— Не знаю. У меня две или три нити. Если бы Джон мог говорить, многое открылось бы. Есть одна вещь, которую вы можете сделать, Уилл. Все рецидивисты, приезжая сюда, должны отмечаться в полиции, посмотрите, нет ли в ваших списках некоего Буслла Ренслоу, судившегося за убийство в Колорадо и выпущенного два месяца назад. Вероятней всего, вы его следов не обнаружите, так как вряд ли это правило строго соблюдается у вас.

— Возможно, но все же посмотрим.

Джентри нажал рычаг интерфона и отдал распоряжение.

— Я хотел бы также получить данные и на некую Мону Табор… вот адрес: почтовый ящик конторы Литл-Ривер… и еще мне хотелось бы знать, кто такой Карл Мелдрум, живущий в отеле «Палас» в Майами.

Джентри сделал пометки в блокноте. Заурчал телефон.

— Слушаю!

Через несколько секунд Джентри повесил трубку и покачал головой.

— О Ренслоу ничего не известно.

— Наведите тогда справки в Колорадо и передайте по всем каналам, чтобы объявили розыск. Можно также навести справки у поверенных миссис Трип. Они выплачивают ему содержание. Вы можете допросить их официально.

Джентри с удивленным видом поднял глаза от своих записей.

— А какая связь между ними? Кто такой этот прохвост?

— Это брат миссис Трип. Мне очень хотелось бы узнать, где он болтался между двенадцатью и двумя часами в ту ночь. За эти два часа он получил побольше миллиона.

Полицейский открыл рот и присвистнул.

— Красота! Хорошая работа, Майкл!

— Мы еще посмотрим! Вы сделаете это для меня, Уилл? Позвоните мне, когда узнаете что-нибудь. Мне еще нужно повидать кое-кого, а потом я буду у себя.

— Обещаю.

Покинув Джентри, Майкл сел в машину, поставленную во дворе полиции, и направился в Первый Муниципальный банк, где получил деньги по чеку Леоры Трип. Затем он поехал в «Дейли Ньюс» — одну из самых крупных еженедельных газет Майами. Он вошел в просторный, наполненный дымом зал редакции, в глубине которого нашел Тимоти Рурке, отдыхающего за письменным столом.

Рурке поднял глаза и пальцем погрозил Майклу.

— Злой, злой Майкл. Есть старая индийская поговорка: «Тот, кто играет с огнем, обязательно обожжется».

Шейн отодвинул бумаги и присел на край стола.

— Они плагиаторы, твои индусы. Это житейская поговорка. Какой заголовок на первой полосе?

— Он вышел тепленьким из уст Пантера: «Необходимо отобрать лицензию у Майкла Шейна». И далее: «Возмущенная общественность и поруганная полиция требуют применения санкций против Майкла Шейна». Или что-то в этом роде. Это опасно.

Рурке улыбнулся и предложил Майклу сигарету.

— Нет, спасибо. Итак, вы без суда вынесли мне приговор?

— Суд? Боже мой, Майкл, ты сошел с ума! Ведь не станешь же ты отрицать, что Дарнелл работал на тебя?

— Зачем? Дарнелл никого не убивал. И это главное.

Рурке чуть не подавился дымом.

— Что ты говоришь? — выдавил он из себя между приступами кашля.

— Он не убивал ее,— повторил Шейн с выражением, которое поразило журналиста.— Я давал тебе немало сведений, Тим, и благодаря мне ты имел порядочный успех. «Геральд» пригвоздил меня к позорному столбу, чтобы доставить удовольствие Пантеру. А почему бы твоей газете не напечатать правду?

Ноздри Рурке дрогнули, как у собаки, почуявшей дичь.

— Господи боже мой, Майкл! У тебя есть доказательства? — воскликнул он, берясь за бумагу и перо.

— Ни малейших. Но я тебя никогда не подводил, не так ли? Ты вообразил, что я позволю чернить себя? Джон Дарнелл не убивал миссис Трип. Пантер предпочитает думать иначе, потому что ему трудно найти настоящего убийцу и еще потому, что это даст ему возможность разделаться со мной.

— Но Трип? Если Дарнелл не убивал его жену, то почему он убил Джона?

— Причины могут быть разные. Грабеж и тому подобное. Я не обвиняю Трипа. Он сделал то, что на его месте сделали бы и многие другие. Но я отрицаю его заявление о том, что он увидел, войдя в комнату. Я уверен, что, когда Джон вошел в комнату миссис Трип, она уже была мертва.

