— Это всего лишь маленькое платье.

— Просто прическа, просто платье… просто обольщение.

С безжалостной настойчивостью и мучительной неспешностью Майлз опустил голову, но в последнее мгновение, прежде чем их губы встретились, Кристина сделала последнюю попытку вырваться из его объятий. Этого не должно произойти. Надо освободиться прямо сейчас, иначе будет слишком поздно…

Но она опоздала. Тело уже отказывалось подчиняться ее воле. Влажные губы сами собой приоткрылись в бесстыдном приглашении. И Майлз не замедлил им воспользоваться.

В тот момент, когда его теплые настойчивые губы коснулись ее лица, мир для Кристи перестал существовать. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, уступая натиску горячей волны страсти, захлестнувшей обоих. Волны такой гигантской, опустошительной силы, что у нее подкосились колени и пришлось схватиться за плечи Майлза, чтобы не упасть.

На один лишь миг он оторвался от ее губ.

— Правильно, — хрипло прошептал он, глядя на Кристину затуманенными желанием глазами. — Держись, дорогая. Будет очень горячо.

Кристи не ответила, не в силах произнести ни звука… Но слова были не нужны. Одно желание, сильное до боли, до отчаяния, смог прочесть Майлз в ее синих глазах…

— Мои гравюры… — его голос доносился словно издалека, — они наверху. — Майк умолк, и Кристина услышала глухие тяжелые удары его сердца. — Тебе еще интересно?..

В ответ она лишь тихонько застонала. Майлз подхватил ее на руки, и Кристи прислонилась пылающей щекой к сильному плечу. Крепкие мужские объятия сомкнулись, и перед ними распахнулась дверь в холл.

Неужели все происходит на самом деле? — ошеломленно думала Кристина. Или это лишь прекрасный сон? Может, она вновь погрузилась в страницы своего любимого романа, и это вовсе не Майлз несет ее наверх словно пушинку? Мечты и явь перепутались. Неужели этот мужчина, так же как невероятно привлекательный герой ее романа, любит ее… и точно так же, как в книжке, оставит ее на рассвете?

Плечом Майлз открыл дверь в спальню и, осторожно опустив Кристину на кровать, включил маленькую лампу на тумбочке — мягкий приглушенный свет разлился по комнате, оставляя легкие тени повсюду: на мебели темного дерева, на светлых обоях, на красиво задрапированных шторах, которые слегка колыхались от ночного бриза, проникающего через открытое окно.

Майк вновь притянул ее к себе, неистово сжав хрупкое тело. Дыхание у Кристи перехватило. Его действия не оставляли сомнений. Лишь Майлз Кент один может так возбуждать ее совершенно непостижимым образом. Таких ощущений ей не доводилось испытывать ни с кем. Тело охватило восхитительное удовольствие, заставляющее ее нетерпеливо трепетать в предвкушении большего.

Однако осмотрительность, так долго жившая в душе Кристины, вдруг дала себя знать, предприняв еще одну, наверное, последнюю попытку спасти Кристи от ее же собственных чувств.

— Твои… гравюры… — поднявшись, дрожащим голосом прошептала она. — Ты обещал… показать мне…

— Я солгал. — Майлз нетерпеливо схватил ее за руку и снова уложил на огромную роскошную кровать. — Ты ведь простишь меня? Боюсь, сейчас я меньше всего думаю о гравюрах.

Да, о гравюрах он не думал, потому что в ту же секунду синее шелковое платье Кристины, тихонько шурша, соскользнуло на мягкий светлый ковер.

Когда Майк срывал с нее изящный кружевной бюстгальтер, она услышала гулкое биение его сердца, учащенный ритм стучал в унисон с ее собственным. Кровь огнедышащей лавой разливалась по телу Кристи, подгоняемая каждым прикосновением горячих мужских рук. Кожа стала сверхчувствительной, словно все нервные окончания обнажились. Неужели Майлз чувствует то же, что и она?

И тут перед мысленным взором Кристины проплыл серебристо-голубой образ Элен — на секунду ее сердце замерло. Но потом Кристи успокоилась. Где-то в глубине души она понимала, что Майлз неспособен предать того, кто ему действительно дорог. Значит, его отношения с блондинкой не так уж серьезны. Протяжный вздох сорвался с губ Кристи…

— Сними с меня рубашку! — Нетерпеливо Майлз притянул ее руки к своей груди.

