— Не могу поверить, что в первый же день ты напал на своих сокурсников! Тод! Зачем людям дана сила? Ею нельзя распоряжаться бездумно…
— Я ни на кого не нападал, — отчасти соврал я. — Они сами начали.
— Это не меняет дела. Архимагу не пристало меряться магическими силами с учениками! Это как минимум низко! — Гардинг сделала передышку, но ненадолго, вскоре до моих ушей вновь донеслось возмущенное: — И зачем я только разрешила тебе сдать экзамены на перевод? К чему это привело! Четверо пострадавших, двое доставлены в медпункт!
Я хотел сказать, что такова жизнь, но ни слова не вырвалось у меня из глотки. За то время, что я знал своего декана, она еще ни разу не укорачивала своего монолога если ее перебивать или, еще хуже, огрызаться. Напротив: каждое лишнее слово, это дополнительные пять минут воплей и нервов.
— Но я же помог вам поймать Королеву Дону! — мне пришлось использовать свой безотказный аргумент, но и он не возымел эффекта. Натали умолкла лишь на секунду, сверкая глазами.
— Нет, не помог, — заявила она. — Твою Дону до сих пор не нашли, так что это не засчитывается.
— Но я рассказал вам о ней, разве этого мало?
Гардинг фыркнула. В последние время я уже умудрился использовать этот аргумент. Не удивительно, что она больше не брала его в расчет.
— Ты должен понять, Тод, что твои поступки прямым делом влияют на твое будущее. Когда ты научишься отвечать за все сам, ты поймешь, что…
Дальнейшие полчаса нравоучений я опущу. Достаточно лишь сказать, что декан окончила на весьма неутешительной ноте. Она заявила, что если я не возьмусь за голову и не перестану мутить воду почем зря, мне в еду подсыплют «сказочный порошок», который на время отключает магические способности у любого колдуна. Когда-то я и сам пытался его сварить, чтобы напоить ним Пейна и компанию, но по ошибке, произвел на свет снадобье не столь благородное.
— Конечно, моя преданность делу Порядка безгранична. — Слегка наигранным голосом, но все же серьезно, молвил я. — Можете в это поверить.
— А ты сам попробуй сначала. Мне подобная вера ни к чему.
Я не отвечал, и успокоившаяся Гардинг тяжело опустилась на стул. Тут же она взяла в руки перо и стала строчить ним по пергаменту. Она составляет протокол моего наказания, понял я с неприятным осадком, но декан не особо разочаровала меня, выдав ожидаемое:.
— Дисциплинарные нормы будешь отрабатывать в кружке «Художественного творчества». После прошлого раза глава секции написала мне очень лестный отзыв о твоей работе. Я думаю, ты там еще пригодишься, к тому же, как я помню, именно к этому кружку ты официально приписан?
— Как скажете, леди Гардинг.
На самом деле эти «записки благодарности» писал я сам, меняя свой почерк с помощью простейшего заклинания. Если бы Гардинг хотела, то наверняка разобралась бы во всем, но привычки копаться в грязном белье у этой женщины не было.
Я еще раз извинился, сразу же отказываясь от ритуального чаепития (за которым опять пойдут лекции и наставления). За дверь я выходил спиной, все еще расплываясь в улыбках, кланяясь через три шага на четвертый.
Голова гудела и я хотел было отправиться на прогулку в нижний город, где можно пропустить несколько кружек холодного пива, но сама судьба решила добавить мне новых потрясений. Из-за угла злой кошкой выскочила Эскель. Судя по ее виду она меня давно поджидала, и не нужно быть провидцем, чтобы понять, что этот разговор будет куда труднее предыдущего.
— Ты что наделал?! — зашипела девушка, и мне даже показалось, что из ее рта сейчас покажется раздвоенный змеиный язык. — Какого черта ты устроил переполох, болван?! Забыл свои основные задачи?
— Да, нет, — угрюмо буркнул я, не замедляя шага. — Я все помню — можешь не кипятиться.
