Ник шумно сглотнул. Если Кедр прав, значит Дзаур тоже рядом. Опять же, отсюда вытекало, что если черный жрец расправился с несколькими друидами и их магией, то с одним Кедром он разделается влёгкую. Охотник снял с плеча лук и вытащил стрелу, понимая, что в случае необходимости, он просто не успеет вытащить её из колчана. В конце концов, высота коридора может ему этого не позволить.

Пройдя еще три или четыре развилки, друид наткнулся на очередную ловушку. На этот раз коридор пересекала темно-зеленая полоса, шириной в полтора шага. Но полоса шла не перпендикулярно коридору, а наискось, поэтому перепрыгнуть её можно было только, если подойти вплотную. Прыгать пришлось на грани риска быть придавленными, но люди успешно преодолели это препятствие.

Лианна, чуть на свалившаяся обратно после прыжка (её снова придержал Кедр), посмотрела на темно-зеленую полосу и сказала:

— Эта полоса шире той, первой. Если следующая ловушка окажется ещё шире, то мы её не преодолеем. Я одного не пойму — мы-то смогли перепрыгнуть, мы достаточно рослые. А гномы как же? Ведь для них эта полоса явно непреодолима!

Кедр, уже ушедший вперёд, вслух принялся размышлять на эту тему:

— Возможно, плита на полу рассчитана на вес больший, чем вес гнома. Тогда подземельцы могут спокойно ходить по этим коридорам, не опасаясь падения потолка на голову.

— А как же тогда Феликс? — воскликнул Ник. — Ведь он, какой бы худой ни был, намного тяжелее любого из спутников! А, может, они повели его по таким коридорам, где этих ловушек нет? Хотя, сомневаюсь. Гномы слишком основательный народ, чтобы оставлять к себе ничем не защищённый путь.

Друид остановился и поднял палец кверху.

— Слава духам леса! Я теперь понял, зачем гномам нужны такие кривые лестницы.

Ник и Лианна уставились на друида, как на буйно-помешанного.

— Неужто вы ещё не поняли? Ну, ладно, он лишь охотник, но ты-то, Лианна, всегда была умненькой девочкой! Напрягись, подумай.

Ник с негодованием кашлянул. Кедр, не обратив на это внимания, продолжил:

— Лестница, которую гномы притащили с собой, была как раз такой длины, чтобы преодолеть ловушку вроде той, последней. И если положить эту лестницу на пол, то она дугой перекинется через полосу на полу. И гномы по ней, как по мосту, спокойно переберутся на другую сторону. А я всё не мог сообразить, почему знаменитые мастера вдруг сделали такую кривущую поделку.

— Значит, — задумчиво сказал Ник, — следующие ловушки уже не будут чересчур широкими для нас. Потому что лестница гномов в таком случае окажется слишком короткой.

— Смотри-ка, а ты, оказывается, не совсем безнадёжен! — Кедр усмехнулся. — Даже проблески здравых мыслей имеются. Ты прав, охотник, если только у гномов не припасены где-нибудь длинные лестницы для широких ловушек.

Ник поморщился (ну, какая же язва, этот друид), наклонился и исследовал камни около трещины.

— Ничего не видно. Я искал на полу следы от лестницы. Значит, гномы шли не этим путем. Видимо, мы сошли с их тропы ещё где-то вначале, когда неслись сломя голову.

Кедр понял, в чей огород этот камешек, но промолчал. И тут пол под ногами людей заходил ходуном. И до этого люди чувствовали какую-то дрожь земли, но сейчас каменная твердь словно сбесилась. Со стен посыпались мелкие камни, в воздухе явственно запахло вековой пылью, потревоженной движением недр. Лианна пошатнулась и упала, Ник бросился её поднимать, хотя его самого мотало от толчков земли. Кедр, вжав голову в плечи, безумным взглядом окидывал мутный коридор — ему явно было не по себе оттого, что он оказался глубоко под землёй. Однако вскоре толчки прекратились, и если бы не пыль, витающая в воздухе, можно было бы подумать, что ничего и не случилось.

— Это Зверь проснулся, горе нам! — прохрипел Кедр и вдруг рухнул на колени, выронив при этом факел.

