Увидев как остекленел взгляд Ламбарта, король поспешил поправиться:
— Я имею ввиду запись в дружину.
Но видимо не упоминание о таинственных вооруженных силах ввергло почтенного хранителя в состояние ступора. Даже несмотря на прямой приказ короля он никуда не пошел, так и остался стоять на месте. На физиономии хранителя отчетливо отражалось его огромное желание разразиться длинной тирадой прославляющей невыразимую мудрость короля. Ламбарт даже открыл рот, но Осипов недоуменно поднял правую бровь и искоса бросил взгляд на взволнованного Ламбарта:
— Я начинаю беспокоиться за ваш слух, почтенный. Вы плохо расслышали мою просьбу?
Хранитель нервно вцепился руками в бороду непроизвольно сделал шаг вперед, но быстро опомнился, степенно поклонился и под пристальными взглядами мага и воеводы скрылся в воротах замка. Следом за ним на некотором расстоянии шагали пятеро хранителей высокого ранга. Николай заметил, что на какую-то долю секунды Ламбарт потерял контроль над своими эмоциями. И Осипов увидел настоящее лицо хранителя. Умное, волевое и абсолютно спокойное. Словно этот гном давным-давно поставил себе цель и теперь уверенно двигается к её осуществлению. Но тут же привычная маска недалекой угодливости и постоянного преклонения перед грандиозной мудростью и ослепительным величием короля вернулась на лицо хранителя. Николай мрачно покачал головой, и первый раз за время пребывания в теле короля провел несколько ладонью по бороде. Ему до крайности не понравилось, то что он сейчас успел заметить. Судя по всему, Ламбарта совершенно не удалось ввести в заблуждение и он отлично понимает, что ситуация радикально изменилась. Более того, Осипову стало казаться, что хранитель почувствовал опасность исходящую от Шлюксбарта. Слишком уж сильно изменилось поведение короля с момента обрушения Первого Горна.
Дружина весьма вольготно расположилась под стеной, и Осипов увидел, как возникшие буквально ниоткуда вместительные бочонки мгновенно начали скрашивать отдых воинов.
Николай хотел возмутиться и надавать по шее Шипулину за разведенный бардак в войсках, но вспомнил, что сам отдал приказ об отдыхе. Следовательно распитие спиртных напитков в данном случае не возбранялось, а наоборот весьма приветствовалось, но разумеется в умеренных количествах. Сделав себе мысленную пометку, что в следующий раз необходимо будет отдавать распоряжение о привале, король оглядел почти опустевшую площадь. На ней осталась лишь небольшая группа слуг состоящая всего лишь из двадцати гномов, да три дежурных вельможи, которые не имели права отлучаться от короля ни при каких обстоятельствах. Четыре воина личной охраны привычно стояли метрах в десяти от Осипова. Остальные телохранители сидели возле стены, но чуть в отдалении от остальной дружины.
— А почему так? — король деликатно ткнул рукой в направлении своей охраны. — Почему они отдельно сидят? Разве они не воины моей дружины?
Шипулин перед тем как ответить скорчил недовольную гримасу и зачем-то оглянулся по сторонам:
— Ваше Величество. Конечно они воины вашей дружины… Но как бы вам так сказать потактичнее. Тут обстоятельства вырисовываются одновременно простые, но с другой стороны есть и сложности, — воевода несколько раз смущенно поскреб бороду и обреченно махнул рукой.
— Во-первых, ваши охранники считают себя выше остальных воинов. В этом нет ничего удивительного, так происходит везде. Вот помню были мы с вами у эльфов, так там точно такое же…
Несколько минут воевода описывал Николаю подробности посещения эльфийского королевства, особо напирая на то, что охрана тамошнего короля вообще ни с кем не разговаривает даже не в служебное время. Его Величество внимательно слушал отвлеченные разглагольствования воеводы и терпеливо ожидал когда же Андрей перейдет к неприятной части беседы. Но к сожалению не дождался. С удивлением король обнаружил, что Шипулин упоенно рассказывает ему об особенностях строения эльфийских домов, словно Шлюксбарт в это время находился не рядом с эльфийским королем и прекрасной принцессой, а сидел в заброшенной штробе своей столицы, выбивая тупой киркой алмазы из крепкой породы.
