Кузня попалась добротная – обширный сарай с двойными воротами, в окружении огородов, промеж которых вилась тропка к неплохому домику на горизонте. Рачительный и соображающий хозяин попался! И место у дороги удачное, и живет рядом, не приходится каждый день пилить из ближней деревни. О путниках кузнеца, видимо, загодя предупредили – то ли выдающееся чутье, то ли кто-то из снующих подмастерьев, так что он выдвинулся на порог глянуть, кого принесла нелегкая. Рожей местный мастер оказался таков, что Бинго на его фоне сошел бы за ангела. Черная злодейская борода его топорщилась, словно фаланга пиками, а ручищами, похоже, кузнец мог и без молотка обрабатывать железо. Кожаный передник зиял дырами и пятнами копоти, чем чрезвычайно умилил Торгрима.

– Благословение богов на твой дом и твою мастерскую, человек! – гаркнул Торгрим с седла, не торопясь слезать, дабы хоть начать общение не снизу вверх.

– Не обижены, – ответствовал кузнец осторожно. – Вы проездом или хотели чего?

– Мы хотели! – опередил дварфа Бингхам. – И хотим! И...

– Молчи лучше, – прирявкнул на него Торгрим. – Ты, хозяин, не уделяй ему внимания, он дурнее, чем непрокованная крица.

На физиономии кузнеца враз образовалась заинтересованность.

– Разбираешься в ковке, путник?

– Выпивал как-то с мастерами, – отрекомендовался Торгрим скромно. – Ну там клещи держал пару раз деду Аркраму.

Челюсть кузнеца с чавком отвисла, явив толстый обложенный язык и неровные зубы.

– Самому таки Аркраму Звездному Молоту?!

– Ага, только он к тому времени отошел от дел созидательных и перешел в наставники. Вишь, какое дело, уважаемый, мы тут поспешаем с товарищем... ага, с этим, дурным, ты не волнуйся, ему Аркрам и уголь подвозить не доверил бы! Дела срочные, дела тайные, но хотелось бы потолковать кой о чем с человеком, понимающим в железе.

Кузнец оглядел обоз, заметил связку мечей и криво ухмыльнулся:

– Бульвиговых головорезов повстречали?

– Напрыгнули какие-то дикие, – ответствовал Торгрим уклончиво. – Мы уж и сами гадаем, не погорячились ли, но в наших краях разговор с вымогателями обычно громкий и решительный.

– Эти давно нарывались. Не впервой их уже отучить пытаются, да граф новых набирает, те тоже без нюха случаются. Здесь земли уже не графские, а прилежащие к городу Прузену, так что тут власти графа нет... Но я б вам советовал надолго не задерживаться, за городскими стенами будет всяко поспокойнее.

– Даже водички попить не дадите? – огорчился Бинго, жалобно косясь на небольшой колодезь во дворе.

– Да пей на здоровье, можешь хоть шатер разбить по соседству. Я ж так, советую, никому ничего не навязываю.

– Вот-вот, поди попей, авось захлебнешься, – пожелал Торгрим. – Весьма благодарны тебе, мастер, за предупреждение, но как насчет глянуть на кольчугу – подогнать бы для меня, а? Ну и мечи эти, чего нам их таскать, объяснять происхождение такого букета каждому встречному, – может, тебе в хозяйстве пригодятся?

– Заходи в кузню, поглядим, – распорядился кузнец сговорчиво. – Эй, безрукие, мечи возьмите, кольчугу тоже... посмотрим.

Безрукие (хотя на первый взгляд вполне рукастые) подмастерья быстренько похватали с коней перечисленное, самый любопытный цапнул было даже Торгримов тюк, но сил не достало даже с седла стянуть.

– Жди здесь, – распорядился дварф, погрозил Бингхаму пальцем и, сползши с седла, вперевалку потопал следом за мастером. И остался гоблин предоставлен сам себе, потому что подручные кузнеческие тоже скрылись в кузне, откуда немедленно грозно зафыркало, дымок из трубы усилился, зазвякал металл, а потом и гулко-размеренно забубухали молоты. Бинго постарался представить себе картину жестокой засады и забивания заманенного дварфа кувалдами, но картинка вышла скорее комичная – Торгрим так потешно брыкался в ней короткими ногами, что гоблин вскорости не выдержал и захихикал, а потом и откровенно заржал. Рансер развернул, насколько мог, голову и посмотрел на седока укоризненно. Пристыженный Бингхам слез на землю и прошелся, растирая затекший зад, по двору кузни. Не то чтобы ему хотелось пить – скорее плюнуть в колодец, чтоб впредь не оскорбляли невниманием.

