— Закажите, что вам угодно, и через минуту принесут.

— Хотелось бы знать, когда у меня появится аппетит, — пробурчал Голдшмидт.

Портерфилд вернул Пайнсу меню:

— Мне только кофе. Я должен вернуться в Вашингтон до того, как на улицах станет людно.

Директор оторвался от папки и изрек:

— В Калифорнии сейчас полтретьего ночи. — Он сделал паузу. — Полчаса назад окончилась первая фаза операции.

Тут он вытянул руки вперед и обхватил руками воображаемый предмет, сквозь который посмотрел на противоположную стену зала.

— Предварительные донесения одновременно радуют и огорчают.

— Кого убили? — поинтересовался Голдшмидт.

Директор отвел невидимый предмет немного в сторону.

— Мы потеряли четверых. Джон Нокс Моррисон и Кевин Мортон застрелены около шале на вершине горы близ Палм-Спрингс. Еще двое убиты совсем недавно у… здесь написано «у Мемориала динозавров». Что это такое?

— Это туристический аттракцион на главной автостраде между Палм-Спрингс и Лос-Анджелесом, — пояснил Пайнс. — Огромные статуи динозавров прямо в пустыне.

— Не важно, — сурово посмотрел на него директор. — Имена погибших пока неизвестны. Это часть группы, которая отрезала путь террористам. О подробностях меня еще не информировали.

— Паническое бегство динозавров? — попытался уточнить Голдшмидт.

Портерфилд наклонился вперед:

— Какие у нас надежды? Ведь основные донесения уже получены.

— Основные — еще нет, но в этих докладах сказано, что террористов — семеро, и оперативная группа не позволила уйти ни одному. Сейчас устанавливаются личности. Рейды будут проводиться до утра.

— Убито одиннадцать человек, — покачал головой Голдшмидт, — наших четверо, бандитов семеро, и что из того? А что дадут эти рейды? Наверняка люди, охраняющие бумаги, просто избавятся от оружия и тихо скроются.

— Все просто, — воодушевился Пайнс. — Мы уверены, что имеем дело с небольшой группой латиноамериканских террористов. Они не могут тихо скрыться. У нас занято порядка двухсот оперативников, и это только для первого рейда!

Портерфилд искоса взглянул на Кирнса, сосредоточенно изучавшего меню:

— И сколько народу осуществляет связь и прочее?

— Свыше тысячи, — загордился Пайнс. — Как уже отметил два дня назад директор, мы на сей раз подготовились всерьез.

— Стало быть, больше тысячи человек знают, в чем дело? — поморщился Кирнс.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулся директор. — Это специально подобранные люди!

— Специально подобранных не существует, — пояснил Кирнс. — Вам даже не сообщили имена убитых. Это означает, что там находятся люди, чьи настоящие имена неизвестны.

— Если вы о ком-то особо беспокоитесь…

— О вас! — спокойно сообщил Кирнс. — До того как это случилось, наши люди, разбросанные по всей Латинской Америке, подвергали свои жизни опасности, зная, что вы ничего не сделали, чтобы их защитить. Теперь их более тысячи…

— Если вы намерены снова все это поднимать, мы можем и отказаться.

— Вам следует сделать то, что мы давно вам советуем: вывезти людей, над которыми нависла опасность. Может, уже поздно торговаться с владельцами бумаг Донахью, поскольку вы их дважды предали.

— Но мы их захватили, стерли с лица земли, — горделиво заявил директор, — мы их уничтожим.

Глаза Портерфилда неожиданно потеряли блеск, и он взглянул на директора тоскливым взором из-под тяжелых век, сразу показавшись старым и усталым.

— Это ваше последнее слово?

— Безусловно!

Голдшмидт медленно поднялся, опираясь на стол, вспотевший и побледневший.

— Извините, я вспомнил, что пару минут назад сделал важные вызовы по ошибочным номерам. — Он прошествовал к двери, но приостановился. — Специально для протокола добавляю, что во всем согласен с Беном. — Он взялся за ручку двери. — Ах да, ведь протокол не ведется, не так ли?

Пайнс обратился к директору:

— Может быть, нам не следует назначать мистера Голдшмидта ответственным за все? Мистер Портерфилд и мистер Кирнс уже высказались. Правда, они не дождались окончательного отчета из Калифорнии, но я не думаю, что он полностью изменит картину. Я прав, мистер Кирнс?

— Не совсем правы. — Кирнс продолжил изменившимся, как бы просящим голосом: — Неужели вы не понимаете? Можно уже не волноваться по поводу шайки террористов. Внутри самой Компании — мятеж. Эти семьдесят восемь человек, которые сейчас далеко, — ведь каждый из них знает, чем занимался Донахью. И каждый из них способен наделать больше, чем все террористы, вместе взятые. Каждый из них…

— Благодарю, — оборвал директор, вскакивая на ноги.

Кирнс бросил многозначительный взгляд в сторону Портерфилда и вышел. Пайнс подошел к директорскому месту, чтобы забрать папку. Портерфилд остался на месте, лишь поднял на колени маленький ручной чемоданчик. Директор ободряюще улыбнулся:

— Я всегда восхищался вашим мужеством, Бен. Вы — матерый профессионал, полжизни провели в полевых условиях и привыкли полагаться лишь на одного себя, чтобы остаться в живых. Но на сей раз вы не будете этого делать, догадываетесь почему?

Портерфилд помолчал, запустив руку в чемоданчик.

— Буду.

Директор и Пайнс переглянулись.

— Это вы не будете делать того, что собирались.

Директор слегка подтолкнул Пайнса рукой, чтобы тот пошел к двери, но в этот момент что-то щелкнуло, голова Пайнса странно дернулась, он сделал шаг к стене и упал как подкошенный. Директор застыл в растерянности. Из головы Пайнса сочилась кровь — пятно на полу росло на глазах. Директор замер, не в силах перешагнуть через тело. Он наклонился и всмотрелся в убитого.

— О Боже, у него вытекли мозги… — Он повернулся к Портерфилду с трясущимися губами. — Вы это сделали! Но за дверью меня ждут мои люди, вы понимаете это?

Портерфилд молча прицелился и выстрелил. Голова директора при падении стукнулась о стену, и тело сползло на пол.

В зал скользнул Голдшмидт:

— Совещание закончено?

Портерфилд подошел к телу директора и толкнул его носком ботинка.

— Вы обо всем позаботитесь?

Голдшмидт покачал головой:

— Пайнс позаботился сам. Вчера утром он вызвал команду медиков для вскрытия. Они рассчитывали потерять агентов.

Портерфилд закрыл чемоданчик и направился к двери, бросив на ходу:

— Распорядитесь об уборке.

— Я уже предупредил людей, что вы сегодня не появлялись.

— А что Кирнс?

— Он предложил устроить телохранителям директора перерыв.

Китайчик Гордон швырнул газету на пол. Кеплер протянул было за ней руку, но тут подскочила черная псина, подхватила газету зубами и выскочила с ней в открытую дверь гаража.

— Что она творит, черт возьми? — выругался Кеплер.

Снаружи раздался голосок Маргарет:

— Умница, деточка, золотце, спасибо!

— Маргарет обучает эту скотину приносить газету, — проворчал Гордон, — но она еще толком ничего не усвоила. Хватает и выбегает за дверь. За сегодня это уже в третий раз.

— Вдруг и вправду научится, — мечтательно проговорил Кеплер, открывая с хлопком очередную банку пива.

Китайчик сжал челюсти, и его щека конвульсивно задергалась, но он сохранил спокойствие:

— Было бы неплохо. Какие у тебя соображения по поводу этой автомобильной аварии?