Наконец терпение Николая плавно приняло отрицательное значение и он сжав кулак с силой ударил им по своей ноге:
— Что во-вторых?
Воевода мгновенно замолчал, тяжело вздохнул и ответил неожиданно серьёзным голосом:
— Дело в том, что ваша личная охрана подчиняется не только мне, но и почтенному Ламбарту.
— Что?! Что ты сказал? — по настоящему потрясенный Осипов вцепился обоими руками в кончик бороды воеводы и резко притянул его к себе. — Это же бред! Это просто невозможно!
Дружинники словно по команде прекратили разговоры и все как один уставились на развернувшиеся перед их лицами эпическое событие.
Осторожно освободив бороду из пухлых ладоней короля, Шипулин поклонился и виновато произнес:
— Я ни в чем ни виноват. Они меня заставили, — Андрей скосил глаза на мага и быстро уточнил. — Особенно заставлял хранитель.
Досадливо крякнув в разговор немедленно вмешался Нагибин:
— Ваше Величество. Я же говорил, что некоторые подробности нашей здешней жизни будут выясняться по мере их обнаружения? Говорил. Собственно говоря иначе я поступить и не мог. Почтенный Ламбарт за оказанные мной услуги не обращал внимание на то, что у меня в доме болтается куча слуг. Ну, вы поняли…
Король широко расставил ноги и грозно скрестил руки на груди. Несколько секунд простояв в такой позе и прислушиваясь к звонким ударам кирок по камню, с завидным постоянством доносящихся из-за стены, Осипов сплюнул на землю и зло произнес:
— Понятно. А что получил ты Нортбарт от хранителя за свои услуги?
Шипулин опустил взгляд вниз и тихо ответил внимательно рассматривая носки сапог короля:
— Никто не задает мне вопросов откуда у дружины имеются неучтенные ткани и еще кое-что по мелочи, — увидев что Осипов вопросительно поднял бровь, воевода несколько раз шумно вздохнул и решительно выпалил. — Пару раз в год я провожу людские караваны через земли нашего королевства. Человеки не могут сами пройти. Из-за болотников.
— «Человеки»! — передразнил король Шипулина и удивленно хмыкнул. — Надо же! Ты всего два дня, как гном а уже людей «человеками» называешь.
Маг так захохотал, что стоящие в почтительном отдалении жрецы перестали размахивать руками, а седой настоятель храма впервые за два дня прекратил теребить свою бороду.
Нагибин тыльной стороной ладони вытер выступившие из глаз слезы и сквозь смех поспешил успокоить несколько встревоженных товарищей:
— Ваше Величество, после ваших слов насчет «всего два дня гном», я сразу вспомнил анекдот по этому поводу. Вы его удивительно точно процитировали. И так к месту получилось! Сейчас я его вам расскажу!
Но ничего рассказать почтенный маг не успел. Внезапно за стеной, как по команде прекратилось пение рудокопов, на пару мгновений воцарилась тишина и тут же закончилась, разорванная громогласными воплями, топотом ног и дикими криками «Нашли»!
В ворота тяжело заколотили, судя по звуку используя в качестве дверного звонка рукоятки тяжелых кирок.
Король кивнул охране, та привычно засуетилась, выстроилась живым коридором возле ворот.
Шипулин получив одобрение от короля в виде милостивого взмаха пухлой руки, стрелой метнулся к своим воинам. Через несколько секунд дружина выстроилась в боевой порядок, привычно ощетинившись оружием. Эта картина была настолько красиво, что Его величество невольно залюбовался своим войском. От такого невероятного зрелища у короля широко открылся рот и по бороде побежала тонкая струйка слюны. Из состоянии блаженной медитации Осипова бесцеремонно выдернул Павел Анисимович.
Маг подергал Николая за рукав и прошипел на ухо:
— Еще успеешь на армию насмотреться. Ты быстрее отдай команду, чтобы двери открыли. а то у меня такое чувство, что ворота сейчас снесут, — Нагибин хмыкнул и почесал затылок. — Во время эпического штурма вражеские солдаты не сломали, а сейчас наши проходчики, точно их вынесут.
