— Это будет твоим концом, Майкл,— предупредил Джентри, швыряя фотографию на журнальный столик.— Если газеты пронюхают об этом, мне не останется ничего другого, как передать дело в суд. Сохрани нас Господь! Половина священников в городе потребует твоего скальпа не позднее ближайшего воскресенья. Тебе еще повезет, если ты отделаешься сорока годами тюрьмы.
— Возможно,— согласился Шейн.— Поэтому-то мы и должны приподнести репортерам другую историю. Хотя бы из-за настоящего имени Доринды.
— Какое отношение имеет ее настоящее имя ко всей этой истории?
— Самое непосредственное! Я ничего не скрывал, Уилл. Эта девушка — дочь судьи Нигеля Лэнсдоуна.
Брови шефа Джентри поползли на лоб, а его глаза едва не вылезли из орбит.
— Надеюсь, ты не станешь утверждать…
— Увы, Уилл, придется. Имя девчонки — Юлия Лэнсдоун. Постарайся расслабиться, старик, пока я не расскажу тебе историю целиком.
Шейн добросовестно посвятил своего приятеля во все перипетии минувшего вечера, начиная с визита миссис Дэвис в его контору и кончая неожиданным концом Морана.
— Поверь мне, я ничего не убавил и не прибавил, Уилл,— закончил детектив.— Если кто и заслуживал смерти, то, безусловно, Моран относился к их числу. Хотя со своей стороны я предпочел бы, чтобы он прожил еще немного и успел изложить свои показания на бумаге, особенно то, что касается миссис Дэвис.
Шеф Джентри выпрямился в кресле и сердито переправил сигару из одного угла рта в другой.
— Ты думаешь, что Моран успел оприходовать ее? — кисло осведомился он.
— Пока это единственная возможность, которая приходит мне на ум,— признался детектив, пожимая плечами.— Предложи сам более убедительную версию. Посмотри за окно. Уже утро, а она так и не позвонила мне. Как ты думаешь, что могло ей помешать?
— Допустим,— предположил шеф Джентри после секундного размышления,— что она вернулась в отель после твоего последнего звонка, но сочла неудобным для себя перезвонить тебе, Майкл. Согласись, время достаточно позднее.
— Дай Бог, дай Бог,— заметил Шейн, указывая рукой на телефон, стоящий на письменном столике.— Может быть ты сам рискнешь проверить свою гипотезу? Не забудь, она покинула отель минувшей ночью после встречи с мужчиной, внешность которого по описанию совпадает с внешностью Морана.
Джентри неторопливо извлек свое массивное тело из кресла и с достоинством прошествовал к аппарату. Шейн с тайной надеждой прислушивался к разговору до тех пор, пока шеф полиции не начал задавать наводящие вопросы, свидетельствующие о том, что вопреки его предположению миссис Дэвис так и не появилась в отеле, после чего принял прежнюю расслабленную позу в ожидании отчета своего приятеля.
— Я не добился много,— признался Джентри, кладя трубку на рычаг и возвращаясь на свое место.— Человек, с которым я разговаривал, заступил на дежурство в полночь и, как выяснилось, не знает в лицо миссис Дэвис. Но, насколько я помню, ты упомянул, что позавчера вечером она побывала в «Ля Рома».
— Да, если верить ее словам.
— И если я правильно понял тебя, Моран и девушка не подтвердили ее историю?
— Что еще можно было ожидать от Морана? Вспомни, Уилл, что он мог слышать вопросы, которые задавала женщина, и перехватил записку, адресованную Юлии. На мой взгляд, Дэвис — вымышленное имя, и, следовательно, Юлия могла и не знать его.
— Но эта твоя Доринда, или Юлия, все одно, должна была узнать свою знакомую, если та сидела рядом со сценой.
— Если бы ты видел ее танец, Уилл, то понял был, что у нее просто не было возможности рассматривать кого бы то ни было в зале. Даже окажись рядом ее собственная мать! Что до меня, то объяснения Юлии кажутся мне вполне правдоподобными.
Сигара Джентри успела погаснуть. Шеф полиции вынул ее изо рта, несколько секунд с отвращением рассматривал, затем бросил в пепельницу и только после этого задал следующий вопрос:
— А как ты объяснишь тот факт, что миссис Дэвис впервые появилась в «Уальдорф Тауэрс» лишь вчера в четыре часа пополудни, имея в виду, что она явилась сюда прямиком из Вашингтона?