— Так если помнишь, почему действуешь необдуманно? Я, конечно, понимаю, что не всех природа наделила мозгами, способными к такому нехитрому процессу как мышление, но изредка нужно хотя бы пытаться…
У меня задергалась бровь. Мозголюбство мне никогда не приносило удовольствия. Я развернулся к Эскель и, скорчив гримасу, поинтересовался:
— А ты не боишься, что нас заметят вместе? Тогда, в планах конспирации конечно, мне придется распускать слухи о том, что мы любовники и…
— Не утруждай себя, — оборвала девушка, с презрением глядя в мою сторону. — Раньше я думала, что столь низкое существо как ты, если не идеально, то все же подходит для такой работы. Но видит бог, я ошиблась. Лучше бы поручила дело какому-то новичку!
— Эй, эй, я ведь могу и обидеться. Кстати, для справки: авансы я не возвращаю.
Наверное, если бы она могла, то сейчас бы бросилась на меня и выцарапала бы глаза. От такой стервы можно ожидать чего угодно. Решив не рисковать, я отодвинулся на несколько шагов и заверил:
— От работы я не отказываюсь. Все будет сделано в лучшем виде. Не зря же я перевелся на ваш чертов курс…
— Хорошо бы, — сказала Эскель. — Хорошо бы твои слова оказались правдой, Тод, ибо ты уже поставил себе десять подножек.
— Почему же? — удивился я.
— Шеннон Прис. Она ее подруга.
— В самом деле? — я скривил губы.
— Да, дурачок. И теперь надо расхлебывать тот навоз, что ты после себя оставил. Но ничего, я что-то придумаю. Решение найдется всегда.
И она ушла, свернув в одном из ответвлений коридора. Мне ее слова не понравились, я почесал затылок, соглашаясь, что все неожиданно усложнилось. Ну откуда я мог знать, черт бы всех побрал?! То же мне нашлись… Ну поссорился с одной ненормальной, разве это смертельно? Всегда успею помириться!
Из замка я улизнул, больше никого не встретив. Моя дорога в нижний город прошла без приключений. На свежем воздухе настроение улучшилось и я даже позволил себе насвистывать старый как жизнь солдатский мотивчик. Свистел, между прочем, я ужасно, но на людях никогда этого не признавал.
Возле кружка «Художественного творчества» я оказался уже через двадцать минут, после моей неприятной беседы с Эскель. Он находился на первом этаже четырехэтажного здания, на довольно тихой улочке. Войдя, я сразу же отправился в свой угол, где держал резервные запасы пива и бренди, а так же другие свои вещи. С обывателями и любителями малевать, я не общался и даже редко здоровался. Это больше оттого, что кружок посещало малое количество людей, чем от моей невежливости.
Единственным постоянным клиентом «Художественного творчества» была замкнутая девушка по имени Карен. Она же была и лидером кружка. Чаще всего девушка что-то рисовала на холстах, задумчиво их разглядывала и очень смущалась, когда с ней кто-то заговаривал. Типичный случай. Но были и плюсы. Во-первых, Карен ставила мне за просто так посещаемость и успеваемость, из-за чего я автоматически подымался в общем рейтинге Академии как активист. Само собой кисть в руки я даже не брал, считая, что будет просто ужасно, если такой бездарь как я, начнет порочить славную профессию художников.
Сегодня в помещении была только она. Проходя мимо, я кивнул Карен, после чего отправился в ее кабинет. Да, вы правильно поняли — воспользовавшись ситуацией и несостоятельностью лидера, я заграбастал себе помещение, которое формально занимала Карен. Девочка, кажется была не против такого посягательства на собственность, а даже если и против… мне она ничего не сказала.
Развалившись в кресле, я закинул ноги на стол и достал из корзинки бутылку пива. Привычным делом я пересчитал свои запасы, а то мало ли кто шастает здесь в мое отсутствие. Детишкам спиртное не продают, так они запросто могут тягать его у меня. Но нет, кажется все на месте.
Я сделал порядочный глоток и блаженно расслабился. Что может быть лучше порции холодного пива, когда ты раздражен и подавлен? Это лучше любого успокоительного, это панацея от всех проблем.
Между тем, я продолжал думать над тем, что мне сказала Эскель. Конечно я попал впросак, но выход имеется в любой ситуации, и даже в этой. Его нужно лишь найти, а для этого необходимо пораскинуть мозгами.
