— В этом вся прелесть, — обрадовался Иммельман, — именно поэтому там мы прикупим лучшие земли, мили и мили земель…

— А в чем сама идея? Нефть? Минералы? — добивался Китайчик.

— Минералы — дерьмо! — отрезал Иммельман и обернулся к Маргарет. — Прости, солнышко.

— Бог простит, — успокоил его Кеплер и пояснил для Маргарет: — Это он съел что-то не то.

Наклонившись вперед, Иммельман неимоверно серьезно заявил:

— Не минералы. И не нефть. Это — биффало.

— Биффало? — в изумлении переспросил Гордон.

— Ну да. Биффало — помесь коровы и буйвола. Мясо по вкусу как говядина, а существовать животные могут в самом тяжелом климате. Саскачеван идеально подходит для этой цели. Вперед, на север, где дешевая земля и не всякий скот выживает!

Китайчик Гордон посмотрел на Маргарет, которая сидела, опустив глаза. Кеплер попытался воздействовать на расходившегося Иммельмана:

— Послушай, но ты же взрослый человек. Когда тебе говорят, что нечто по вкусу напоминает что-то другое, ты ведь понимаешь, что надо пробовать самому? Ты ведь у нас прошел во флоте суровую школу жизни, да?

— Ага.

— Тебя там заставляли пробовать змею со вкусом цыпленка, ведь так? И ты отлично знаешь, черт возьми, что цыпленок там и близко не стоял и что у змеи вкус змеи. А у броненосца…

— Все так, — пьяно оправдывался Иммельман, — но это потому, что про все самое мерзкое говорят, что у него вкус цыпленка. Если бы про биффало так сказали, я бы сразу понял, что это вранье. Но у биффало правда вкус говядины.

По внезапно упавшей тени от бюста Маргарет поняла, что вернулась официантка с подносом. Может, выпивка поможет пересидеть этот тошнотворный разговор.

— Весь мир мечтает о говядине, — объявил громогласно Иммельман.

— Хотите заказать что-нибудь из еды? — обратилась к нему официантка.

— «По твоей одежде, парень, вижу я, что ты ковбой», — пропел Гордон, заменяя «ковбой» на «биффало-бой». Иммельман укоризненно посмотрел на него, но Китайчик все же закончил: — «Приезжай ко мне на ранчо, мы подружимся с тобой».

— Все-таки ты чокнутый, Китайчик, — констатировал Иммельман. — Я ведь серьезно предлагаю, превратить наши… гм, гм… акций, которые, сам понимаешь, несколько ненадежны, в реальные вещи — землю и скот.

— Послушай, — вмешался Кеплер, — гораздо более реально грабануть кого-нибудь в Лас-Вегасе. Степень надежности — пятьдесят процентов.

— Вы уже все обсудили? — наконец подала голос Маргарет.

— Я еще собираюсь выпить и послушать, что эта парочка расскажет, — пояснил Кеплер. — Эй, Китайчик, разъясни мне наконец свои планы. А я попробую растолковать этому пьянице.

— Не думаю, чтобы для моего предприятия понадобились большие деньги, — начал Гордон, — зато если мы начнем, то не потонем в пьянстве, безделье и преждевременной старости.

— Что, опять ночные прогулки?

— Подумываю. Кстати, Иммельман, если ты таки переедешь в Канаду, то возьми с собой этого гигантского мутанта…

— Китайчик! — оскорбилась Маргарет.

— Вот именно. Кстати, это идея Маргарет. — Он наклонился к своим слушателям. — Те бумаги, которые я прихватил той ночью, принадлежат убитому профессору, вкалывавшему на ЦРУ. В основном там какая-то ахинея, но некоторые места достаточно понятны, чтобы состряпать неслабую публикацию для какой-нибудь газетенки.

— Шантаж? — моментально врубился Иммельман. — А не боишься, что нас могут выследить?

— Все имеет свои преимущества. Наше — секретность.

— Скорее, сообразительность, — встрял Иммельман.