— Я не узнаю тебя, Майкл,— в сомнении произнес Рурке.— Насколько мне известно, ты никогда не посвящал широкую публику в версии следствия, уступая это сомнительное удовольствие Пантеру.

— Пойми, нужно, чтобы убийца понял, что я его знаю, и сам вылез из норы… Итак, Тим?

— Да, вариант необычный… Не берусь судить, насколько он хорош, но…

— Помоги мне, Тим, и тебе жалеть не придется.

Он соскользнул со стола и большими шагами пересек зал редакции.

Войдя в вестибюль отеля, Майкл заметил, что портье сделал вид, что смотрит в другую сторону, в надежде, что он пройдет не останавливаясь. Каблуки Майкла застучали по мраморному полу, он остановился перед конторкой и облокотился на нее.

— Для меня ничего, Джим? — приветливо спросил он.— Вы меня знаете, я Майкл Шейн.

Молодой человек с виноватым видом вздрогнул.

— А-а… да, мистер Шейн. Ах, нет… Для вас ничего нет.

— Не верьте тому, о чем пишут газеты,— посоветовал ему Шейн.

Пока Майкл не вошел в лифт, портье с открытым ртом смотрел ему вслед.

Майкл постучал в дверь своей квартиры дробным радостным стуком, чтобы сообщить Филлис, что прибыл ее супруг. Ни звука… Он открыл дверь своим ключом и позвал:

— Филис! Где ты?

Ответа не было.

Нахмурив брови, Майкл быстро прошел в квартиру, решив, что его жена, быть может, хочет поиграть в прятки. Затем он вернулся в гостиную и поднял крышку бара с ликерами.

На пробке открытой бутылки «Мартини» он обнаружил записку Филлис. Шейн наполнил рюмку, затем прочитал послание супруги:

«Дорогой, после встречи с этой несчастной девушкой не могу бездействовать. Пока не сообщаю, куда и зачем пошла, потому что ты будешь недоволен, а я хочу сама выполнить задуманное. Если мне повезет, вернусь с хорошими известиями.

Твой ангел-хранитель».

Он несколько раз прочитал записку, потом сердито отбросил ее. Маленькая идиотка! Потом, расправив листок, он увидел, что после слов «твой ангел» приписан адрес Марг.

Шейн выдвинул ящик, в который он спрятал пистолет Марг. Ящик был пуст!

Майкл задумался, потом потянулся, поставив около себя коньяк и два стакана, и машинально направился в кухню. Ноги несли его туда по привычке.

Наполнив кувшинчик кубиками льда и водой, он поставил его рядом с бутылкой и стал шагать по комнате. Через несколько минут Майкл закурил сигарету, налил себе коньяк, а в другой стаканчик воды со льдом и, сев, одним махом все проглотил.

— Тебе не следовало делать это, Филлис,— произнес он громко.

Майкл так резко плеснул коньяк в стакан, что пролил его на руку. Не притронувшись к стакану, он встал и прошел в спальню.

Шейн позвонил в Палас-отель и попросил соединить с Карлом Мелдрумом. Сжав зубы, Майкл слушал долгие гудки, и когда ему сказали, что номер не отвечает, он решил поговорить с дежурным по этажу. Дежурный сообщил ему, что мистер Мелдрум вышел, что совсем недавно к нему приходила молодая женщина и что они вместе ушли. Дежурный дал описание женщины, очень подходившее к Филлис. Шейн поблагодарил и повесил трубку.

Некоторое время он что-то обдумывал, подергивая себя за ухо, потом, приняв решение, вернулся в гостиную и вынул из письменного стола длинный конверт и лист бумаги.

Он завернул в бумагу пачку недавно полученных в банке двадцатидолларовых купюр, сунул сверток в конверт, написал адрес Марг, затем вышел и опустил конверт в почтовый ящик в холле отеля. А потом вернулся домой, к своему коньяку и воде со льдом.

Чуть ранее полудня, после бесконечного утра, в тишине квартиры резко зазвонил телефон. Шейн, ухватившись за стол и пошатываясь, встал. Глаза его были красными. Лицо осунулось. Бутылка опустела. Телефон звонил настойчиво. Майкл направился в спальню.

— Шейн,— буркнул он в трубку.

— Я нашел эту Табор, Майкл. Она живет в Литл-Ривер.

Уилл сообщил адрес и добавил:

— Она танцует в «Телли-Хо». Это роскошная коробка на севере Литл-Ривер, за пределами города, и мы не очень интересовались, что там происходит, но это не так уж и плохо. Есть еще другая новость, которая может заинтересовать вас. Ваш Карл Мелдрум — завсегдатай «Телли-Хо».