прутковой с другой стороны участка. К тому времени она расслабится и потеряет бдительность.

Одержимая стремлением вывести проводницу «на чистую воду» и слишком увлеченная обвинениями в ее непорядочности, Наташка мигом уселась за руль и рванула с места. Обо мне вроде бы забыла. Я так и осталась торчать на дороге вопросительным знаком. Подозреваю, так она отыгрывалась за закрытую перед ее носом калитку. Проехав метров пятнадцать, подруга все-таки заметила мое отсутствие и подала назад, заявив, что шальной «Ставриде» срочно понадобилась короткая разминка. Дождавшись, когда я займу свое место, ловко увела разговор в сторону, мгновенно купировав мое возмущение требованием пристегнуть ремни. А хотя бы и на сто метров пути без гаишников. Порядок есть порядок.

Дорога, на которую мы свернули, уходила в неведомую даль. Наташке она не понравилась – плохо наезжена и слишком узкая для разворота. По обеим сторонам раскинулась снежная целина, заставившая пожалеть о решении попасть на участок Прутковой с задворков. Я плохо ползаю по-пластунски, а иным путем туда не добраться. Мы медленно двигались только вперед, пока вдали за пригорком не показался ряд домов. До них было не меньше километра.

– Вот послушала тебя… – многозначительно начала Наташка и запнулась, уставившись в боковое зеркало.

Я тут же последовала ее примеру, но ничего подозрительного не увидела. – …и, кажется, правильно сделала! – договорила она с тревогой. – Фига себе! Оглянись назад. Быстрее! Копуша, блин… Поздно!

– В этих путах я не могу скоропостижно развернуться назад! Пока отстегнешься… Что ты там увидела?

– На фига ж было пристегиваться? Ты меня больше слушай, можно подумать, я всегда права. И помолчи, пожалуйста. Похоже, на дороге, с которой мы только что свернули, белую машину из рогатки выпустили. Так летела! Неужели вдогонку за нами? Зря она так, мы уже в другом измерении едем. Мама дорогая! А это чудо откуда?

Снижая скорость и отчаянно сигналя, навстречу нам катила «раскосая» иномарка. Наташка тут же изрекла, что разъехаться невозможно, а сдать назад ей не позволяют приличия: судя по наличию усов, за рулем встречной колымаги мужик, следовательно, обязан уступить дорогу даме. Если, конечно, не козел.

– Там все козлы! Целое стадо! – ахнула я, пугаясь медленной высадки десанта в пять амбалов из сравнительно небольшого салона иномарки. – Сейчас нас мягко перенесут на обочину и кувыркнут в сугроб, откуда «Ставрида» выплывет только весной. С талыми водами.

Наташка выдала что-то неразборчивое про неконтролируемый рост поголовья джентльменов-мутантов – результат генной модификации продуктов и мигом дала задний ход. Пятерка суровых ребят двинулась было за нами следом, но скоро остановилась и, быстро посоветовавшись, вновь утрамбовалась в подъехавшую «косоглазку».

– К-как мы их б-бортанули… – слегка заикаясь, протянула подруга. – Ирка, на трассу сейчас нельзя. Вдруг там нас караулит черт, пронесшийся сломя голову вроде как следом. Останавливаться у развилки тоже не будем. Не приведи господи, эти козлы набьют «морду» моей «Ставриде». Заметила, какие у них бесчувственные физиономии? Быстренько пятимся, поворачиваем налево и дуем вдоль по дачной улице.

Я и не думала возражать, но на повороте у Натальи неожиданно заглох двигатель. История с высадкой подоспевшего «десанта» повторилась, и пока подруга судорожно пыталась завести машину, амбалы неуклонно приближались. На это нашествие просто невозможно было смотреть, поэтому я, чтобы отвлечься, выбрала верхушку большой сосны и принялась быстро пересчитывать ее лапы. А как придется. Точное количество меня не очень волновало.

– Помощь нужна?

Доброжелательный тон вопроса, адресованного Наташке, сбил меня со счета.

– Не заводится… – непривычно жалобным голоском тоненько проблеяла она и вжалась в кресло.

– Пятьдесят… – высказалась я, отрывая взгляд от припорошенных снегом веток, и в знак солидарности с подругой кивнула.

– Да ну, какие там деньги, мы бесплатно поможем, – добродушно заявил тип, стоящий с Наташкиной стороны. – Капот откройте.

Подруга предприняла еще одну бесполезную попытку завести «Таврию» и выполнила требование. Все равно деваться некуда. Не очень уверенно открыла окно и предложила одному из амбалов рабочие перчатки. Вся группа сунулась носами в капот. Не прошло и пяти минут, как наша «Ставрида» довольно заурчала движком.

– Провод высокого напряжения из трамблера выскочил, – стаскивая перчатки, сообщил в приоткрытую амбразуру окна главный ремонтник. – Бывает.

– Они, трамблеры такие… выскочки, – через силу улыбнулась Наташка. – Благодарю вас. Это оставьте себе, – отмахнулась она от перчаток. Кажется, все еще сомневалась в добрых намерениях помощников, а посему не хотела открывать окно шире. Не удивительно. Выведи эту группу на большую дорогу, все водители автомашин на полном ходу развернутся и рванут в обратную сторону.

– Далеко едете-то? – поинтересовался еще один из доброжелателей, ввинчиваясь лысой головой в воротник куртки.

– Спасибо, мы уже приехали, – тыча указательным пальцем в дом Прутковой, – миролюбиво пояснила я, с недоумением наблюдая, как у всей группы товарищей вытягиваются физиономии.

– Нечаянно не туда, куда надо свернули, – заискивающе оправдалась Наташка. – Приятельница карту потеряла.

Дополнительных вопросов удалось избежать только благодаря новому сигнальному призыву усатого «рулевого», успевшего занять свое место в машине. Отметив, что «косоглазка» отправилась в сторону основного шоссе, мы с Наташкой снова подъехали к дому Прутковой.

На удачное продолжение нашего визита не надеялись. По словам подруги, белая машина неслась на недопустимой скорости. Объяснение одно… Нет, два: Пруткова либо пыталась скрыться, заметая следы соучастия в вагонном преступлении, либо гналась за нами как за очередными жертвами. Голосок у нее еще тот. Хотя не исключено, что с нами разговаривал сообщник.

На сей раз мобильник Прутковой не расщедрился даже на ответные гудки. Причину мы поняли сразу же, как только с силой вломились в открытую дверь. Проклятое любопытство! Да кто бы сомневался, что она будет закрыта! Проскочив маленький коридорчик в порядке организованной Наташкой очередности, мы влетели в большую комнату – кухню. В голову не пришло стучаться. В общем-то, правильно. Проявлять гостеприимство, спеша на зов визитеров в бессознательном состоянии, весьма проблематично. А Пруткова именно в нем и находилась. Несмотря на это, мы с Наташкой, застыв у порога комнаты, хором с ней поздоровались.