– В дорогу запасаешься?

– Никогда не знаешь, где чего пригодится. – Бинго слизнул каплю и поморщился. – Фу, кислятина. Никогда не понимал, чего в этих винах находят.

– А зачем же позарился?

– Ну, ты ж слышал, зарился я не на вино, а на сонное зелье. А потом уже было неловко отказываться.

– Уж не по мою ли душу сонным зельем запасаешься?

– Вообще не думал, но идея хорошая. Желаешь опробовать?

– Спасибо, и так без задних ног дрыхну. И чтоб ты знал, у нас, дварфов, расовый бонус супротив всяких микстур, настоек да ядов – так что не расслабляйся, даже если подсунуть исхитришься.

– Тебя послушать, у вас ото всего бонус, то-то вас с поверхности уже тыщу лет как повышибли! Сидите небось в своей стылой подземле, бонусы пересчитываете. Побудь мне верным оруженосцем, помоги пряжки расстегнуть! Мочи нету более в панцире париться, блохи скоро до костей догрызутся.

Дварф оскорбленно заворчал, но с пряжками покладисто помог. Хоть пальцы его и напоминали кузнечные клещи, а обращаться со всякого рода запорами он умел с детства. Из раскрывшегося панциря пахнуло столь могуче, что Торгримовы глаза заслезились и даже ставни на окне дрогнули, а Бинго с радостным воплем содрал остонадоевшее облачение и победно швырнул в угол.

– Счастье-то! – завыл гоблин, приплясывая по комнате и свирепо скребясь обеими пятернями повсюду, докуда руки дотягивались. – Как есть смысел жизни, надо будет тому мудрецу присоветовать!

– Иные, а вернее сказать – все, кроме тебя, до этого смысла каждый вечер добираются, – расхолодил дварф.

– И тут обставили, хитрозадые, – не очень-то огорчился гоблин, приступил к массивному шкапу и принялся о него тереться спиною, причем, судя по треску, полетела щепа – не понять только, от шкапа или от гоблина.

– Там воды целая бочка, – счел должным сообщить Торгрим, тоже избавляясь от своего кольчужного рубища.

– Не, спасибо, я сидром надулся.

– Тебе, смотрю я, неведома радость хорошего омовения.

– Да уж, радости – они не про нас. Почесался, и то хорошо, а полезешь в бочку – либо вода закипит, либо дно вывалится... Это ж я, а не дварф подземный, это мои забурления, а не бонус от микстуры.

Торгрим кротко вздохнул и проверил забурления на мощь – сгреб Бингхама за отворот промокшей насквозь безрукавки, протащил в закуток к бочке и, приподнявши гоблина, с силою всадил его задом в разверзтый бочечный зев. Бинго заверещал, вода хлынула из-под его туши, руками гоблин уцепился, за что пришлось, да и застрял в бочке затычкой, всаженный в нее так, что только голова с плечами да дрыгающиеся конечности остались на свободе.

– Ну вот видишь, – с удовлетворением заметил дварф, – пред старым добрым напором любые забурления отступят в страхе. Скажи ведь, освежает!

Бинго, убедившись, что верещание пользы не приносит, его прекратил и прислушался к своим ощущениям.

– Да, освежает, не отнять. А теперь отойди-ка в сторонку.

– Понравилось? Вынимать не надо?

– Отойди, говорю... щаз бабахнет!

Торгрим распознал в гоблинском голосе неподдельную панику и отскочил за косяк, а Бинго напыжился, перекосившись от натуги, и разразился в глубь бочки глухой трескучей трелью. И бочка не выдержала – со звенящим рикошетом полетели заклепки ободов, отстрелились доски, составлявшие ее стенки, поток освобожденной воды залил пол каморки и диким селем устремился в номер, чуть не смыв по пути остолбеневшего дварфа. Бинго с мокрым шлепом обрушился на пол и, намочив в водной среде ладони, с удовольствием ими обтер лицо.

– Напор, напор, – передразнил он Торгрима язвительно. – Вот и весь твой напор. Забурления – вот она, сила![9]

– Щаз хозяин прибежит, ругаться будет, – слабо пожаловался дварф, зачарованно наблюдая за торжеством забурлений, разливающимся по комнате. – Не судьба нам, похоже, в этом городе без проблем обойтись.

– Вот тут-то и пригодятся хорошие знакомства!

