— Верхоруб, Секира! Рубите его сзади, отвлекайте от Государя! Бегом! — хрипло скомандовал почтенный десятник и нервно стиснул плечо младшего дружинника, одновременно прижимая его вплотную к скале.

Два воина свирепо закричав, немедленно бросились вперед в самую гущу по-прежнему невидимого для Шлюксбарта сражения. Мальчик поправил упорно сползавший на левое ухо шлем и присел на одно колено. Неожиданно он увидел зазор между десятником и стоявшим рядом с ним воином с непонятным прозвищем Кривоштроб.

Зверь с бочкообразным туловищем, размахивая мощным хвостом, низко наклонив голову увенчанную большим острым рогом, атаковал прижавшуюся к стене ущелья небольшую группу воинов. Мальчик по блеску доспехов узнал отца. Тот, увидев что в тыл чудовищу бегут дружинники, выкрикнул команду и гномы моментально разбежались в разные стороны. Монстр водил по сторонам головой, явно не зная кого атаковать в данный момент. Дружинники обступили зверя, били его по голове молотами, рубили ноги топорами и всаживали в бока короткие копья. Чудовище заметалось, один из воинов не успел отпрыгнуть и сбитый мощным ударом хвоста отлетел на несколько десятков локтей в сторону. Подоспевшие Верхоруб с Секирой молодецки ухнув принялись рубить зверюгу сзади. Секира в полной мере оправдывая своё прозвище лихо орудовал огромной двуручной секирой, ловко вонзая острое лезвие прямо в основание толстого хвоста чудовища. Верхоруб не отставая от товарища остервенело рубил хвост с другой стороны. Зверь совершенно дико зарычал, резко крутанулся и со всего размаха ударил рогом в грудь на мгновенье замешкавшегося Верхоруба. Острый конец рога пробил насквозь доспех воина выйдя на добрый локоть из спины. Монстр замотал головой пытаясь сбросить тело дружинника на землю.

Внутри у Шлюксбарта все замерло и мальчик отчетливо понял, что и медведь и другие воины вовсе не заснули, а погибли в схватке с отвратительным чудовищем. Волна совершенно неукротимого гнева прокатилась по телу младшего дружинника, кровь тяжело застучала в висках. Буквально трясясь от ярости Шлюксбарт непонимающе посмотрел на столпившихся вокруг него воинов, которые вместо того, чтобы сражаться со зверем, трусливо жались возле стены. Отец что-то громко крикнул, дружинники начали какие-то непонятные перестроения и на долю мгновения Шлюксбарт увидел перед собой открытое пространство. Ни раздумывая он моментально ринулся в зазор и размахивая топором бросился на чудовище. Сзади послышался леденящий душу крик десятника и тут же могучая рука сбила Шлюксбарта с ног. Падая он краем глаза увидел, как зверь стряхнул с рога мешающее ему тело воина и медленно повел белесыми глазами по сторонам. Внезапно чудовище зарычало и прыгнуло прямо к младшему дружиннику. Последнее, что успел услышать мальчишка перед тем как потерять сознание — неистовый крик отца и хриплую ругань Дуланбарта…

— Ваше Величество! Ваше Величество! — кто-то осторожно подергал Осипова за рукав.

Николай ошалело потряс головой, с трудом отгоняя столь внезапно нахлынувшие королевские воспоминания. Перед глазами у него маячил окровавленный рог болотника, а в ушах звучал крик отца. Николай отстранил руку мага, медленно поднялся со своего места, помассировал ладонью глаза и подошел к продолжавшему неподвижно стоять перед ним сотнику.

— Согласно законам нашего королевства, воин победивший в сражении на королевском смотре имеет право на пять доспешных или оружейных рун. Что выберешь ты, почтенный Дуланбарт? — Осипов спокойно смотрел прямо в глаза сотника, потому что полностью вспомнил всё то, что должен знать наследник Государя о своей дружине.

Дуланбарт опустил щит и тихо тихо прошептал:

— Я думал ты не вспомнишь, младший… — и уже громко, во всеуслышание объявил, что выбирает оружейные руны.

После этого неизвестно с чего побледневший воевода отдал команду и дружина снова построилась в некое подобие шеренги.

