Кварц смутился и промямлил что-то нечленораздельное. Лишь напрягая слух, я смог различить его лепетание о том, что нельзя вот так запросто отнимать у людей жизнь. Стражники — не корень зла, они просто на работе. Я хмыкнул. Пусть вспомнит, кто его отколошматил до отключки…

— Школа! — неожиданно Кварц вскочил на ноги, вспомнив. — Поли! Где Поли?

— Ее усыпили, — я состроил участливую мину, но, видя как вытянулось лицо моего сокамерника, успокоил его: — Ничего с твоей псиной не случилось. Она убежала.

На самом деле ее схватила стража и уволокла куда-то, но лишние нервы нам ни к чему. Пусть думает, что с его собачкой все в порядке. К тому же вряд ли ее успеют усыпить до того, как вопрос разрешится.

— Это несправедливо! — негодовал Кварц. И откуда в нем столько энергии взялось? Еще минуту назад он лежал без чувств на полу. — Нас должны были пропустить к мэру. Почему вы не вмешались?

Он поглядел на меня изумленно. Я пожал плечами и дал неоднозначный ответ. Не успел. Пусть думает так. У меня же времени спасать его дурацкую школу нет совершенно. От Кварца мне нужно другое.

— Теперь ты понял, друг мой, кто за всем стоит? Не мэр хозяин этого города, а твой старый приятель Генрих Элидеганс. С него весь спрос…

— Не может быть, — буркнул Кварц. — Он совсем не так плох. Когда стало понятно, что эксперименты идут не так, как должны, он дал нам выбор. Предложил свою помощь…

— Ну, раньше он был славным малым, — выкрутился я, со своей койки наблюдая как здоровенная крыса пытается протащить через решетку затвердевший кусок хлеба. — Но время меняет людей. За прошедшие годы Генрих изменился… стал совсем неузнаваем. По нашим сведеньям он лично убил шестнадцать крестьянских детей, предварительно выпив их кровь.

Кварц вытаращил на меня глаза, а кулаки его сжались.

— Не удивляйся. Твой бывший хозяин совсем диким стал с тех пор, как его разжаловали. Бьет свою жену и детей, издевается над слугами…

Я врал и не краснел, и чем больше лжи извергалось из моего рта, тем сильнее менялся в лице Кварц. Он проглатывал каждое мое слово, ним овладел праведный гнев. Вскочив, мой сокамерник с силой пнул пустое ведро, чем спугнул крысу. Я даже не успел завершить свой интригующий рассказ, как однажды Генрих скрестился с племенным жеребцом, как Кварц зло заорал:

— Безобразие! Это нужно прекратить немедленно. Никто не имеет права совершать столь ужасные вещи…

— Я о том же, — мне пришлось картинно вздохнуть. — Генрих опасен. Его нужно поскорее прижать. Но чтобы не пострадала его ни в чем не повинная семья, сделать это нужно тихо и без шума. Мы избавим округу от деспота.

Кварц, тяжело дыша, принялся расхаживать по камере. Она была совсем крошечной и его мелькание перед глазами стало быстро раздражать. Но я не стал мешать. Пусть бегает, места себе не находя. Маленькая месть за прогулку в десять миль и побитое тело.

— Предлагаю тебе работать на меня… то есть на Гильдию. Нам такой парень пригодиться. У тебя хорошая сопротивляемость к магии, станешь заниматься колдунами-преступниками. А школу, о которой ты так печешься, мы обеспечим всем необходимым. Согласен?

Он был не против. Я вернулся к своему занятию по наблюдению за крысой, но та не вернулась. Кварца мне удалось приручить за каких-то десять минут. А я-то думал, что сделать это будет куда как сложнее. Теперь придется торчать в сырой камере два часа без дела, пока к нам с извинениями не прибудет сам мэр и его ближайшие заместители.

Тупым стражникам я схватить себя не дал. Продемонстрировав им пару фокусов, я припугнул всю свору жестокой расправой со стороны Гильдии. Они испугано выстроились в струнку, ожидая пока я начну потчевать их за избитого товарища. Каково же было их изумление, когда я подошел к Кварцу и стал пинать его ногами. Отомстил я гаду почти за все, после чего отправился к мэру и как следует потолковал с ним. По поводу школы мы условились следующим образом: пусть стоит еще пару месяцев, а потом хай сносят. К тому времени от Кварца уже мои дела зависеть не будут.