— Я — за, — взмахнул руками Кеплер. — Все ясно, понял. Они беспокоятся, как бы секретные бумаги не получили огласки, и готовы выложить за это денежки.

— Вот-вот, — подтвердил Гордон, — если мы захотим припугнуть мэра Лос-Анджелеса, он не сможет заплатить, даже если захочет, но…

— Они нас просто тихо прикончат, — сообщил Кеплер, — и все-таки интересно, кто же убрал профессора?

— Его смерть подтверждает, что у нас в руках нечто ценное, — важно заявила Маргарет.

— Давай избавимся от них, солнышко! — пропел Иммельман нежным голосом. — Пошли прочь от этих психов. Пойдем, отправимся со мной в страну полуночного солнца…

— В Швецию, что ли? — заинтересовалась Маргарет.

— Заткнись, — утомленно рявкнул на приятеля Кеплер. — Мне нравится эта идея — продать чертову писанину. Ты уверен, что бумаги достаточно хороши?

— Без сомнения, — откликнулся Китайчик. — Главное — запросить не больше, чем стоит поохотиться на нас.

— Ну, сколько примерно? — Глаза Кеплера алчно загорелись.

Эрудированная Маргарет подала голос:

— Я читала, что уик-энд президента в Лос-Анджелесе — обслуга, охрана и прочее — всякий раз обходится в пять миллионов долларов.

— Я бы оценил в диапазоне от десяти до двадцати миллионов, — задумчиво сказал Китайчик, исследуя свою рюмку на свет.

Кеплер швырнул деньги на стол.

— Пойдемте читать!

Компания двинулась к выходу. В толпе Маргарет незаметно приблизилась к Иммельману и шепнула:

— Тебе вряд ли будет интересно.

Иммельман склонился над ней:

— Сначала достанут тебя, но ты ведь не существуешь, поскольку исчезло твое свидетельство о рождении. Однако есть люди, вроде меня, которые могут припомнить, что такая-то существовала. Но очень скоро их свидетельства тоже исчезнут, и они перестанут существовать.

Протискиваясь между двумя потными завсегдатаями, один из которых нарядился в меховую жилетку, Маргарет спросила своего спутника:

— Ты полагаешь, что изрек сейчас нечто осмысленное?

— Дай-ка я пройду вперед — вдруг тебе понадобится кто-нибудь высокий.

— Высокий?

— Весьма скоро ты сильно влипнешь, детка.

Устало моргая глазами, Портерфилд бросил лист на стол.

— А у профессора Донахью было разрешение на реализацию особого плана в случае непредвиденных обстоятельств?

Заместитель директора, выразительно подняв брови, пожал плечами, не сдвигая при этом искусно подогнанных плечиков синего пиджака.

— Насколько я понимаю, на такой случай у него имелись альтернативы. Эти исследования были положены в основание пирамиды, поэтому все препятствия на его пути устранялись.

— А Моррисон знал о планах по Мексике?

— Сомневаюсь. Разве что на теоретической стадии.

Портерфилд застыл, нажимая пальцами на глазные яблоки. Затем он отнял руки от лица, холодно и настороженно глядя на заместителя. Тот молчал, рассматривая комнату, как будто видел ее впервые. Наконец, блуждающий взгляд остановился на Портерфилде с дружеским выражением.

— А знаете, Бен, есть у нас кое-какие планы. Вообще планы есть всегда и на все. Сказать вам, что представляли собой планы по Мексике, когда я оставил прежнюю работу, чтобы прийти сюда? Один из них — высадка морского десанта Вудро Вильсона в Веракрус. Черт возьми, однажды это сработало — так они рассуждали.

— Значит, вы с директором решили…

— Вовсе нет, — скромно отмахнулся заместитель. — Я был лишь одним из многих, кто советовал Компании действовать, чтобы в одно прекрасное утро не обнаружить, что русские завладели крупнейшими месторождениями нефти в Восточном полушарии или выпустили в Мексиканский залив все береговые нефтяные скважины. — Он забарабанил пальцами по столу. — Помните, какая была тогда ситуация? К 1961 году все государства, кроме Мексики, уже разорвали отношения с Кубой.