1888 год

Пустыня Мохаве, Южная Калифорния

Поезд начал замедлять ход, и Сьюзен почувствовала внезапный прилив волнения. Она выглянула в окно, ища взглядом своего жениха Тедди Ливермора, но пока никого не было видно — вдаль тянулась безлюдная горячая пустыня.

— Я от всей души желаю вам, моя дорогая, — с доброй улыбкой сказала миссис Данэм, — счастливой семейной жизни с вашим молодым человеком. Меня, правда, несколько настораживает, что вы были знакомы с ним всего неделю и при том год назад… К тому же вам ведь придется жить в этом убогом городке. Золотые Холмы, так, кажется, он называется?

В ответ Сьюзен кивнула с улыбкой.

— Этого времени было вполне достаточно, чтобы понять, что Тедди не такой, как остальные мужчины, — сказала она. — А что касается Золотых Холмов, то я и не надеюсь, что жизнь там будет похожа на бостонскую, для меня это не так уж важно: я буду счастлива с Тедди в любом месте. Хотя, конечно, лучше бы здесь не было так жарко.

Девушка надела соломенную шляпу и вытерла со лба носовым платком испарину. Ее темно-коричневое шерстяное платье, прекрасно подходившее для прохладного апрельского дня в Бостоне, оказалось чересчур теплым для раскаленного зноя пустыни. Но Сьюзен ни за что не хотела переодеваться — у платья был несколько поношенный вид — это все же лучшее из трех ее платьев, и ей хотелось именно в нем предстать перед Тедди.

— Вы ведь понимаете, — продолжала миссис Данэм, — там же совсем не будет женщин. Леди, по крайней мере… А золотоискатели, должна я вам заметить, люди грубые, неотесанные…

— Я знаю. Но мой Тедди тоже ищет золото. Он непременно будет меня защищать. Он такой милый и добрый — настоящий джентл…

— Я не сомневаюсь в этом, — миссис Данэм ласково потрепала девушку по руке. — Но не забывайте, вы знаете его только по письмам, и, может статься, он не совсем такой, каким вы его себе представляете…

Послышался скрип тормозов, и поезд с шипением остановился. Сьюзен вновь выглянула в окно. Ее сердце бешено колотилось. Но она не заметила ни единой души, ни единого здания. «Быть может, он ждет меня по другую сторону рельсов? — подумала Сьюзен. — Как странно!»

Превозмогая волнение, она взяла свою ковровую сумку и чемодан и поднялась.

— Не беспокойтесь обо мне, миссис Данэм, — сказала Сьюзен, успокаивая тем самым больше саму себя.

И неожиданно нагнулась и порывисто обняла пожилую даму. Сьюзен очень грустно было с ней расставаться, ведь они успели так сдружиться в дороге. Все остальные пассажиры были мужчинами, и Сьюзен избегала даже встречаться с ними взглядом — так похотливо они смотрели на нее, единственную молодую девушку в поезде. Точно так же когда-то смотрел на Сьюзен ее кузен Эндрю.

Вот и теперь Сьюзен пробиралась по проходу, не отрывая глаз от пола. Впрочем, в проходе никого больше и не было. Неужели Сьюзен единственная кто выходит в Амбойе?

Спрыгнув со ступеньки, она зажмурилась от слепящего солнца и, прикрыв глаза ладонью, огляделась вокруг. И — о Боже! — Сьюзен почувствовала, как ужас сковал ей сердце: Тедди не было нигде. Более того, вокруг вообще не было ни души. И ни деревца, и ни единой постройки. Только ослепительный белый песок. На мили и мили тянулся он во всех направлениях. «Где же город? Где люди? И главное, Боже мой, где Тедди?»

Уронив вещи, Сьюзен с ужасом уставилась на единственное доказательство того, что она приехала туда, куда нужно — на старом перекошенном указателе значилось: «Амбой».

Тут послышался пронзительный свист, за ним последовал скрип колес — поезд начал медленно двигаться. Сьюзен смотрела на удалявшиеся вагоны набиравшего скорость поезда, и в душу ее закралось отвратительное чувство страха. Ведь через несколько секунд она останется совершенно одна! А темные окна мелькали уже так быстро, что Сьюзен не могла различить ни единого лица.

