Но, возможно, те, кто не видел Лорну, сочли бы ее повествование довольно долгим, поэтому я решил изложить его вкратце для того, чтобы вы лучше поняли эту девушку, то есть рассказать все услышанное своими словами.

Но нет! Я обещал невозможное. Я не смогу сделать этого. Я начну путаться в прошлом и настоящем, а иногда и отождествлять себя с Лорной. Поэтому я поступлю иначе. Пусть Лорна сама расскажет вам все то, что услышал я в беседке. И если вам ее история покажется утомительной, обратитесь лучше сами к себе — может быть, усталость уже давно залегла в вашем сердце?

Мне трудно рассказать обо всем, о чем хотелось бы, потому что раньше я никогда не думала, что кто-то захочет выслушать мою историю. Я не знаю, где у нее начало, где середина, и что надо сказать о сегодняшнем дне. Мне трудно вспомнить, как я относилась к различным событиям в детстве, и как изменились мои взгляды сейчас. Теперь я стала намного старше и умнее. А когда раньше я просила окружавших меня людей объяснить мне некоторые вещи, кое-то из них открыто смеялся мне в лицо, а некоторые даже сердились на меня за излишнее любопытство.

В нашем роду существовало только два человека, которые охотно выслушивали меня и сами что-то рассказывали. Один из них — мой дед, а второй — мудрец, которого мы называем Советник. Мой дедушка, сэр Энзор Дун, человек весьма сурового и жестокого характера (кроме как в отношениях со мной, разумеется). Кажется, он прекрасно понимает, где лежит грань между добром и злом, просто не задумывается над этим. Советник же, напротив, очень жизнерадостный и веселый джентльмен, но ко мне он относился как к ребенку, переводя все в игру, если только не видел, что от ответа на мой вопрос ему не уйти.

Среди женщин не могу назвать ни одной, с кем можно было бы побеседовать, с тех пор как умерла тетушка Сабина, которая, кстати, и занималась моим воспитанием и обучением. Это была образованная женщина, благородная во всех своих поступках и страдающая от того, что ее окружало насилие и невежество. Тщетно она пыталась обучать наших юношей быть справедливыми и честными, как и подобает людям подобного происхождения. Из-за этого ее даже прозвали «Тетушка Честь». Она любила повторять, что я для нее — единственное утешение, но для меня тетя была на самом деле как тихая гавань и отрада, и когда она умерла, я горевала больше, чем когда потеряла родную мать.

Я не помню своего отца, хотя знаю, что он был старшим сыном сэра Энзора и при этом самым храбрым и самым умным. Поэтому меня считают наследницей в этом королевстве насилия, а когда проводятся турниры, то меня величают принцессой или даже королевой.

Здесь живет много людей, и все они счастливы. Возможно, я тоже была бы счастлива. У нас чудесная долина, закрытая зимой от холода, а летом от зноя, бури и метели к нам не залетают. Правда, мы не можем скрыться от дождей, но и в этом есть своя прелесть. Трава зеленеет, вода весело журчит, а какое разнообразие цветов! Тут скучать не приходится, даже если просто остаешься на поляне одна, настолько красива у нас природа.

Рано поутру, как только солнце начинало освещать долину, я убегала к цветам и жила как равная среди них. Но когда наступал вечер и день клонился к закату, маленькое облачко одиночества и печали словно окутывало мое сердце. Я многого не понимала, и ни небо, ни бескрайний звездный простор не давали мне ответа.

А мне хотелось узнать многое: кто я такая, зачем я нужна на этой земле и когда настанет мое время, чтобы я смогла воссоединиться со звездами? Я вижу, вы несколько удивлены. Действительно, почему это все так волновало маленькую девочку? Я и сама не понимала, почему, но те же самые проблемы мучали меня долгие годы, я и сейчас не могу найти ответа на свои вопросы.

А вокруг меня люди жили совсем в другом мире. Это был мир насилия и грабежей, грубых развлечений и боли, безжалостных шуток и бесполезных смертей. Странно, как я смогла не огрубеть среди таких людей, не растратила душевное тепло и сохранила чистоту души. Не было у меня ни учителя, ни наставника, указывающего верный путь. Я молода, но живу как будто под проклятием, которое длится уже долгие годы.