Ник, убедившись, что с Лианной всё в порядке, бросился на помощь друиду. Даже в неверном свете факела было видно, как посерело лицо Кедра. Он хватал губами воздух, словно вытащенная на берег рыба. Ник, не зная, что делать, в полной растерянности постучал друида по спине. Лианна принялась рыться в своей сумке в поисках подходящего снадобья, но пока она занималась поисками, Кедр уже пришёл в себя. Он несколько раз глубоко вздохнул и хрипло произнёс:

— Опять! Опять погибли братья! Ещё кто-то присоединился к вечному Лесу. Но ведь тут, на севере, в таком количестве могут быть только Хранители! Нет, не может даже Дзаур справиться с множеством мастеров. Тут наверняка не обошлось без прихвостней Аррита! Проклятье, значит, и они уже добрались сюда! Потому-то и проснулся Зверь Земли! Принёс ты не вовремя Талисман, охотник! Опять пострадают леса и реки, и животные лишатся крова. Да и мы теперь обречены на гибель. Если не от рук приспешников Аррита, то от соляного дыхания Зверя Земли!

Ник выпрямился и присвистнул. Что же это получается! Эти хваленые друиды, которые в народе слывут мастерами заклинаний, гибнут толпами где-то рядом, словно мухи в мясной лавке под умелой рукой торговки. За самим Ником охотятся черные жрецы. Где-то внизу проснулся мифический Зверь Земли, в существование которого Ник не верил до последнего времени. Теперь же, почувствовав, как земля уходит у него из-под ног, охотник поневоле поверил в существование легенды. Потому что никогда на севере не было землетрясений. Ник за всю жизнь ни разу не испытал, что это такое, только слышал рассказы соседа, в юности воевавшего где-то далеко на юге.

Вот и получается, что куда ни кинь, всюду клин. Назад нельзя, там смерть, а впереди — та же смерть, только в другом обличье. Хмуро покачав головой, Ник помог Кедру подняться на ноги. Друида шатало, как будто он крепко поддал в кабачке. Постояв неподвижно минуту, Кедр окончательно пришёл в себя, поднял почти погасший факел и решительно пошёл дальше. Ник и Лианна молча последовали за ним.

*****

А тем временем оборотень вёл Дзаура по следу, который в затхлом, неподвижном воздухе пещеры был таким же ясным для острого волчьего нюха, как в погожий денёк широкая дорога для человека. Темнота ему была не помеха и волк, охваченный азартом погони, едва успевал дождаться черного жреца, и снова пускался в путь по извилистым коридорам подземелья, при этом старательно оберегая, болевшую после удара друида, лапу. С каждым поворотом запах убегающих становился всё сильнее. Волк, роняя слюну в пыль, жадно вдыхал воздух. Дзаур уже несколько раз полушепотом предупреждал оборотня, чтобы тот излишне не торопился, дескать, никуда беглецы не денутся, а поторопишься — и на засаду недолго нарваться. Но волк, не слушая хозяина осинового колышка, упорно не замечал ничего, кроме свежего следа, от которого отчетливо разило усталостью и страхом.

Поэтому, когда легкая лапа волка ступила на охряно-коричневую полосу, пересекающую коридор, оборотень даже не успел сообразить, что произошло. Он только обратил внимание, что преследуемые в этом месте сделали остановку и долго топтались, после чего волк потрусил дальше. Едва хищник своим, в общем-то, небольшим, весом надавил на плиту, как вверху что-то с треском отломилось, и на пол обрушилась большая каменная глыба. Оборотень, благодаря звериным инстинктам, прореагировал с завидной ловкостью. Окажись на его месте человек, и его расплющило бы между камней, превратив в мешанину из мяса и окровавленных и изломанных костей. Волк же, подобно отпущенной пружине, распрямился и послал тело в спасительный прыжок, едва треск возвестил об опасности.

Но даже, несмотря на ловкость и быстроту, оборотень не успел — его подвела раненая лапа, замедлившая прыжок. Уже в воздухе его ударил здоровый кусок гранита, сбив зверя наземь и придавив собой. Волк завизжал и заскрёб лапами, пытаясь вырваться на свободу, однако задняя правая оказалась прижатой к полу. Тяжелый камень не только придавил волку лапу, но и сломал её — зверь это понял, когда сумел, наконец-таки, вырваться из каменного плена. Позвоночник не был задет, но правая задняя лапа, согнутая под неестественным углом, причиняла ему сильную боль.