А мой сокамерник тем временем не мог никак успокоиться. Словно умалишенный он носился по камере и разглагольствовал о справедливости, о мужской чести и долге. Я старался не обращать внимания, хотя изредка моя бровь все же дергалась от раздражения.

Скрип далекой двери стал для меня настоящим спасением. Я прилип к клетке еще прежде, чем процессия с мэром во главе оказалась возле нашей камеры. Градоначальник не потрудился сменить свой роскошный наряд на более простой, и теперь на плече у него виднелась пыль и скопление паутины.

— Невероятно! — громко закричал он, слегка перевирая мой сценарий. — Граф Тод! Неужели это вы?! Как только я узнал, то сразу же бросился сюда. Как… Как это случилось?

— Ваши люди, — высокопарно и грозно начал я, — повели себя просто возмутительно, когда мой друг пытался им объяснить простые истины.

— Ай-ай-ай, — мэр притворно покачал головой, глядя на физиономию Кварца. — Как они могли… Но ничего, виновные уже наказаны! Немедленно выпустить этих людей!

Последние слова он адресовал тупому на вид тюремщику, который с раболепием и гремя ключами бросился отпирать замок. Кварц выглядел почти удовлетворенно, хотя взгляд его источал угрозу. Он желал расправиться с кем-то во имя справедливости!

— Мэр, — непочтительным голосом продолжил я, — скажите-ка мне на милость, кто позволил вам закрывать школу для бедноты?

Градоначальник что-то залепетал, оправдываясь. Пришлось картинно прервать его устрашающим и чертовски громким выкриком:

— Я запрещаю! Именем Гильдии — вы не тронете эту школу и тех, кто там учиться! Иначе… вы будете иметь дело со мной и моим доблестным товарищем.

— Конечно, конечно. Как скажите, господин архимаг. Но не желаете ли продолжить разговор в другом месте?

Я сменил гнев на милость, важно кивнув. Посмотрел на Кварца и заметил, что парень просто сияет. В моей личине он нашел образец для подражания. Обняв его за плечи, я самолично вывел парня из камеры, приговаривая, что все будет хорошо. Вместе мы, несомненно, изменим этот мир к лучшему.

На обратный путь мэр одолжил нам карету вместе с кучером в ограниченное пользование. Я вальяжно развалился на сидениях, размышляя, что иногда жизнь может быть чертовски приятной. Еще десять часов назад я месил дорогу ногами, изнемогал от жажды и жары, еле переставлял ноги. Но сейчас все в норме. Я удовлетворен. Конечно было бы лучше, если бы можно было выкинуть из кареты псину, пытавшуюся отвоевать у меня место, но это как ни крути неизбежное зло. Вместе с ней пришлось бы выкинуть и Кварца, а он еще не отыграл своей роли.

Я попытался войти в ментальный контакт с Эскель, но девчонка не ответила мне. Я решил, что это не смертельно. Сообщу ей о своем успехе, когда окажусь на месте.

— Мне нужны мои мечи, — неожиданно заявил Кварц. — Нужно за ними заехать.

Я косо глянул на него. Зачем иметь при себе два отточенных клинка, если не затем, чтобы кому-то перерезать горло. Мне не хватало еще бойни, поэтому я кое-как попытался отговорить своего спутника:

— У нас нет времени. Каждая минута дорога. К тому же тебя не пропустят в замок с оружием.

— Но тогда я не смогу вам помочь, если дело обернется нехорошей стороной.

Как мило с его стороны. Я сдержал кислую улыбку и сухо напомнил:

— От тебя требуется сказать Генриху лишь пару слов в моем присутствии или в присутствии моих коллег. Сказать, что пришел конец его злодеяниям и ты готов обо все рассказать Гильдии, если он не подчиниться и не выполнит наши требования.

— Зачем это? — спросил Кварц с подозрением, попутно почесывая своей псине за длинными ушами. Мохнатое создание прикрывало глаза от удовольствия. — Вы же и есть представитель Гильдии, и вы обо всем уже знаете. Зачем опускаться к шантажу?

— Я возглавляю операцию по спасению, — долго думать мне не пришлось. — Схватить преступника мало, нужно сначала чтобы он рассказал где находятся заложники его кровавых экспериментов.