Придворные за спиной короля уже отошли от горячки представления и занялись своим традиционным делом, а именно праздной болтовнёй. Почтенный хранитель начал ненавязчиво намекать, что пора заканчивать потешный смотр, так как в замке уже готов обед для короля. И что Его Величество сегодня настолько поглощён решением важнейших дел королевства, столько принес пользы всему народу, что не грех после после обеда и отдохнуть…

Николай автоматически кивал, привычно соглашаясь с почтительным бормотанием Ламберта, но его мысли были заняты анализом ранее закрытых воспоминаний короля. Осипов понял, что первопричина проблем Шлюксбарта кроется именно в этом злосчастном дне, когда гномы первый раз встретились с болотником. Тогда погибли почти все воины десятка, а сам Государь получил такие раны, что не смог оправиться от них и через несколько месяцев умер. Тогда-то и произошло резкое возвышение хранителя, а сам Шлюксбарт так и не смог себя простить. Ведь именно из-за него и погиб отец. А мальчишке никто не смог помочь в этом деле… Внезапно в груди Осипова разлилась неприятная, ноющая боль и он понял, что ему не только не помогли, но и наоборот, весьма поспособствовали тому, чтобы паренек как можно сильнее почувствовал самую большую вину за содеянное.

С большим трудом инженер подавил бушующие в нем эмоции и стараясь ни чем не проявить сжигающею его ярость спокойно обратился к хранителю с пустяковым вопросом. Пока почтенный Ламбарт витиевато отвечал, король с доброй улыбкой на лице понял, что хранителю жить осталось совсем недолго. Как и когда это произойдет, Осипов еще не знал. Добрейший Шлюксбарт прямо сейчас собственноручно задушил бы хранителя, но Николай прекрасно помня слова мага насчет гражданской войны только улыбался и откровенно наслаждался смакованием пока еще неизвестных подробностей будущей смерти Ламбарта.

— Спасибо, почтенный, я всё понял, — остановил взмахом руки поток красноречия хранителя король и обратился к откровенно заскучавшему магу. — Что у нас дальше?

Не ожидавший вопроса и поэтому несколько растерявший Нагибин смог лишь под насмешливым взглядом Ламбарта промямлить насчет того, что король в неимоверной мудрости своей сам решает как и что делать.

Осипов уже и сам захотевший заканчивать военный смотр оглянулся на тихо беседующих между собой придворных и внезапно вспомнил еще одну весьма хорошую традицию. К сожалению за последние полвека полностью забытую. Довольно усмехнувшись, Николай решил немедленно претворить её в жизнь. «Заодно и посмотрим, как отреагирует правящий класс королевства» — недобро подумал Осипов и резко взмахнул рукой. Тихий шепот сановников прекратился, а воины дружины с некоторым удивлением уставились на Государя.

— Согласно незыблемым законам нашего королевства, установленными самим Владыкой, каждый отпрыск знатного рода имеет право на службу в королевской дружине. Волею Первоначального- повелеваю всем кто добровольно изъявит желание стать дружинником явиться через десятину смены на это место, — Осипов замолчал, величественно развернулся, с удовлетворением оглядел опешившие лица толпившихся за ним чиновников и многозначительным тоном добавил. — Милостиво напомню что в прошлый раз войско пополнилось на семьдесят три гнома.

По рядам вельмож прошел непонимающий гомон, а дружинники и так смотревшие на короля удивленными взорами начали интенсивно переглядываться между собой, бросая время от времени вопросительные взгляды на сотника и воеводу. Справа раздался натужный кашель Нагибина, он прикрыл лицо рукой и отвернулся от государя. Даже превосходно владеющий своими эмоциями почтенный хранитель вытаращил глаза и быстро крутил головой по сторонам.

Весьма довольный произведенным эффектом от своей речи, Николай широко улыбнулся, жестом отпустил придворных и обратился к воеводе:

— Почтенный Нортбарт. Войско может час отдохнуть… — король заметил, что Ланбарт никуда не собирается уходить а продолжает околачивался возле него. Донельзя удивленный Осипов повернулся к хранителю и ласково произнес. — А вы что не идете? У вас же трое сыновей! Скорее поспешите к ним и сообщите радостную новость о добровольном призыве в ряды вооруженных сил королевства.