На лицах старшеклассников появились улыбки странного, иррационального понимания. А кем еще могут быть эти мелкие, громкие, глупые недотроги? У каждого есть младший братик или сестричка, и уж ничего полезного для старших они не приносят, это точно. И правда — дети ничего не могут. Даже ошибаться. Потому как чтобы ошибиться, надо хоть что-то значить, дети же не значат ничего. Пока.

— А теперь ответь мне, Кии, почему дети ответили на все вопросы верно, а вы, уже чего-то да знающие, не смогли ответить верно ни на один.

— Потому что они не могут ошибаться, — ответил Кии. И краснота и зелень сошли с лица, он почувствовал уверенность, успокоился. И даже страшная учительница, призывающая демонов, показалась немного роднее.

— Да. Но и нет тоже.

Берэта встала, подошла к Кии, взяла за плечи. Тот едва не отшатнулся, легкий румянец вернулся, колени слегка задрожали.

— Ты, Кии, — перспектива. Ты и все вы, старшеклассники, уже можете ошибаться, но, пока что, только это и можете. Вы еще не научились быть правыми. Не поняли, что в будущем все может стать таким, как вам надо. Вам всем, — учительница отпустила Кии, повернулась к классу, — надо научиться быть правыми. Это великое умение — делать правильным все, что делаешь. Пока вы еще не окостенели, пока правила игры устанавливаете не вы, а вам только кажется, что это так, вы можете все переменить. Вы — полны вероятностей, ибо жизнь ваша еще не определена, но уже начата. Ваш мир еще не построен, но фундамент уже есть. Вы — самая великая сила Трех Городов, потому что вы — сила безвекторная. Пока что вы расплескиваетесь на бесполезные занятия, вы погрязли в клетках собственных гормонов, но вы еще можете сделать все последующие шаги туда, куда нужно вам! Вы — те самые герои, те единицы, которые могут повести общество хоть к распаду, хоть к процветанию. Вы — не можете ничего не делать, ибо у вас есть столько энергии, что не в ваших силах сдержать ее. Вы еще можете ошибиться, но пока можете сделать вашу ошибку правдой, и даже истиной! Вы — перспектива Трех Городов, и только вы будете решать, что будет с ними! Вы — сила, запомните это.

Берэта умолкла, присела обратно. Все старшеклассники застыли в неестественных позах с остекленевшими глазами. Каждому виделся в себе герой, способный повернуть куда угодно не только свою жизнь, но и жизнь всех-всех-всех.

— Можешь сесть, Кии, — промурлыкала Берэта. — Так, старший класс, я тут подумала, а почему бы нам не начать выпускать газету? В школе пылится печатный станок, я поговорю с директором, не думаю, что он мне откажет.

"Конечно, не откажет, — подумал Кии, шатающейся походкой возвращаясь к Шари, — ты кого хочешь заставишь…".

— Тогда, чтобы закрепить истины, усвоенные вами на сегодняшнем уроке, я предлагаю каждому написать статью на тему: как преобразовать общество Трех Городов к лучшему. Страницы, думаю, хватит. Завтра утром мы выберем лучшие, сверстаем первый экземпляр. Оставшиеся статьи выправим все вместе и опубликуем чуть позже. Ступайте.

Неуверенным ручейком старшеклассники входили в класс, а вышли задумчивым потоком. Лбы многих подростков прорезали первые морщины раздумий, кто-то уже светился энтузиазмом, видимо, знал, что предложить. Нашкота даже поклонилась учительнице, Кии притормозил, когда все одноклассники вышли, спросил:

— А это правда… ну, что я перспективен?

— Конечно, — кивнула учительница.

— Но я плохо учусь, у меня плохие оценки…

— Кии, твои оценки ставят тебе другие люди, — перебила Берэта. — Они все субъективны… то есть каждый учитель ставит оценку, опираясь на свое мнение, а так же на мнения общественное. Если ты выработаешь свое мнение, если оно будет достаточно сильным, все люди Трех Городов будут вынуждены согласиться с ним. И тогда оценивать тебе уже никто не посмеет, оценивать всех будешь уже ты. Ступай, готовь статью.

— Спасибо, учительница Берэта.

Кии повернулся, секунда, и за ним закрылась дверь. Толстые линзы очков взглянули на детей, по классу как волна прошла, все взорвалось смехом, даже Берэта рассмеялась звонко, по-детски.