Дрожащими пальцами Кристина расстегивала пуговицу за пуговицей, вдыхая пряный аромат вылитого на рубашку ликера. Вскоре рубашка вслед за ее платьем полетела на пол. Со стоном Кристи уткнулась раскрасневшимся лицом в мускулистую грудь Майка — жесткие вьющиеся волосы кольнули ее нежную кожу. Никогда еще она не стояла, прижавшись обнаженным телом к мужчине, еле сдерживая дрожь желания. Такого никогда не было с Джералдом…

Сердце Кристины едва не выскочило из груди, когда сильные теплые ладони скользнули по ее плечам, по спине… Она замерла. Сейчас Майлз нащупает ее шрамы, эти ужасные рубцы, и его желание исчезнет…

— Не прячься от меня, — нежно Майлз гладил ее спину, а она, затаив дыхание, ждала: вот-вот он брезгливо отшатнется от нее. И прошлое вновь ворвется в настоящее. Но этого не произошло.

Движения Майлза были мягкими и неторопливыми, плавными и чувственными, вся его нежность, все его мысли сосредоточились на самой Кристине. Казалось, его не волнуют изъяны ее тела. Неровное дыхание мужчины легко касалось ее волос.

— Ты само совершенство, — прошептал Майлз. — Ты чудо, моя Кристина.

Она не могла заставить себя поднять глаза, потому что не хотела, чтобы Майлз видел ее слезы, вызванные лаской и заботой. Легкие прикосновения и нежные слова изгоняли из души тяжкие воспоминания о неудачном замужестве.

Напряжение понемногу отпускало Кристи, и, словно почувствовав это, Майк опустил руки ниже. И вот уже его пальцы скользнули под тонкое кружево трусиков, мягко спустили их — новый прилив наслаждения охватил Кристину.

Несколько восхитительно долгих секунд сильные руки Майка гладили ее твердые упругие ягодицы… а потом он вдруг резко стянул трусики с податливого тела, обнажая ее последние женские тайны.

— О Господи! — В каком-то лихорадочном возбуждении Майк отстранил от себя Кристи и оглядел ее обнаженное тело с головы до ног. Затем дрожащие пальцы опять заскользили по ее пылающей коже. — Ты так нежна… так изысканна.

Сильная болезненная дрожь пронзила ее тело, и Кристина со стоном запрокинула голову, позволяя ему беспрепятственно добраться до чувствительной впадинки у основания шеи, нежно пахнущей лавандой. Чем ниже спускались ищущие губы Майлза, приближаясь к мягким холмикам ее грудей, тем сильнее стучало ее сердце.

Майк поднял голову, схватил ее руки и поднес к губам. Его потемневшие глаза пылали, зрачки расширились.

— У тебя еще есть шанс… — Он повернул руку Кристины и поцеловал ладонь — волна возбуждения растеклась по всему ее телу. — Только скажи и…

Судорожный стон Кристины прервал его, разрушая все преграды. Наконец и Майлз потерял самообладание.

Кристина опустилась на кровать, а Майк, встав на колени, склонил над ней темную голову, покрывая легкими дразнящими поцелуями нежные бутоны ее груди. Она с головой окунулась в пучину мучительного наслаждения, лишь слабые вздохи срывались с ее губ, моля о продолжении сладостной пытки.

В каком-то тумане она видела, как Майлз снимает брюки. Раздался звук выдвигаемого ящика прикроватной тумбочки. Кристина смущенно опустила ресницы, увидев извлеченный оттуда маленький пакетик. Как замечательно, что на него можно полностью положиться…

— Иди ко мне, мой ангел, — хрипло прошептал Майк, и она вновь оказалась в кольце горячих нежных рук. Майлз зарылся лицом в мягкие шелковистые волосы, вдыхая их аромат. Теплая ладонь скользнула вверх по руке Кристины и вновь захватила в сладкий плен ее грудь. Большой палец Майка плавно, неторопливо терзал ставшие невыносимо чувствительными соски.

Мучительные и такие желанные ласки уносили женщину в мир неведомого доселе наслаждения. Где-то в глубинных тайниках ее существа уже зародилась и стала подниматься волна удовольствия. А Майк, казалось, стремился раздуть до неудержимого пожара и так уже ярко пылающее пламя страсти.

Беспомощно Кристина извивалась в его объятиях, всем телом выгибаясь навстречу новым ощущениям. Она судорожно цеплялась пальцами за плечи Майлза, а он уводил ее все дальше и дальше в прекрасную страну любви.