Может, оно и к лучшему, что они избегали физической близости, неизбежной при танцах. Прижимая ее к себе, вдыхая исходящий от нее чисто женский запах, он мог настолько потерять рассудок, что затащил бы ее к себе в спальню, вызвав чудовищный скандал, о котором газеты без устали трубили бы целый месяц.

Ли направилась в кухню, и тут раздался звонок в дверь. Она пошла отворять, но Уэйд сделал упреждающий жест.

— Не беспокойтесь, открою.

За распахнутой им дверью на пороге дома стояла Джулия, одетая по самому последнему слову техасской моды, но в яркие, не по возрасту вещи, украшенная такими же кричащими бриллиантами, самыми крупными, какие только можно купить за деньги.

— Уэйд, дорогой, как мило с твоей стороны, что ты сам встречаешь меня.

— Джулия, — процедил он, и его лицо вмиг превратилась в маску. — Никак не ожидал увидеть тебя до свадьбы.

Она скорчила недовольную гримасу, стрельнула в него злым взглядом, но, опомнившись, деланно засмеялась и проворковала:

— Ну что ты, дорогой! Как я могла пропустить такое событие в жизни моей маленькой девочки!

Он холодно смотрел на гостью, стараясь догадаться, что на самом деле привело ее сюда. Среди сегодняшних гостей в числе приспешников Брэдфорда уж наверняка есть какой-нибудь член зональной комиссии, в компетенцию которой входит некая часть собственности мужа Джулии, или нечто иное в этом роде. И потому Джулия примчалась сюда в надежде пообщаться с законодателями и соблазнить их взяткой, ибо для этого ничего лучше, чем барбекю, не придумаешь.

— Ты так и будешь всю ночь смотреть на меня или все же дашь войти в дом? — с вызовом спросила она. Уэйду страшно хотелось хлопнуть дверью перед ее злой физиономией, но он сдержался и отступил в сторону.

Но когда Джулия поравнялась с ним, он не мог отказать себе в удовольствии и спросил самым невинным голосом:

— А Рэтфорд тоже приехал?

— Тебе хорошо известно, что он не Рэтфорд, а Редфорд[2], — прошипела Джулия, пронзив его ненавидящим взглядом. — Нет, Редфорд не смог приехать, он слишком занят новым проектом, но на свадьбе будет непременно.

— Счастлив слышать это.

Изобразив сладчайшую улыбку, Джулия повернулась точно так, как ее учили на уроках этикета, и с царственным видом, снисходительно кивая знакомым направо и налево, проследовала во внутренний дворик. Ее интересовал, очевидно, кружок тучных господ, собравшийся неподалеку от танцевальной площадки.

Уэйд также отправился во дворик, вооружился по дороге бутылкой пива и занял наблюдательный пост на выставленном возле входа диване, откуда все гости были у него как на ладони. Кое-кто останавливался, чтобы обменяться с ним несколькими словами, но в основном он был наедине со своими мыслями. Наблюдая за тем, как Джулия ведет себя в толпе, он пришел к выводу, что помощником губернатора следовало быть ей, а не высокому мужчине, с которым она беседовала.

— Привет, в чем дело?

Уэйд закрыл глаза. Одного голоса Ли было достаточно, чтобы он успокоился. И чего он волнуется, все образуется!

— Видите вон ту нарядную блондинку, которая разговаривает с помощником губернатора? — Он ткнул в ту сторону пивной бутылкой. — Это мать Майры Джо.

— Мне казалось, что ее ждут только на свадьбе.

— Так казалось всем нам. Но не Майра Джо ее сейчас интересует. Вот уже три четверти часа, как она, словно клещ, вцепилась в одного из помощников Брэдфорда. Интересно узнать, кого это она пытается подкупить и для чего.

— Ага, вот он, циничный Уэйд, уже хорошо мне известный…

— Надеюсь, я не кажусь вам сейчас ворчливым стариком? — усмехнулся он.

— Нет, но вы кажетесь мне замечательным отцом, который всячески старается защитить свою дочь.

— Благодарю вас, — выдохнул он. — Как хорошо, что мне не надо пускаться в объяснения, вы и так все понимаете.