Тут Лорна замолчала и начала горько плакать, словно сожалея о напрасно прожитых годах. Я не знал, как реагировать на все это, но старался выглядеть как можно более жизнерадостно, чтобы не расстраивать ее еще больше. А потом, позабыв про все хорошие манеры, я подошел и аккуратно вытер ей слезы.

— Господин Рид, — продолжала девушка. — Мне и стыдно, и горестно рассказывать вам о своих детских мечтах и переживаниях. Но у вас есть мать, которая вас любит, сестры, которые вас обожают и свой тихий спокойный дом. Вам никогда не понять, что такое полное одиночество. Трудно объяснить, что испытываешь, когда знаешь, что обратиться за советом и помощью тебе не к кому, разве только к небесам, но и Господь Бог не всегда слышит наши молитвы, и тогда наступает полная безысходность, и душу заполняет отчаяние.

Правда, это случалось со мной не так уж часто, тем более, мне совестно созна-ваться в этом сейчас, ведь вы мой гость, и я обязана развлекать вас и рассказывать что-то веселое и занятное. Иногда я сердилась на своих сородичей, и тогда они начали скрывать от меня свои победы и больше помалкивать в моем присутствии. Смешно, как взрослые люди боялись маленькой девочки и говорили между собой намеками. Тетушке Сабине они, наоборот, докладывали о своих зверствах в подробностях, специально, чтобы позлить ее, однако никто бы не решился проделать это со мной. Было и забавно, и противно смотреть, как они предлагали мне в подарок кольца, цепочки и драгоценности, недавно принадлежащие их жертвам.

Я вспоминаю детство потому, что пытаюсь выяснить, что же именно повлияло на мое мировоззрение, и ничего не понимаю. Может быть, мне просто удалось сохранить чистоту в себе? Советник говорит, что все мы в принципе должны оставаться детьми в глубине души, и если это именно так, то это прекрасно.

Я рано лишилась родителей, и поэтому дом перестал для меня существовать. Помню, что мать учила меня вести домашнее хозяйство и отец любил, чтобы мы все по вечерам собирались у очага, но это было слишком давно. С тех пор я ничего не приобрела. Для меня оставались только путешествия по долине и общение с природой, да еще размытые, забытые образы ушедших людей. Иногда, когда я не предаюсь воспоминаниям и не думаю о родителях, внезапно мне начинает казаться, что кто-то в небесах подает мне знак, как высшее знамение. Это может быть или шум ветра, или далекая музыка, или песня птицы, или даже солнечный или лунный свет, и тогда со всей ясностью я ощущаю сладостную боль.

Но часто, когда я просыпаюсь по ночам и прислушиваюсь к тишине, или брожу в одиночестве перед рассветом, или просто стою около ручья и смотрю в воду, неясный образ начинает вырисовываться перед моим мысленным взором. Я припоминаю что-то из прошлого, и тогда этот образ тает и распадается. Я становлюсь похожа на ребенка, который упустил птичку из клетки и тщетно пытается вернуть ее назад. Нет, птица больше не соблазнится золотыми прутьями, она останется на дереве, распевая победную песенку, а клетка будет пустовать.

Иногда я задумываюсь над иронией судьбы. Почему должна была свершиться такая несправедливость, что именно меня, любящую мир и спокойствие, прочат в наследницы этих безумных владений и повелительницы негодяев и разбойников? Трудно поверить, что они станут слушаться меня. Во всяком случае, Советник уже метит мне в помощники, а его сын предлагает руку и сердце. Его называют самым честным вором, но о какой чести можно в таком случае говорить?

И хотя мы даже здесь не можем рассчитывать на полную безопасность, все же мне удалось добиться хоть каких-то уступок и привилегий в связи с моим исключительным положением. Вся территория, там, где долина сужается, считается моей собственностью, и ходить по этой земле имеет право только охрана. Так что кроме часовых здесь никого не бывает. Исключение составляет, разумеется, мой дед, Советник и Карвер.