– Ты молчи, чудовище, не смей приплетать имена честных людей для покрытия своего бесчинства!

– Не своего, а твоего. Это ж ты меня ввинтил в опасную конструкцию! Знаешь девиз водных магов, славных разрушительной мощью? «Просто добавь воды!»

Хозяин не заставил себя долго ждать – в дверь забарабанил с силой, от хлипкого хуманса неожиданной. Торгрим даже успел с неудовольствием предположить, что для этих целей существо в берете вытащило из запасника своего штатного вышибалу, и сейчас придется грубить самому, чтобы не быть обиженным. Главное – не допускать до общения гоблина, тот же с перепугу таких дров наломает! Но за дверью оказался знакомый хмырь в берете, разве что перекошенный поболе прежнего и слегка размокший.

– Ты! Вы! – От возмущения хозяин позабыл все длинные слова и начал подпрыгивать на месте, то ли стараясь подняться над устремившейся ему под ноги водой, то ли желая воспарить под потолок и обрушиться вниз, на нарушителей, гневным ангелом возмездия.

– Безобразие! – услужливо подсказал Бинго, чья любопытная физиономия как раз появилась из ванной коморки.

– Да! Оно!

– Конечно, оно! Заведение вроде приличное, а меблировка для эльфов. Надо еще ночной горшок опробовать! Вы извините меня, джентльмены?

– Это вот чего было? – насторожился Торгрим.

– Это по-эльфийски. Значит «отцепись, чучело». – Бинго пинком выгнал из-под кровати блестящий горшок с лихо изогнутой ручкой. – М-да, измещение невелико, ну точно для эльфов готовили. Куда заманил, борода?

– Вон отсюда! – обрел наконец дар речи хозяин.

– Как это – вон? – опешил Торгрим. – Деньги ж взял за постой!

– Денег я с тебя взял за ужин и ночлег, а не за потоп!

– Да брось, хозяин, вода же, не гномский огонь. Считай, полы помыли забесплатно.

– Чего это забесплатно? – возмутился Бинго. – За свои деньги еще и поломойками вкалывать? Мое резюме это не украсит!

– Чего опять сказал?

– Стыдно будет детям признаться. Я, когда очень печалюсь, на чистый эльфийский перехожу, даром что его не знаю! По чести, никто его не знает, просто эти эльфы завсегда такие томные да грустные, что у них постоянно так получается.

– Вон отсюда, я сказал! – напомнил о себе подмоченный берет, не оставляя попыток воспарить над полом. – Под вами в королевских апартаментах торговец пряностями, личность уважаемая и щедрая, так-то я ему отплачу за оказанное доверие – дождем на голову?! А ежели вас тут оставить, вдобавок к дождику вы на него еще и потолок обрушите!

– Да не будем мы потолок рушить! Мы, дварфы, известные строители, а не какие-то там хунвейбины.

– А вот этот – вылитое оно, что бы сие слово ни значило!

– Этого я сейчас свяжу и спать завалю за шкап.

– Не советую, – кротко предупредил Бинго. – Мыться меня как раз ты и подначил, не забыл еще? Я чего, я чистый агнец, а вот с забурлениями шутки плохи.

– Какие еще забурления? – взвыл хозяин в неподдельном отчаянии.

– Ну, знаешь, такое вокруг меня, типа магического хаос шилда. Солдат спит – служба идет. Я ничего, а вокруг все ломается.

– Ты еще и колдун, не художник даже?! Вон, вон отсюда! Чтоб ноги вашей не было под моей крышей! Или за стражей ныне же иду, и тут уж не откреститесь – всех постояльцев подниму против вас свидетельствовать!

Когда двери «Ресторацио» с яростным стуком захлопнулись за спинами незадачливых постояльцев, Торгрим как мог отвел душу – сдернул с головы железную шляпу и отоварил ею Бингхама по пузу. Из мокрой одежды полетели брызги. Бинго охотно ойкнул.

– Откуда ж ты такой свалился на мою голову?! – возопил дварф, устремляя измученный взор к небесам, с которых ему издевательски ухмылялись звезды.

– Из Челябингска.

– Правда?

– Нет.

Торгрим в сердцах отвесил гоблину еще одну плюху капеллиной, за что был награжден новым каскадом брызг.

– Завязывай уже, – предложил Бинго миролюбиво и поежился, поскольку ночной ветерок теплым было не назвать. – А то начну падать во все стороны, потом от всего города откупаться придется.