Разговор прервался — на горизонте появились Майра Джо с Пенном. Джулия так разыграла сцену встречи, что вполне заслужила награду за сценическое мастерство. Уэйд не сомневался — аудитория приняла за чистую монету громкие трогательные заверения Джулии в том, как она тоскует по своей любимой девочке. И только Ли — в этом он тоже не сомневался — заметила неестественность ее поведения.

— Майра Джо расстроилась, — тихо произнесла Ли, и глаза ее погрустнели.

— Я тоже. Одно время мне казалось, что Джулия попытается привязаться к дочери, но она, очевидно, не желает связывать себя нежными чувствами. С годами она стала еще черствее.

— Очень тонко подмечено, — одобрила его Ли.

— «Очень тонко» для любого человека или для мужлана?

— Для обоих, — не растерялась Ли.

С минуту они наблюдали за Майрой Джо. Сияющее выражение ее лица сменилось хмурой настороженностью. Уэйда тянуло пойти к ней на помощь, но он по опыту знал, что Майра Джо предпочтет отбиваться собственными силами. Но и наблюдать за происходящим было ему невмоготу, лучше уж ничего не видеть.

— Пошли. — Он взял Ли за руку. — Пройдемся по дому, я помогу вам все проверить.

Медленным шагом они двинулись вперед, вошли в дом, и Уэйд немного рассеялся. Благодаря приветливой улыбке Ли и ее общительности любая остановка около той или иной группы гостей превращалась в приятный обмен репликами. Ли замечала мельчайшие промахи в работе своих подопечных, на которые он никогда не обратил бы внимания. Как и большинству гостей, ему казалось, что вазы с орешками каким-то чудом сами собой заполняются время от времени, а просыпавшийся на пол попкорн собственными усилиями попадает в пылесос.

Во дворе, как он и предполагал, было гораздо оживленнее. То и дело слышался смех, вокруг мелькали веселые лица. И Уэйд решил отвлечь Линду от служебных обязанностей.

Он повел ее на хозяйственный двор, куда уже не доходил праздничный шум.

Ли, разгадав намерения Уэйда, попыталась остановить его, но он настоял на своем. Они прошли в самый дальний угол двора, к старому дереву. В дневную жару лошади любили прятаться в его тени от палящего солнца, да и ночью под его раскидистой сенью им было спокойно и тихо, как нигде. Колышемые летним ветерком ветки создавали легкий шум, заглушавший доносившиеся издалека звуки праздника.

— Какое замечательное животное! — произнесла Ли, вглядевшись сквозь тьму в угол двора.

Молния Два стояла с опущенной головой и, просунув ее между кольями изгороди, щипала травку по ту сторону забора. В свете яркого, хоть еще и не достигшего полнолуния месяца ее шерсть отливала серебром.

— Эта лошадь принадлежит Майре Джо, и больше никому. И мать ее была в полной собственности девочки. Мне Молния Два разрешает чистить себя и выгуливать, но не более того.

— Она сама выбрала себе хозяйку? Поразительно.

— В этом нет ничего особенного. Лошади так же индивидуальны, как люди, все зависит от окружения. Я купил Белую Молнию специально для Майры Джо, когда им обеим было по четыре года. Потом появилась на свет Молния Два. Можно подумать, что обе лошади связаны некими узами с моей дочкой. Если у нее на душе тяжело и она исчезает из дому, можете не сомневаться — она здесь, около своей лошадки.

— Понимаю, — задумчиво кивнула головой Ли. — В юности мне часто хотелось спрятаться подальше от людей, но с шестью детьми на шее куда деться? А если б и было куда, я не выношу одиночества.

Уэйд обнял ее за плечи. Ли обвила рукой его талию, положила голову на широкую мужскую грудь, наслаждаясь ощущением минутного покоя. Уэйд гладил ее волосы, споря с ветром, желавшим их растрепать, а в ухо ей врывалось его учащенное сердцебиение.

Понимая, что дольше пренебрегать своими служебными обязанностями нельзя, Ли, преодолевая внутреннее сопротивление, сделала шаг в сторону и направилась к дому. Перед воротами, еще скрытая от любопытных взоров сараем, она почувствовала, что просто так он ее не отпустит. Да и ей хотелось на прощание хоть разок поцеловаться.

— Зря вы это затеваете, — тем не менее со вздохом сказала она, охотно позволяя обнять себя.