— Хорошая игра, правда? — спросила Берэта, когда смех сошел.

— Да! — ответил хор голосов.

— А ведь это все неправда? — спросил Капи. — Мы ведь можем ошибаться?

— Ну, конечно же, можете, — отмахнулась Берэта. — Великий Темный, этой способности ни у кого не отнять! Нет, дети, вы можете ошибаться, и вообще, можете куда больше тех, кто сейчас бурно обсуждает урок в классе по соседству. Чем вы моложе, тем больше перед вами жизненных дорог. Даже тем оболтусам придется вернуться к развилке дорог судьбы, хотя отошли они совсем недалеко, а взрослым вообще предстоит долгий путь, чтобы вернуться и выбрать правильное направление. А вы еще ближе к развилке. Если быть честной, самые могущественные существа в Мире — это едва родившиеся дети. Из них может получиться все, что угодно, а нет ничего важнее в жизни — запомните, это очень важно! — нет ничего важнее, чем возможность изменить себя, стать другим, таким, каким надо.

— А какая дорога правильная? — спросила Каси.

— Та, на которой больше всего простора для игры. Та, с какой всегда можно свернуть. Эта игра закончилась, дети. Я пошла, а вы начните новую. И постарайтесь не просто выиграть, но на поле противника, да еще изменив правила. До свидания, дети.

— До свидания, учительница Берэта!

Класс поднялся, учительница тоже. Постукивая тростью она вышла в коридор и двинула к кабинету директора. Надо еще поговорить насчет печатного станка, пропаганда — важная вещь на войне, прежде всего для тех, кто будет ее распространять и придумывать. Ведь люди лучше всего верят собственным мыслям, считаю свои идеи верными, а себя — главным авторитетом. Все идет хорошо, уже к концу недели Школа будет гудеть, как улей, переполненная новыми идеями, родившимися в юных головах, посредством головы Берэ Деконструктора. Если бы еще Квазар и Эпсон справились хотя бы вполовину хуже…

— Док, демона тебе в зад, сделай же что-нибудь! — орал Край.

— Успокойтесь, детектив, я же сказал, он уже не жилец, — ответил врач, Краю захотелось врезать ему по морде.

— Мне сказали, вы лучший, — сказал Край спокойней.

— Я и есть лучший, но я не демон, колдовать не умею, понимаешь?

— Может, я смогу помочь? — раздалось за спиной.

Край обернулся, к нему, прихрамывая и тяжело опираясь на трость, шел высокий мужчина. Детективу он сразу не понравился. Вроде, одного с ним возраста, а одет как молодые: джинсы, кроссовки, пиджак, под ним разноцветная футболка. Дикое несочетание цвета и стиля! Вот предыдущий доктор выглядит весьма презентабельно в черном халате, сам Край тоже одет по форме слуги порядка: синие брюки и сорочка, лакированные туфли, на спине корона с тремя зубцами — герб Трех Городов.

Доктор с тростью дохромал к ним, оглядел парня с распоротым боком. Голубые глаза вначале внимательно проскользили взглядом по такой же синей форме, как у Края, потом зачем-то рассмотрели лампочку на потолке. Доктор вроде бы раздумывал над чем-то, или прислушивался к чему-то.

— Доктор Разак, тут даже вы ничего не сможете сделать, — сказал врач в черном халате, делая ударения на "вы". В его голосе скользнула легкая ирония и неприязнь. — Разве что, вскроете.

— Да, доктор Хан прав — он не жилец, — кивнул Разавк. — Но я смогу его разбудить на пару минут, чтобы вы сумели его допросить, детектив.

Край покраснел.

— А почему… — начал детектив.

— Эта форма слишком велика ему, зато это ваш размер, — перебил Разак. — К тому же, форма старая, на ней пятна угольной пыли, наверняка, валялась в багажнике вашей машины. А вот туфли вы не нашли, потому он в сандалиях. Я бы еще понял, будь он в кроссовках, но сандалии… Короче, вы знали, что если привезете полумертвого преступника, никакой врач не станет торопиться, спасая ему жизнь, а вот ради детектива расстараются. Потому вы переодели преступника в старую форму и привезли сюда, выдав за напарника. Я уверен, доктор Хан у вас даже не попросил его удостоверения.