– А за лошадями твоими, дяденька, кто будет присматривать? – окликнули его от небольшого хозяйственного амбарчика.

Бинго от неожиданности втянул голову в плечи, но обнаружил в собеседнике всего лишь мальца лет восьми и позу принял независимую и гордую.

– Не лыцарское это дело, – объявил он важно. – Этим оруженосец должон заниматься.

– А ты разве не оруженосец при том, бородатом, лыцаре?

– Чё? Я? При нем? Думай, чего говоришь, недоросль! Главный у нас я, а он так, на побегушках, потому как общаться с чернью я брезгую.

– То-то он тебя дурнем в глаза честит!

– Лыцарю дурнем быть выгодно и почетно. Это вам, поселянам, приходится являть умы, разумы и хитрости, а наша лыцарская сила – в силе да доблести, чем меньше лишнего – тем ближе к блестящему еталону.

– А меня батька грамоту да счет учить заставляет, – посетовал мальчонка, пораженный таким суждением. – И розгой дерет, ежли не в уме, а по перстам считаю.

– Потому и общаюсь с вашим братом через бородатого, чтоб зараза разума не пристала. Ты это… не дыши в мою сторону! Начну еще различать буквицы, как бы не поперли из лыцарей. Лучше вон присмотри сам за моими конями, водички им налей, овса принеси, помой, причеши... а кстати, нет ли у тебя старшей сестренки?

– Ажно трое, а тебе зачем?

– Они ж дуры, я полагаю?

– Девчонки же!

– Ну вот, чтоб мне было с кем поболтать, не опасаясь оскоромиться.

– Батька не велел незнакомым про сестер сказывать.

– Да кто такой твой батька? Маг, что ли, или сельский пастор? Счет учи, про сестер молчи, – да я б такого батьку сам поучил вожжами, каково на неокрепший мозг капать.

– Дык кузнец Анберг и есть мой батька. – Парнишка потыкал в сторону кузницы. – Коли ты впрямь готов с ним потолковать, чтоб перестал меня счетом мучить, а взамен доспех сварганил и отпустил на подвиги, так я покличу его?

Бинго припомнил кузнецовы ручищи, прикинул на глазок шанс внушить этой глыбе хоть что-нибудь вожжами и приуныл.

– Сиди уже, малолетний преступник! Без тебя подвигов наперечет, и так уже ездить приходится невесть куда, чтоб только людям бездельником не казаться.

– Ну, тогда сам своих лошадей и обихаживай. Вон одна удрала уже!

Гоблин поперхнулся, обнаружив несомненную правоту кузнечонка – Рансер и пони покладисто торчали у изгороди, одна из безымянных лошадок сэра Малкольма тоже топталась неподалеку, а вот последнюю еле разглядел неспешно трусящей через луг невесть куда... и что всего хуже – это оказалась именно та, на которой ехал Торгримов мешок с латами! За такую утрату дварф, вполне очевидно, не только обидными словами попеняет.

– Эх ты ж, вредитель, нарочно зубы заговорил! – взвыл Бинго и рванул со всей прыти. Махнул через колодец, влегкую перелетел через изгородь и врезался, как плуг, в пышное разнотравье, стараясь не упускать из виду маячащий вдалеке доспешный тюк. Лошадь оглянулась, увидела несущееся напролом безобразие с перекошенной рожей, испуганно заржала и прибавила шагу, противно собственной природе устремляясь в недалекий ельник.

– Вернись, я все прощу! – засипел Бинго в отчаянии. – Цыпа-цыпа, сукин ёж!

И сам чуть не перешел на четыре конечности, но вовремя вспомнил, что уже пробовал, и скорости это не прибавляет, разве что шокового эффекта для наблюдателей. А лошадь лучше не пугать еще больше, и так-то ее хорошо б поймать раньше, чем в Фигасе-озере. Плотный доспех не пропускал воздух, так что Бингхам моментально перегрелся, пошел паром, зеленая его рожа налилась кровью, отчего обрела устрашающий баклажанный отлив, во все стороны полетели брызги, а вскоре и струи пота, глаза выпучились, как тележные колеса, а в груди захрипело и принялось колоть, словно под ребро совали шилом.

Все-таки бегал Бинго отменно, и тюка неподъемного на нем не висело, так что уйти от него в лесу скотине не светило. Попав в лесополосу, она начала цепляться тюком и седлом за ветви, а копытами – за корни, испустила тревожное ржание, пыталась как-то сбросить ношу, но шанс был упущен – гоблин непринужденно настиг ее, порою качаясь на стволах деревьев, словно огромный павиан, и сгрябчил сразу за седло и за холку, едва не усадив крупом под ближайшую ель.