Вот прогромыхал последний, почтовый вагон, и Сьюзен невольно задрожала — несмотря на нестерпимую жару. Столько жутких историй слыхала она о пустыне — ядовитых змеях, отвратительных огромных черных мохнатых пауках, койотах, диких индейцах… И неожиданно для себя самой Сьюзен подобрала юбки и бросилась было вслед за поездом, но тут краем глаза заметила, что за ней кто-то наблюдает. И обернулась.

— О, Господи, помоги, — пробормотала несчастная девушка.

По другую сторону железной дороги стоял мужчина. Высокий мужчина. Но, нет, это был не Тедди.

Сьюзен окинула незнакомца быстрым взглядом: серая надвинутая на глаза шляпа скрывала верхнюю часть лица, светло-русые усы над квадратной челюстью, выражавшей высокомерие, причудливо загибались кверху; самыми страшными ей показались зловеще болтавшийся на поясе револьвер и длинная винтовка, торчавшая из лежавшего на песке мешка с пожитками. Он стоял, широко расставив ноги и подперев руками бока.

— Прошу прощения, мисс? Вы собираетесь ехать в Золотые Холмы? — спросил он низким голосом, приведшим Сьюзен в не меньший ужас, чем и его вид.

Едва удержавшись от того, чтобы не закричать, Сьюзен сделала шаг назад. Некогда претерпела она большую обиду от мужчины и до сих пор не могла этого позабыть. Любой мужчина вызывал у нее недоверие, а тем более этот незнакомец. Достаточно одного взгляда на него, чтобы понять: он способен на нехорошее.

Незнакомец тем временем перекинул мешок через плечо и — к ужасу Сьюзен — в два шага перескочил через рельсы, оказавшись от нее на расстоянии вытянутой руки.

Чейз Маккейн смотрел, ухмыляясь, на незнакомку, стараясь ничем не выдать своего восхищения ею. Он чувствовал: она и не догадывается о том, как обворожительна. Ветер развевал пряди ее золотистых волос, теребил юбку… Поистине прекрасный цветок среди этой безжизненной тусклой пустыни!

— А? — напомнил он ей о заданном только что вопросе.

Но не в привычке Сьюзен было вести беседы с незнакомыми людьми, а уж тем более с мужчинами. Тогда он подошел к ней еще ближе. Сьюзен невольно отпрянула, но, споткнувшись о свою ковровую сумку, шлепнулась прямо на песок и, вспыхнув от стыда, принялась судорожно поправлять юбку. Ей хотелось вскочить и убежать от него куда глаза глядят, но она прекрасно понимала, что он в два счета догонит ее на своих сильных, длинных ногах. Боже, что делать? Сьюзен дрожала от страха. Она чувствовала себя бабочкой, попавшей в сети паука.

Он протянул ей руку, но она не приняла ее.

— Что-то не так, мисс? — спросил незнакомец с ухмылкой.

Приглаживая раздувавшееся на ветру платье, Сьюзен залилась краской и, умирая от страха, пробормотала:

— Все хорошо. Я еду в Золотые Холмы, — она вздохнула, стараясь собраться с духом. — Откуда вы взялись? Я не видела, чтобы вы ехали в поезде.

Чейз нагнулся, чтобы поднять ее шляпу. «Птенчик хлопает крылышками так, точно надеется взлететь», — усмехнулся он про себя. Стряхнув пыль с соломенной шляпки, он подошел к Сьюзен так близко, что заслонил ее своей тенью от солнца.

— Я ехал в почтовом вагоне, — сказал он спокойно, протягивая ей шляпу. — Думаю, вам лучше надеть ее. Боюсь, солнце пустыни слишком бессердечно к хорошеньким белокожим девушкам.

Сьюзен испытывала крайнее смущение, но не сделала больше ни шага назад. Стоять в тени, которую отбрасывал этот великан, было гораздо приятнее, чем жариться на солнце. Пот потемнил подмышки на его серой рубашке, выступил капельками на лице. Сьюзен едва удержалась от странного соблазна достать носовой платок и вытереть ему лоб и щеки.

— Наденьте шляпу, — напомнил он ей.

Сьюзен вспыхнула. Какое счастье, что он не мог прочесть ее мысли!

— Спасибо, — пролепетала она.

И поспешно надела шляпу. Как мило сидела она на ее головке! Перепуганный птенчик больше не казался смешным. Из-под полей шляпы глядела на Чейза прекрасная молодая девушка. На вид ей было около двадцати. «Самый чудесный возраст», — подумалось Чейзу.