— Вчера в четыре часа? — изумленно повторил детектив.
— Абсолютно точно. Я заставил дежурного дважды перепроверить время прибытия.
Шейн вытаращил глаза на безмятежную физиономию своего приятеля, покачал головой и неохотно признал:
— Если она солгала мне в этой части своего рассказа, вполне очевидно, что ей ничего не стоило солгать мне еще раз,— он сделал небольшую паузу и продолжал с прежней убежденностью.— Но и сама девушка подтвердила, что ее имя Юлия Лэнсдоун, что она учится в Роллинс Колледже и проводит здесь свои каникулы. Все детали совпадают, Уилл!
— Кроме того, что Моран отрицал каждое слово ее истории,— напомнил Джентри.— По его словам Доринда — всего лишь бездомный подросток без роду и племени, которого он подобрал на улице и научил танцевать.
— Что же ему оставалось еще делать,— взорвался Шейн,— но тогда девушка не могла бы знать…
— Не кипятись, Майкл,— остановил его Джентри.— Подумай еще раз. Ты сам утверждал, что девчонка — превосходная актриса, что она не моргнув глазом, выдавала вам несусветные байки, когда вы с Тимом впервые разговаривали с ней. Что могло помешать ей придумать новую историю специально для тебя? Держу пари, что ты не спросил об ее имени, а сформулировал свой вопрос следующим образом: «а не зовут ли вас Юлией Лэнсдоун и не являетесь ли вы студенткой Роллинса?» Все, что от нее требовалось,— это подтвердить твои слова и добавить еще несколько трогательных штрихов из своей биографии.
— Я, конечно, не смогу тягаться в ловкости с твоими ребятами, Уилл,— иронически заметил Шейн,— но поверь мне, что еще в состоянии разобраться, когда мне вешают лапшу на уши. Девчонка говорила правду!
— И миссис Дэвис тоже говорила правду обо всем, за исключением маленького эпизода, касающегося ее посещения «Ля Рома»? Какого черта ей надо было лгать в том, что как раз проще всего проверить?
— Подожди, Уилл. Должно существовать и другое объяснение. Ты исходишь из предпосылки, что миссис Дэвис поселилась в «Уальдорф Тауэрс» сразу по прибытии из Вашингтона. Но с ровной долей вероятности она могла прибыть и накануне, остановиться в другом отеле, а затем по каким-то своим соображениям перебраться в «Уальдорф». Мы сможем это перепроверить, когда клерк, работавший в дневную смену, заступит на дежурство. Кстати, как она зарезервировала номер, часом не по местному телефону?
— Разумеется, я сделаю это,— согласился Джентри, досадливо морщась.— А пока я хочу сам переговорить с твоей Дориндой, или Юлией.
— Никаких проблем. Только ты должен обещать мне, Уилл, спустить эту историю на тормозах. Не давай ее фотографии в газеты и тем более не упоминай ее настоящего имени. Я знаю, что ты старый зануда-консерватор,— добавил он улыбаясь,— но даже ты должен согласиться с тем, что отстранение судьи Лэнсдоуна с политической арены может обернуться национальной катастрофой.
— С чего это я должен соглашаться со всякими бредовыми идеями, которые станет подавать мне каждый свихнувшийся либерал. В стране достаточно солидных честных бизнесменов, которые не хуже, если не лучше смогут сделать ту же работу, не загоняя нас в социализм…
— Давай лучше без политики, Уилл…
— В то же время,— продолжал Джентри, движением руки призывая приятеля к молчанию,— я так же, как и ты, способен сочувствовать родителям, чьи отпрыски влипают в грязные истории. Короче, звони Люси и скажи, что мы скоро будем у нее.
Шейн встал и, подойдя к телефону, набрал номер своей секретарши.
Когда ее сонный голос прозвучал у него в ушах, Шейн добродушно произнес:
— Только не говори, что по моей вине ты вернулась слишком поздно, чтобы успеть выспаться, ангелочек.
— Держу пари, что я вернулась домой раньше тебя, Майкл. Чего ты хочешь? У тебя снова неприятности?
— Более или менее. Если Доринда…
— Я всегда знала, что ничего хорошего от нее ты не дождешься,— оборвала его Люси,— с самого первого момента, когда увидела у тебя ее фотографию. Я уже не говорю о том, какими глазами ты смотрел на нее в «Ля Рома».
